сказка о рыбаке и рыбке почти по Пушкину

СКАЗКА О РЫБАКЕ И РЫБКЕ
(рассказанная в 19 веке А.С.Пушкиным
и адаптированная к условиям 21 века)

На морском берегу, то дела стародавние – прошлые,
Жил в землянке старик тридцать лет со старухой своей.
Море Белое было, а может другое какое – припомню не точно я,
Знаю только одно: браконьерски дедок промышлял лососей да угрей.
А в те годы замшелые, тёмные, жуткие, старые
Экология, всё же, была много лучше чем в наши года,
И бесстрашно старуха ту рыбу коптила и жарила,
Не забыв старикову одёжку стирать и чинить иногда.
Так и жили они – не тревожила их рыбинспекция,
Торговали икоркой на рынке, и жить им ни кто не мешал.
Для засолки селёдки всегда наготове соль, бочки и специи –
Так и ныне живут те людишки, что промыслом рыбным грешат.
Но беда приключилась: в тот год не пошла у дедули путина.
Невод в море закинул и тянет на берег его,
Вынул, глянул, а там ни рыбёшки – одна только тина.
Дед в сердцах матюгнулся, плевок на песке растирая ногой.
Снова невод заводит, рвёт жилы и на берег тянет,
Только в неводе снова лишь грязь да морская трава.
Вновь закинул и тащит, в песок упираясь лаптями,
Костерит всех богов – удивительно: где и находит такие слова?
И, видать, проняла всех богов и земных, и морских матерщина –
Эти боги, они  хоть и боги, а тоже живые, поди…
Чтобы ругань пресечь, взбаламутили напрочь морскую пучину
Невод выволок дед и на первый улов с интересом глядит.
Что там, в неводе бьётся – лицо осветилось улыбкой:
Долгожданный улов – дело сдвинулось, вот он азарт и кураж.
В ячее блещет золотом дивная вроде бы как-то и рыбка,
А с другой стороны – золотой, но совсем несъедобный муляж.
Не сомняшеся, старец азартно подходит к добыче,
Вес прикинул на глаз: пригодится – почти килограмм –
Глаз намётан за долгие годы. Движеньем привычным
Хвать за жабры рыбёху, а в ней чуть не пуд – вот такие дела.
Мысли в темя стучат старику: что и делать с уловом? –
У кого бы совета спросить: мол, дружок, не томи – подскажи…
Но вокруг ни души: не с кем даже обмолвиться словом…
И решил, пораскинув мозгами, что лучше в ломбард заложить.
А пока нужно спрятать добычу – а как же иначе? –
Много в жизни старик повидал – понимал, что к чему:
С золотишком, поди, попадись на глаза крючкотворам подъячим –
Сразу всё отберут, да ещё самого закатают в тюрьму.
Поднатужился дед и рыбёху за пазуху сунул.
Сквозь рубаху не видно: что старый пригрел животом.
А про золото, глядя на деда, никто и не сможет подумать –
Весь в заплатах старик, да и рыбой пропахший притом.
Но вот странность одна, о которой не мог и подумать,
И не думал, покуда за пазухой рыбку носил:
От добычи не рыбой – духами насквозь провонял,просто хочется плюнуть,
И вдобавок ещё перегаром, да так – хоть святых выноси.
Плюнул дед, просморкался и рыбу, из пазухи вынув,
Зашвырнул прямо в волны, как Стенька когда-то княжну.
А нахальная тварь, перед тем как исчезнуть в пучине,
Не преминула деду мудрёную речь на прощанье загнуть:
Мол, послушай, старик, за такую большую любезность,
Что меня не зажарил, заморским купцам не продал,
В плоский блин расшибусь, чтобы в чём-то тебе быть полезной,
И любое желанье исполню твоё, только ты загадай.
Был бы дед алкашом, наркоманом – решил бы, что всё это глюки:
Говорящая, пьяная рыба, в придачу ещё и из золота вся –
Детство вспомнил своё и волшебные сказки и взял себя в руки:
К дому резво пошёл, драный невод с собой унося.
Дед  к землянке подходит, а там на пороге как Цербер старуха
Волком смотрит на деда и скалка зачем-то в руках…
Не иначе духи с перегаром сумела по ветру унюхать
И от ревности скалкою вздумала мужу поправить бока.
Старичок с перепугу жене и поведал про чудную рыбу,
Как попу исповедался: всё рассказал, ничего не забыл. 
Промолчал бы – старуха не кат, ну а скалка, вестимо, не дыба,
И без лишних хлопот, как и раньше, спокойненько жил бы да жил.
Как прознала старуха про щедрые рыбьи посулы,
Так насела на деда: прям ночью иди и проси,
Хоть чего, пока рыбина эта от пьянки совсем не загнулась,
Хоть корыто какое, чтоб робу стирать, принеси.
Делать нечего: утром пораньше дед к берегу моря,
Не позавтракав даже, а только рубаху сменив,
На свидание с рыбой пошёл, ей поведать великое горе,
Кличет рыбку, и та приплывает из тёмных, холодных глубин.
Что случилось, дедуля? – приветливо рыба его вопрошает –
Приключилась нужда, али чем-то ещё я смогу подсобить? –
Ты рассказывай всё... Ей с поклоном старик отвечает:
Бабе нужно корыто, приду без корыта – грозилась побить.
Не горюй, старичина, спроворю корыто старухе твоей, да такое:
Из-за моря, с доставкой – зачем самому волочить? –
Ты покудова здесь посиди, отдышись, покури – будь спокоен:
Привезут, установят, старухе останется только включить.
От мудрёных речей непонятных у деда в носу засвербило,
А, возможно, от рыбьих духов так, что аж захотелось чихнуть.
Подозренье закралось: а вдруг эта рыба – нечистая сила,
Про которую в церкви талдычил заезжий монах всю весну?
Посидел, покурил, тут и рыбка всплывает из тёмной пучины:
Всё сидишь, загораешь? – обновку не хочешь обмыть? –
Ты домой не спеши – в постирушку соваться не стоит мужчине,
Ты рыбак, твоё дело – лещи с карасями, треска да сомы.
Посидел старичок у воды, побеседовал с рыбой под брагу
И под вечер вернулся от брега морского домой во хмелю,
А старуха с порога ему: где ты шляешься, старый бродяга? –
Водку пьянствуешь, треплешься с рыбой, а я всё не сплю.
С той поры завертелось – старуха совсем озверела:
Что ни день – то избу, то карету, да с гербом дворянским подай,
А такое творить, и для рыбы волшебной не очень-то лёгкое дело,
От натуги с неё чешуя начала отпадать – это ж просто беда.
Дед замаялся, вздумал сбежать и на острове диком укрыться:
Рыбку жаль старику – ну совсем замоталась, аж бросила пить…
Не удался побег – изловили на самой границе
И назад привезли в кандалах, а старуха велела побить.
Вновь на берег погнала беднягу в бинтах и примочках,
Старый рыбку позвал и сказал: лучше сразу в тюрьму –
Легче будет безвинно на каторге – это уж точно.
И они порешили вдвоём: всё, что было в начале, обратно вернуть…