Летучий голландец

Меня назвали будто бы летучим,
Вот только крылья выдать позабыли.
И я летаю, только не над тучей,
А меряю под нею мили, мили.

Мой экипаж штормами разметало,
И я наедине остался сам собой,
Святое место пусто у штурвала,
И в рынду некому стучать отбой.

Мне страшно, мне ужасно одному,
Скрип мачт моих ничьё не слышит ухо,
И я кричу, я всё кричу во тьму,
Но нет ответа, всё как в тумане глухо.

Жизнь без людей не может быть одна,
Жизнь без людей черна как ночь, как сажа,
Как экипаж — не экипаж без корабля,
Так и корабль — не корабль без экипажа.

Ведь, если вдруг корабль идёт на дно,
С собой он забирает капитана,
Ведь, капитан и судно — заодно,
В дни штиля и во время урагана.

А я остался без команды, я один,
Наперекор всем писаным законам,
Я режу время, волны, куски льдин,
И душу режу я свою со стоном.

Я жалуюсь, мой стонет такелаж,
Но рядом нет живой души в помине,
И я готов идти на абордаж,
Чтобы тонуть, чтоб жизни жаждать вместе с ними.

Я будто тень над мрачной бездною летаю,
Я в глубине свой экипаж ищу,
По-прежнему я склянки выбиваю,
И в боцманский свисток свищу, свищу, свищу.

Я трубы медные прошёл и воду,
Осталось испытание огнём,
И я пройду, я обрету свободу,
Я не «голландцем» быть хочу, а кораблём.

И я кричу: Огня, огня, огня,
Мне надоело по морям скитаться,
Ведь, если есть душа у корабля,
Она не может без команды оставаться.

И, может кто-то, сжалясь надо мной,
И, одолев страх суеверный наконец,
И, помолясь над неприкаянной душой,
Загонит в душу мне огонь, чугун, свинец.

Я смерть приму спокойно, я не струшу,
Скажите где — и я туда приду,
И, может быть, сжигая плоть и душу,
Я, наконец, покой приобрету.