Каждый день

Каждый день он открывает дверь ключом -
Каждый день он возвращается в пустой дом.
Он не думает при этом - почти ни о чём -
Он ещё не старый - но уже не молодой -

Он - какая-то тень - из зеркальной глубины -
В доме никого - только покосившийся шкаф -
Но - каждый день к нему приходят они -
Те, кого он ждёт - как воздуха глотка.

Каждый день - когда сумрак собирается седой
На подвесках люстры - одноглазой, всего сорок ватт -
Они приходят к нему - в выстуженный дом -
Они его видят и с ним говорят.

Они улыбаются ему - и руки подают -
Хотя эти руки и тают, точно туман -
Он понимает, что - в шизофреническом аду,
Проще говоря - он сходит с ума.

Каждый день - уже который год -
Время кислыми дождями по трубам течёт -
Он поджидает тех, кто к нему придёт -
И они приходят - несмотря ни на что.

И они приходят - те же - или не те,
Пахнут ладаном - или озоном иногда -
И садятся кругом в уютной темноте,
Улыбаясь приветливо - тому, кто их ждал.

Каждый день в гостиной собираются друзья -
Друзья, которых у него на самом деле нет.
Он понимает - потакать безумию нельзя -
Он понимает - нельзя продолжать этот бред.

Он понимает - что всё это создал сам -
Чтобы в петлю не шагнуть - в бесконечную ночь -
И, наверное, надо его спасать -
Если, конечно, ему ещё можно помочь. 

Он понимает - надо обратиться к врачу -
Надо принимать лекарства - и лечь в больницу -
Только внутри всё кричит - не хочу!
Не хочу докторов, не хочу от этого лечиться.

Не хочу медсестру с услужливо-кислым лицом -
И успокоительным в пластиковой липкой мензурке -
Каждый имеет право, в конце концов,
Хоть сойти с ума - хоть наложить на себя руки.

Каждый имеет право принимать друзей -
Пусть несуществующих - в своей гостиной собственной -
И не надо так на меня глазеть -
И не надо пугать врачами и медсёстрами.

Я всего лишь хочу с ними говорить -
Пусть даже сам я их придумал, обезумев  -
Там, за окном, ночь скалит фонари -
Точно порыжевшие от никотина зубы.

Там, за окном - улицы покрыты темнотой -
Точно мазутом - или болотной гнилью.
А я говорю с моими друзьями о том -
О чём ни с кем из живых людей не говорил я.

О чём живые люди говорить не хотят -
Им это скучно, тошно, неинтересно -
И я собираю в своём театре в гостях
Актёров для мной самим написанной пьесы.

Чтобы они приходили - сюда, ко мне -
Чтобы улыбались мне - нет, мне не страшно -
Чтобы мы встречались в сорокаваттной полутьме -
За столом, на котором вечно - одна только чашка.   

Чтобы иногда - просто посидеть в тиши -
А иногда - разговаривать о самом главном.
Марионетки театра моей души
На окровавленной сцене сердца играют.

Иногда они - просто затейливо молчат -
Только в этом мире они - самые родные.
И я кричу - в лицемерное лицо врача -
Подите прочь - оставьте меня с ними!

Подите прочь - оставьте в покое меня -
Пусть я привязан ремнями к этой постели,
Только оставьте с теми, кто понимал -
Меня - как вы понять - не захотели.

Не захотели - или просто не смогли -
Разбирать теперь это по костям бесполезно.
Это больница - или иномирный лимб -
Перед отправкой в некую адскую бездну?

Нет, доктор, мне вовсе не страшен ад -
Может быть, там мне будет намного лучше -
И меня не пугает, что все вокруг твердят
О моём тяжёлом - неизлечимом случае.

Нет, доктор - я другого боюсь -
Одна мысль пугает ежеминутно.
Что вы запрёте пустую квартиру мою -
И тогда не найдут меня - и не придут они. 

Если вы сделаете так, что не придут -
Те, кого сам позвал я - с кем говорил я -
Вот тогда-то я и буду в аду -
Вот тогда-то я и буду - в могиле.

А остальное - право, такая ерунда -
Пусть это и есть - шизофрения -
Но я готов всё в этом мире отдать -
Лишь бы сидеть - и разговаривать с ними.

Копоть залепила стеклянные окна-глаза,
Фонари оскалили жёлтые гнилые зубы -
И я открываю двери своим друзьям -
И я открываю двери своему безумию.