Живу я, но знаю...

Живу я, но знаю, что все же
Всевышний меня призовет
Стоять с покрасневшею рожей
И ждать возле райских ворот.

Поставит меня пред собою
Судья, справедлив, но суров
И толстую книгу откроет
Моих персональных грехов.

Подробно, конкретно, построчно,
Без графиков, формул и схем
В ней с детства записано точно –
Когда я, и сколько, и с кем.

Очистил соседские грядки,
У школы забор поломал,
По стеклам стрелял из рогатки
И с крыши в прохожих плевал.

А вырос – курил, сквернословил,
Охальничал, зелие пил,
Бил в грудь и не сдерживал слова
И с женами ближних блудил.

От этих скрижалей не скрыться,
Пора подводить «итого»
И лишь на последней странице
Постскриптум, две строчки всего.

«Нет женщины вовсе на свете,
Которую я оскорбил,
Свои ли, чужие ли дети –
На них не кричал и не бил».

Какое суд вымолвит слово?
Нелегкое дело – судить…
И скажет Всевышний сурово:
-Не стой у ворот. Заходи.