последняя роль - единственна

Я пытаюсь оставлять стихи на листе. В этом эхо душевной болезни. Душа не может просто умереть. Она нуждается в речи. Ей дозволено о себе cообщать. Хотя она говорит о другом. Другое скрыто в словах, и даже не в них. Вообще непонятно, где скрыто. Считают, что между. Но между – понятие относительное, потому и душа не может просто умереть. Ей нужен воздух; крыло; и опять крыло – и всегда бесконечность. Только такая смерть отчасти в прекрасном. Она ужасна. Хотя бы потому, что отпивает… отпевает д у ш у до срока. Но выбора нет, – а тлеть: никогда не в жилу.
Поскорее бы лето. Летом рисует природа свои стихи. Не эхом душевной болезни. Живые… Пока не придет человек – или то, что назвали так. Придет, и на несколько строчек останется меньше. Живого меньше! В этом эхо душевной болезни, совсем другой. Насiленной уверенностью, из-за отсутствия чувств. Болезнь отсутствия души. Когда ничего не болит, но ты болен. Болен отсутствием. Отсутствием – в наличии.
Когда ты счастлив – кому охота писать стихи? Ты сам стихотворение. Не нужно марать листы. Ничего не нужно. Все случилось!

Стихи говорят о проблеме. О несвободе. Об отсутствии наличия. Иного наличия; другого отсутствия. О диссонансе; дисгармонии. Эхо душевной болезни. Душа не может просто умереть. Хотя она, возможно, мертва. Но даже в убитом состоянии она пишет стихи. Это ее призвание. Ее последняя – и единственная роль. Передать сообщение.


27.1`00