ЭЛЯ

У настоящего учителя не бывает любимчиков.
Все дети ему одинаково противны.

(Народная мудрость)

Я запомнила ее еще тогда, когда она носилась по коридору в начальной школе. Добровольно я туда не хожу - это место пользуется дурной славой, там сопли-вопли, ябеды-корябеды, ревы-коровы, жадины-говядины и прочая катавасия.

Даже не знаю, какую спецподготовку надо пройти, чтобы работать в начальной школе. Вытерпеть все это безумие: эти сборы денег, этих родителей, которые гарцуют под дверью, пока у тебя идет последний урок, эти бесконечные выяснения отношений и потерянные носки (штаны, шапки, кроссовки, ручки - нужное подчеркнуть), не потерять разум и еще научить их чему-то.

По крайней мере, лично я, получая пятый класс, каждый раз мысленно устанавливаю памятник их первому учителю. Они же ЧИТАТЬ УМЕЮТ!

Да, так вот. Она носилась по коридору. Рослая румяная девица лет 8, в меру нелепая - как и большинство особей этого возраста, средней вменяемости, с диким бантом, вечно сползающим сикось-накось. Особенность ее заключалась в том, что она то рыдала, разбрызгивая слезы, как клоун, то ела булочки с маком. Иногда эти два процесса совмещала.

Носила она пышное имя Элеонора (за имя маме отдельное спасибо - к общей детской дурости оно добавило некоторых изысканных понтов). Дети звали ее то Эля, то Нора - в зависимости от настроения. Откликалась на оба варианта - и на оба не сразу.

Словом, виделись в ней перспективы. Я для себя отметила тогда с некоторым сочувствием, что это ж как повезет классному руководителю...

Соответственно, мне и повезло.
Дня не проходило без рёва. Если Эля с кем-то не ссорилась навеки - день пропадал зря. От нее сбегали соседи по парте, ибо она в расстроенных чувствах была склонна к порче чужого имущества. Оставшись одна, страдала от одиночества, я взывала к совести и толерантности - и все начиналось заново.

Приветливая в целом, но слишком крупная среди ровесников, Эля могла нанести увечье одними только объятиями. Обнимая одну, могла засветить локтем в ухо другому, отдавить ногу третьему и положить грязную тряпку мне в документы - потому что отвлеклась от вытирания доски.

Элеонора никогда не извинялась. Напротив, выработав себе когда-то правило: "Кто первый обиделся - тот и прав", она начинала искать виноватых.

Класс лихорадило. Поэтому я устроила "планерку" на перемене, собрав мальчиков, и продала им первый секрет общения с особями женска пола. "Мир, - изрекла я, - строится на безмерном терпении мужика. Терпите, парни, и вам воздастся. Будете ее трогать - в классе будет вечный ор, вечный рёв и сырость."

Мужики вняли. И Эле показалось, что ее игнорируют. Внимания не хватало, его требовалось восполнить.

Она дергала "молнию" на сапоге, когда я прибежала в класс. Поглядев, поняла, что ничем помочь не смогу, стянула с нее сапог - и отправила переобуваться на физкультуру. Перемена была длинная, Эля была копушей, поэтому, когда грянул звонок, она всё еще возюкалась под партой.

 - Эля, давай быстро! - подгоняли ее девчата. Элька вяло, но злобно огрызалась. Я помчалась на урок в 8 класс и не досмотрела, чем все закончится.

 - А Эля к медсестре пошла, - встретили меня на пороге девчонки. Я обалдела.
 - Чтобы "молния" зажила скорее?
 - Она сказала, что Женя ее ударила, когда она переобувалась, она упала и головой в пол стукнулась...

Блииииин... Ну врет же... Ну при мне же все было. Но если вдруг не врет - то жаль, что я не видела. Прямо-таки жаль.

А дальше события развивались стремительно-тупо. Медсестра испугалась ответственности и отвела пострадавшую к завучу. Завуч устроила показательный разбор полётов с вызовом всех заинтересованных сторон, включая свидетелей, которые в один голос утверждали, что Эля врет, а Женя ни при чем. Женя сквозь слезы гордо сказала, что хлопнула Элю по макушке и не видит в этом криминала. Эля рыдала, постепенно сдавая позиции и умоляя не звонить маме. Я мысленно считала козлов до тысячи, чтобы не нахамить завучу за вмешательство во внутренние дела моего государства, за то, что оправдывается невиноватая Женька и за то, что по милости Эли сорван урок английского.

Когда же нас выпустили, я злым шепотом сообщила Эльке, что теперь наш класс будет "под колпаком" у администрации - и это раз. Что за поклеп существует статья уголовного кодекса - это два. Что она становится безобразной, когда ревет. Ну, и еще кое-что из таких же полезных и высокоморальных вещей.

Все это время Эля не прекращала подвывать, приговаривая:
 - А... сейчас у меня будет истерика...
И действительно, принималась как-то подозрительно икать.
Тогда я сообщила девочке, что для лечения истерики мировая медицина рекомендует два самых действенных метода: обливание холодной водой или пара пощечин. И поскольку я не басурман какой - обливать водой девочку в конце ноября, то, пожалуй... И звонко шлепнула ее по зареванной мордени.
 - Еще? Или достаточно?
 
Рёв и икота прекратились как по волшебству. Я обняла дурочку, и мы еще какое-то время постояли, пока она окончательно не успокоилась.

***

Наутро я узнала, что по дороге домой она вломилась в кабинет завуча и умоляла вернуть доброе имя 5-б классу. У Анны Андреевны замкнуло челюсть от невозможности засмеяться.

***

Было бы неправдой сказать, что все закончилось лучезарным хэппи-эндом. Жизнь идет, дети растут, а Эля самобытна и неоднозначна.



https://www.proza.ru/2014/02/03/145