Письмо матери

Привет, мама.
Я, как будто в детстве, ем кусками мел.
Так много извести и жести,
Но я уже совсем не робок и неумел.
Моя любовь, мама, царапает мне ногтями по сердцу.
Пожалуйста, не читай больше до обеда никаких известий.
Я фальшивлю, мама.
Я отчаянно фальшивлю в каждой из всех своих терций.

Мама, я недавно понял, что вовсе не вечен.
А значит, мои мысли кратковременны тем паче.
Моё сердце - жалкое насекомое, раз состоит из насечек,
Ну а я, само собой - его потерянный солдат неудачи.

Мама, я отчаянно барахтаюсь, но верю, что это временно.
Только ночи иногда зажигают в городе огни.
Голова гремит, как твоя готовальня в сумке в те институтские дни,
Когда ты была на последних курсах непутёвым мною беременна.

Мама, я чувствую, как возраст ежедневно затягивает каждый мой винт.
Наше поколение невидимыми наручниками приковано к батарее,
К батарее телефона, который не ловит сеть и динамик чудовищно фонит.
Судьба плотоядно улыбается, как продавщица из бакалеи.
Здания накрывает саван тумана и город превращается в лабиринт.

Мама, твой сын каждый раз преодолевает утро,
Иногда, правда, это происходит с переменным успехом.
Как же тяжко бывает вылезать из ракушечного перламутра,
В котором твоей кожи касается только твоё же эхо.

Мама, даже завтра окна снова зажжёт что новое и юное,
Невидимка очистит Солнце карманным ножичком.
Люди, как животные, потянутся на работу и водопой.
Мама, у жизни восхитительное чувство юмора:
Пока у кого-то сосёт под ложечкой,
Кто-то сразу рождается с золотой.

Мама, все мои дни - куча рассыпанных драже.
Я отчаянно стучусь им словами в закостенелые души, мама,
Уже кучу лет стучусь, точное количество только бог знает,
Они лишь прогоняют меня взашей.
Но караван уже не остановить, а собаки, мама...
Собаки - они ведь завсегда лают.

Мама, откуда в нас вообще берётся это снобство?
И почему мы не вытравливаем по капле из себя наше рабство?
Мы зачем-то возводим неизвестным фараонам пирамиды Хеопса,
Чтобы они потом возвели на них свои пирамиды Маслоу.

Мама, мы не становимся честнее, даже когда голые.
Наши карты - дерьмо. Но я не пасую, я продолжаю блеф.
Всю мою жизнь, мама, можно выразить ёмким словом меланхолия,
Да и жизнь легко умещается под каменным знаком треф.

Мама, моя девушка говорит мне, что даёт всё,
Что может.
Я такой жадный мама. Я хочу ещё.
Мы с ней закоренелые одиночки, мама,
И это неизбывно гложет.
Мы с ней слишком автономные единицы.
И все остальные для нас никогда не были в счёт.

Мама. Сколько можно врать себе, рвать эти чёртовы струны?
До последнего торговаться за фунт смеси любви и лиха?
Мама, посмотри, как быстро тасуются солнца и луны.
Мама, почему гудки в телефонной трубке звучат так тихо?
Мама, почему все высотные здания так похожи на тюрьмы?

Мама, иногда я пьяный звоню и говорю ей, что без неё совсем не писалось.
Что достала усталость. Что жизнь мне не в радость.
Что просыпаюсь я только к обеду.
Что с ночью сливается каждый мой вечер.
Мама, если я врал ей, то только в одном.
В одиночестве, мама, мне лучше писалось.
Мама, жди меня.
Скоро приеду.
До встречи.