Исповедь Атмана художника

Рождается картина странно:
В священном инобытии
Идея обретает импульс –
Ей нужно в этот мир идти.

Причин того не раскрывает,
Но в мозг настойчиво стучит,
За мысли дёргать начинает
И беспрестанно теребит.

А ты ещё не понимаешь,
Что стал её проводником,
Себя наивно представляешь
Идеи явленной творцом.

Берёшься ты за холст и кисти,
Идею зришь издалека
И мнишь, что образ бестелесный
Ты воплотишь наверняка.

Наносишь тщательно иль бегло
Штрих, контур, линию, пятно…
Уверен: славное творенье
Вот-вот явлю на полотно…

Как вдруг приходит осознанье:
Да ты – орудие того,
Что в мир идёт и управляет
Твоими мыслью и рукой!

Как?! Я – не Мастер? не Художник?
А только средство? механизм?
И всё величье моё ложно?
Что делаю – не властно мне?

Идея движет мной умело:
«Исправь вот здесь… Доделай там…
И не расстраивайся, "гений".
Ты служишь истинным творцам!»

И подчиняешься покорно,
Не в силах противостоять
Идее, правящей тобою,
Имеющей от свыше власть.

Когда картина же готова,
Идея силы отберёт,
Предотвращая прекословья –
Из рук всё на пол упадёт.

То явный знак – идти на финиш,
Чтоб безобразья избежать,
Чтоб не испортить то, что вышло –
Идее чтоб не изменять.

Лишь остаётся подписаться.
(И это мне не по душе.
Вот почему я прячу подпись
В изгибах линий и т.д.).

Картина жизнь так обретает.
И пусть пестуешь, как дитя,
Её, хранишь, оберегаешь…
Напрасно, ей – своя судьба:

Прославиться иль осрамиться,
В веках остаться иль сгореть,
Взойти на эшафот иль скрыться,
Иль, тихо прожив, умереть.

А ты художник есть настолько,
Насколько смог не помешать
Идее высказаться звучно,
Насколько мог ты ей внимать.

И чем ясней обозреваешь
Основу сутей бытия,
Чем больше в них ты проникаешь –
Тем меньше будет твоё Я.