Анатоль Страхов. Сборник сонетного верлибра. SV

(сборник сонетного верлибра  "Ассиметрия")
http://www.stihi.ru/2011/04/23/8215





*** Арбат. Театр Вахтангова../



Арбат. Театр Вахтангова, а рядом
флейтист с чертами Ницше, может завтра
и он сойдёт с ума, сыграв Чинмоя.

Прохожий в чёрной шляпе с тонкой тростью
передразнил его, сжав тонко губы
и улыбнулся девушке в бордовом..

Закат спешит окрасить стены дома
и фонари зажглись, затмили звёзды.
Зачем в себе хранить сиянье солнца,
когда не ночь приходит вслед за ночью,
а непременно утро..  Чередою
весенних дней разыгран как по нотам
реальный мир и мы, и наши чувства..

но  изначальна только невозможность.



*** Бобэоби



Гудки, гудки.. Гробницы-телефоны.
По книге мёртвых мой находишь номер..

Плюмаж вечерней тучи ярко-красен.

След крыльев птицы ляжет на запястья
и кто-то рядом скажет: бобэоби.
 
Звонок подруги выведет из транса
и превратит бумажные пространства
в холодный дом,  мгновенья и дорогу.

Я понял вдруг, что нет в прошедшем Бога,
а в будущем, наверно, что-то будет.

Всё как в тумане. Губы, шеи, руки
и кто из нас кого теперь целует
совсем не важно и совсем не страшно..

Короткие гудки весенней боли.



*** Сонет Цурэна



Как лист увядший падает на душу
с дождём осенним, с утренним туманом -
так я ищу покоя в этой жизни,
а нахожу сырой земли молчанье.

Кто жаждет правды - должен знать о смерти:
она всегда приходит слишком рано.

Вино горчит и губы женщин.. Тоже..

Кто жаждет счастья - должен знать о боли
чуть больше пятилетнего ребёнка.

Хочу проснуться в чёрном небе ночи,
увидеть сверху игры всех влюбленных,
имея совье зренье или волчье.

Хочу понять, что потерял... Прощаясь,
я не пьянею, хоть и пью всё больше.



*** Ересиарх из Ливии



Заходит в лавку древностей, сутулясь,
ересиарх из Ливии, но пусто
в венецианских зеркалах, и только
сквозняк качает шторы из бамбука,
играет колокольцами Кентуки.

Гербарий листьев из Эдема  выцвел,
вода потопа высохла в бутылях,
похожих на беременных пигмеек,
и ладан пахнет так, как пахнет известь.

А за окном по мартовской капели
ползут улитки к солнцу вместе с домом
из синего и жёлтого картона.

Ждёт покупатель продавца, как чётки,
перебирая пальцами их вздохи.



*** По трын-траве, по медному алтыну


 
По трын-траве, по медному алтыну
за часом час, за тенью тень, за мною
шесть граней ночи не приставить к векам.

Под ледяною коркой дышит утро,
размытый берег, лодка с дыркой в днище,
следы собаки, брошенный окурок,
осенний воздух, роща.. Там где ливни
стекли по стёклам не сбываться птицам,
не будет ранних всходов листопадов.

И в доме пусто. Это и приснится.
Со мной играет в лето рыжий чёртик
из воска кукла плачет чей ребёнок,
отождествляя отраженье с прошлым,
с холодным домом, зеркалом, стеною..



*** Впервые



Не зеркало, а трещина по краю
его стекла уводит в бесконечность
так глубоко, что нет во мне дыханья.

Кресты. Их ряд. Их эхо в листьях клёнов
готово плыть не задевая окон
по небу, что стекает вниз дождями
и гасит свечи.. Память - это знанье
всего того, чем я не жил, что предал.

Блеск глаз - их пустота. И одуванчик
уходит с ветром, каждою пушинкой
готовый впыхнуть в солнечной излуке.

Но чёрное так крепко держит руки,
что мне не смочь его быть тенью даже
тогда, когда очнусь.. от сна.. впервые.



*** Пантомима



Мой Плавт сегодня пишет о безделье,
об ангелах святых, мостах и Риме,
перевернувшем жёлтые кастрюли
с бульоном неба синего.
….......................................На площадь
выходит группа мимов. Самый старый
дурак-рыбак, а рядом, помоложе
дурак-торговец с кошельком-ведёрком,
служанка-дура, штопальщица, сваха.

Толпа вокруг уже вовсю смеётся.

Под гримом облаков сухая кожа
и вечный зуд, и боль, но смыть попробуй
и сразу ночь вонзает иглы-звёзды.

Античный век, средневековье, завтра
и я проснусь, вдыхая этот воздух.



*** Птеростигма (из механики полёта насекомых)



Фасеточные глазки, сон, имаго.
С лимоном кофе - кислая отрава.
Куда лететь, уплыть, идти не знаю.

Дома-стрекозы, разовое право
однажды избежать себя, расклеив
афишами на серых, грязных стенах,
подрисовав смешную эспаньолку
углём, который вытащен из топки
вечерних окон майского заката.

Фарфоровая кукла виновата.

ак я устал от пристального взгляда
Её, сидящей на двух толстых книгах.

И «Русь и Рим» повержены.. Над ними..
течёт река с чужими облаками.



*** В коробке из-под туфель



В коробке из-под туфель, из по неба
теперь хранятся тучи, звёзды, бусы
и зеркальце-луна. Спит кукла барби
под одеялом из закатной ваты.

А мне бы рот зашить суровой нитью.
Не слышать ропот моря, гомон детства.
Надежды прожигают лист тетради,
в чернильных дырах расцветает бездна
черёмухой. Опустошенье, холод.

Весна идёт своей дорогой к лету.
От камня к камню чайки след и краба.
Песчаный берег, сколько же песчинок
останутся ненужными. В коробке
сегодня будет дождь и чья-то свадьба .



*** Параллели



От тени тень. От света свет. От Бога..
над нами бездна и над нами небо
кровоточи'т кислотными дождями.

Две параллели - две хромых собаки.
Скамейка в парке синяя.. Я дома
бываю реже с каждым годом, мыслью.

Пути ведут чужие.. и с чужими
мешками, чемоданами, поклажей
я рву холсты да Винчи, повторяясь
в улыбке одинокого вандала,
забывшего о том, что нет здесь Рима,
а только серебро поэтов мёртвых
оболганых, забытых, невозможных..
за три напёрстка у семи оврагов.



*** Пионерское



Скол на щеке горниста. Птицы в чёрном.

Пробей восток ногой, локтём, увидишь,
что солнце не восходит в день вчерашний
царицей Александрой. Меньше истин
тогда, когда в себе мы отвергаем
язычество, а больше.. Тонкой кистью
на тротуаре тень рисует ангел,
похожую на тень плывущей тучи,
в которой я кричу себе: Изыди!

Вопросы.. или нет. Тропинка в парке
свернула вправо. Голову собака
задрала вверх и смотрит сиротливо

на небо сотворенное из гипса.

на красный галстук облака.. заката.



*** Сезон охоты



Сезон охоты. Рыжие перчатки.
Болотная трава. Сухой подлесок.

Достаточно, наверно, было красок..
Но мало было солнца, света, ветра
чтоб нежность рисовать, как гулкий выстрел.

Мне не хватило скромности и страха.

В тени дождей решение проблемы
не кажется простым, а то, что сложно
уже однажды было.. После слова,
в котором наше знанье и незнанье
тождествены. Подранок глупый бьётся
в воде, в которой отраженье неба
на волнах мутных, кажется, смеётся
над тем как листья падают с берёзы.



*** Рисунок



Дома. Дома. Вода. Вода. Воронка.
Меня закружит ночь с шестеркой бубен
в кармане пиджака из чёрной замши.

Цветок увядший - роза. Тень. Дорога
с хромой собакой сдвинулась немного
и стала дымом, рыбой, птицей, звуком,
татуировкой на руке подруги,
с которой я встречался тайно..
..................................................прежде

Семь рёбер слева. Справа ветви клёна.
И бабочки порхают одиноко,
придумав свет в закрытых плотно окнах,
свет фонарей и отражённость солнца
от камня, от стены, спиралей лестниц,
ступеней, уводящих в небо город.



***  Окна



Закрыты окна. Ветер белый в окна.
стучится утром, вечером и ночью,
как будто помнит клятву, тайну волчью.

Три статуэтки бронзовых на полке:
пастушка, менестрель и с тонкой тростью
нездешний господин. Три жёлтых розы.

Гитары ренессансной звуки. Осень.
уходит в зиму нищенкой бездомной.
Растрёпаные волосы, котомка.
Не надо ждать того, что будет после
Почтовый голубь кружит, кружит, кружит

А я с другою птицей окольцован.

Мой мир простужен и уже не нужен.
Мне вид из окон, ставший мёртвым, город.



*** Игра в наречья



невысказаный свет расколот болью

стена к стене. огонь к огню. Молитва
о дыме утром - серые осколки.

у страха ты не спросишь о прошедшем.

нет слов у ветра. платье незнакомки
ему ловить губами интересней

окно открыто. приглашенье к небу
 
ты подойди поближе и танцуя
успей стать птицей - тенью серафима.
 
твой голос - время ночи, сумрак речи.
молчанье - вечер, поцелуи плечи.
абстрактное начало песни песен,
забытой встречи и игра в наречья
назло, нарочно, спьяну, сдуру, в шутку.



*** Устав от звуков мартовской капели



Устав от звуков мартовской капели
уйду опять в себя, в незавершенность. 

Ночные отраженья  - книг страницы
на стёклах полумира полукомнат,
в которых не разгаданым героем
живёт двойник и тени тонких веток,
иллюзии всех прошлых откровений. 

Как Достоевский в кандалах - бумажен
путь от рассвета до маньчжурских сопок.
И можно сжечь себя  на дыбе света,
и можно сжечь себя в каминной топке.
Всё тот же пепел, те же превращенья.

Тягучим соком кровь не станет. Небо
весеннее, фальшивое, пустое. 



*** Цветочница укрылась под навесом.



Цветочница укрылась под навесом
торговой лавки. Ливень хлынул сразу
на розы, на тюльпаны, на дорогу
и покупатель не дождавшись сдачи
схватил букет, в авто нырнул ругаясь.

Пигмалион Бернарда вышел в марте
но до сих пор афишами пестреют
дорожки парка и глухие стены
домов в чьих чревах зависть к Галатее
кипит как суп в эмалевой кастрюле.

Как мне связать твоё "не понимаю"
с антрактами спектаклей и ночами
с холодной тишиною пробужденья
в двенадцать ровно, сразу после мая. 



*** Летнее кафе



Я соглашаюсь с тем что дым и небо
имеют сходство и имеют души.

Краплёных карт рубашки и шотландки
похожи если всмотришься в них глубже.

Куда идёшь, и что не замечаешь
Всегда чуть ближе, чем весна, чем осень
И межсезонье пёс с тарелки слижет
и разгрызёт свиною полой костью

у летнего кафе. Свиданье, здравствуй.

Оно открылось рано и пустые
столы несут искуссвтвенные розы
навстречу свету солнца. В мутных стёклах
их отраженья, отраженья наши.

Что мы закажем.. водку, сны и слёзы



*** Однажды ты ушла



Курьер доставил мне весну. О почте
не думалось лет двадцать или тридцать.

К чему такая странная забота
и почему скрыл имя отправитель..

Угадывать не стану. Всё что было
привыкло к свету с запахом ванили
на пыльных листьях комнатных растений,
к бумаге пожелтевшей и чернилам
в которых нынче от воды и сажи
осталось лишь звучанье зимней ночи
скрип снега, скрежет льда.. Зачем я вспомнил
тебя (и ты ответила мне тем же..)

Ещё о фотографиях в альбоме,
квитанции (в ней расписался ветер).



*** Утро субботы



Утро субботы. Как хочется выжать из тучи
чистой воды с ярким солнечным светом и выпить
вместе с невидимой гостьей, стоящей так близко,
что ощутимо тепло её губ и ладоней.

Вещими снами  закрыться от синего ветра.
Вещи дневные, оставив  на стуле, на кресле.

Вечер вчерашний. Ещё одно эхо под кожей
прячется мышью летучей в пещерах бездонных
мыслей о прошлом, тоски обо всём незаметном.

Входы и выходы. Стрелки то вправо, то влево.
Кто рисовал их тот знал, лучше новая тема
невозвращенья, безумья, усталого вздоха.

Утро субботы и веры хватает, чтоб верить.

Двери закрыты и это, наверно, неплохо.



*** Маньчжурской липы мёд



Маньчжурской липы мёд намного слаще,
чем имя той, что думает о ветре,
смотря в окно так долго, что рассветы
забыли назначенье и движенье
минутной стрелки, света солнца, тени..

Толпятся нищебродами за дверью
и молча ждут не слова - подаянья.

Вдруг падает копеечка им в ноги
и неизбежна в продолженье драка.

Вселенная с изнанки - наши лица.
Но нет ответов, словно не от Бога
вопросы. За сомнениями - вера..

За тишиною - шумная столица
с семи холмов счищает язвы снега.



*** Причина



Причина: приближение апреля
к сетчатке глаза. От витринных стёкол
отскакивает свет и отраженья
машин, домов, людей и ожиданье
дождя с прозрачным посохом У-Вэя.

"Мысль - это мысль о мысли". Недеянье
имеет руки, ноги и привычки,
но всё вокруг и мы синологичны
и даже Время  - стихший южный ветер
в ветвях маньчжурских яблонь. Осознанье
того, что мы не зрячи неизбежно..
что наши бельма не белы', а схожи
со скорлупою грецкого ореха,
расколотого кухонною дверью.   



*** Ассиметрия



Свет лампы. Кресло. Стол. Окно и шторы.
Слова теряют смысл, любое слово
сравнимо с рыбой, что гниёт на леске.

Зимою этой к брошенному дому
не раз водили продавцы клиентов.
Тропинку протоптали. Как знакомы
улыбки их, кивки, движенья, жесты.    

Живу напротив, жил, уже не важно
Дневник пылится между книг на полке
И справа, слева чувствуется серость
и сырость, что пронзила стены комнат.

Что вспомнить. Как завидовал соседу
тому, что он свободен, что художник,

дорогу, лужи, отраженья неба?..


*** Служанки



К особым интонациям капели
добавим наслажденье видеть солнце
давно не зимним,  лишь сейчас весенним.

Мгновенье в нас не свет, не тени - годы.

Сегодня мы идём смотреть Служанок,
как будто прежде не смотрели, словно
всё в первый раз. Ты ярко красишь губы
и в сумочку кладёшь расчёску, пудру.

На зеркалах в фойе театра  люди,
пришедшие, чтоб повториться в роли
актёров, перепутавших значенье
нелепых реплик, призрачного танца,
поклоны залу и аплодисменты
конец спектакля и его начало.



*** Мадам наденет красное



Мадам наденет красное.. В закате
есть что-то от кулис и рыб в томате.

Четвёртый ряд в четверг, шестой в субботу.

Окно на заднем плане, дом напротив,
Дверь слева, справа платье на кровати
И тот, кто остается виноватым
всегда во всём выучивает тени,
как мысль о счастье повторять движеньем
по стенам из фанеры, по паркету.

Зима сыграет траур королевы.
Завянет гладиолус с резедою.
И влюбится молочник не в служанку.

И Жан Жане не видя женщин.. в роли..
поставит крест на липовом отваре.


*** Батик



Идти по шёлку тонкой кистью в лето,
роняя капли бабочек  в цветенье
кустов акаций, обнажая звуки
шмелей, зависших рядом с лепестками,
над ароматом бесконечно белым.

Всё слишком важно или откровенно..
 
Воск не даёт пройти сквозь сито неба
водой, песком, вечерним звездопадом
душе предавшей, тоже хватит муки. 

А где-то в доме, в жабрах душных комнат
не/соответствий множатся подмены
и чёрный цвет зрачков, и кофе в чашках -
приметы ночи. Ты оставь без света
всё то, что начиналось с цифры восемь.



*** Пока до экзаменов есть ещё время



В конечном счёте ржавые насосы
не справятся и захлебнутся небом,
как захлебнулись в зиму чёрной ночью
теплицы ботанического сада.

Хранители цветов подобны Ною,
но знают только часть великой правды:
за верой нет бессмертья, света, Бога.

Не просто понимать свои тревоги
и пить вино, и пьяным падать наземь,
и проклинать со слова сына сына
как будто-бы и не было потопа.

Шушуканье, скрипучие колёса..
Завяли розы, отшумели грозы
Всё так же нет ответов на вопросы.




© Copyright: Анатоль Страхов, 2011
Свидетельство о публикации №111042308215

http://www.stihi.ru/2011/04/23/8215