Женщина с ребёнком

          Произошло это в начале 90-ых годов. Она похудела за одну неделю более чем на десять килограмм и этого не замечала, юбки сваливались в прямом смысле, она лишь недоумевала, что с ними случилось, да и было совсем не до этого. На неё обрушилось такое, от чего земля ушла из-под ног и она зависла между небом и землёй. И только невыносимая боль в груди, которая не оставляла ни на мгновение и которую не могла заглушить никакая физическая боль, давала понимание, что жива. Мысль о добровольном уходе постоянно вертелась в голове. Помощи ждать не от кого и не откуда. Однажды, каким-то образом, пришла мысль сходить в церковь, куда до этого никогда не ходила и даже не знала, как правильно креститься.  Находясь в этом пограничном состоянии, в один из обеденных перерывов, пошла в Софийский собор в  Пушкине, который был совсем рядом. В соборе ещё велись восстановительные работы, но службы уже проводились. С трепетом и страхом открыла дверь и переступила через порог, внутри  всё в кирпичной кладке, но иконы уже были выставлены и шла служба – батюшка читал, певчие пели, прихожане стояли вокруг батюшки и периодически крестились.
Она тоже перекрестилась (может даже и неправильно), сделала пару шагов, проходить дальше было страшно и тут рядом увидела в красивой раме женщину с ребёнком. Ну вот, ей и помолюсь, всё-таки женщина и с ребёнком лучше поймёт, чем кто иной, подумалось ей.
Молитв, конечно же, не знала, как и не знает до сих пор, кроме «Отче наш».
Стала молиться, точнее высказывать своё наболевшее и просить дать сил вынести  произошедшее и помочь принять эту ситуацию, молилась даже и не шепотом, а внутри себя, боясь нарушить службу. После того, как высказалась, почувствовала внутри себя такую пустоту, как будто вместе со словами  вынула из себя  и свое нутро.
Вот, в таком состоянии и подошла к месту службы, где батюшка читал, певчие пели, а прихожане крестились. Стала вслушиваться в слова батюшки, чтобы проникнуться происходящим. Вслушивалась, вслушивалась и тут вдруг какая-то невидимая сила обняла её и стала раздвигать темечко. Она встрепенулась, стала стряхивать всё это с себя, но невидимая сила очень мягко, но настойчиво продолжала своё действо. Темечко открылось и она стала им видеть, и увидела купол церкви, который тоже стал медленно раздвигаться, а за ним такой синевы небо, которого никогда ранее и не знала. И вдруг из этой синевы появился поток серебристо-голубого цвета, поток нарастал и стал вливаться, наполняя её, превращаясь в большой конус, который пригвоздил к полу. Шевельнуться  не могла и сколько это длилось по времени, неизвестно. Потом вдруг этот поток света стал редеть, серебристо-голубоватые капельки стали подбираться с пола, поднимаясь выше и выше и совсем исчезли в необыкновенной синеве неба, купол церкви сомкнулся и темечко тоже. Боясь шевельнуться, продолжала стоять, а потом решила проверить, может ли  двигаться, переступила с ноги на ногу, поняла, что может и открыла глаза. Батюшка читает, певчие поют, прихожане молятся. Стала всматриваться в людей, видели ли они, что здесь происходило, но никто внимание на неё не обращал.
А у неё будто выросли крылья, стало легко и радостно,  хотелось всех обнимать и делиться счастьем. Тут и служба закончилась. Думала подойти к батюшке и рассказать ему о произошедшем, но его обступили старушки, ждать было некогда, так как обед закончился и она опаздывала на работу.
Вышла на улицу радостная и счастливая и тут поняла, что той душевной боли, которая не отпускала ни на миг и так терзала, уже нет, а всю её переполняет ощущение счастья и ещё безмерная благодарность.

Да, ситуация её не изменилась, но изменилась она в этой ситуации…