Новейший завет

Второй час ночи.
Мерно винт гудит,
А в вещмешках позвякивают кружки.
Про заповедь смешную: «Не суди»
Не говорят, когда везут за Кушку.

«Не возжелай…»
Но спит усталый взвод,
Не слыша сип дюралевого АНа,
Пока видавший виды самолёт
Крадётся облаками Бадахшана.

Кто говорит, что есть такой закон:
«Не обмани и не восстань на брата»?
Ведь снова посылают батальон
Прочёсывать ущелье у Герата.

Приказ прямолинеен, словно кий,
Что шар вгоняет в нашу память-лузу.
Полк знает: аксиома «Не убий»
Сегодня не относится к Кундузу.

И в отблесках сгорающих ракет,
Прильнув к бойницам склепа-бэтээра,
Ефрейтор сложит собственный завет
У Меймене.
А может, – у Паншера.

Теперь ему не важен антураж.
Забыв, о том, кто с ним, в каком он месте,
Шептать молитву будет: «Не промажь».
И заповедь:
 «Не пропади без вести».


Рецензии
Здравствуй, Григорий!
Победы вам, дорогие мои!
Спасибо за мужские стихи!
---
От меня:
---
АФГАНСКАЯ ЦЫГАНОЧКА

Понимание, что внимание -
крайне сложно,
поверь, браток.

Память, память...
Опять на "Ан"е я,
горизонт серебрит восток.
Серебром, серебром
на кителе,
поволокой по волосам.
За черту ушли -
в небожители -
Вовка с Саней,
затем - Рустам...

Час за три,
это сколько будет-то,
пережитых часов судьбы?!

Память, память...

И ночью будит стон,
и гадаешь:
- Живой? Убит?

Мда.
"Цыганочка" перед выходом.
Раз, два, три
и - запрыгал строй.
Двадцать с гаком, считай,
от вывода,
а всё шепчешь:
- Домой, домой...
Всё мешаешь ты охру с сепиeй,
капли крови втираешь в грунт.
И вплетается "грудень" в "серпени",
"лютый" просто пронзает грудь.

То ли гордость, а то ль - отчаянье -
разберись-ка.
Пойми себя.
Только кажется, что нечаянно
я живу за своих ребят.

Эх, "цыганочка" перед выходом!
В тишину опадает строй.
Двадцать с гаком...

- Братишка! С выводом!

Пульс взрывает виски:
- Живой!
---
С уважением и крепким рукопожатием,

Олег Гринякин   19.02.2017 11:11     Заявить о нарушении