Зоя

Царь Трапезондский умер, Имр умрёт -
Твердит императрица Феодора.
И Зоя искривляет детский рот -
Она молчит. Она ни с чем не спорит.
Она падёт - как кукла или сноп -
К ногам разгневанной императрицы -
Желая  безнадёжно мёртвым сном
Хотя бы на пол-вечности забыться.
Она желает - только не дано -
Отравлены и плоть, её, и губы.
Она сиреной увлечёт на дно
Того, кто девственность её полюбит.
Того, кто снимет шёлковый покров
Окутавший фарфоровые бёдра,
Чтобы её отравленная кровь
Гадюкой выползала на свободу.
И пусть её отец - Юстиниан,
И пусть она молилась на распятье -
Но кровь её уже посвящена
Не господу, а матери Гекате.
В ней пляска чёрных и слепых медуз -
Как в ледяной утробе океана,
И в сердце пятикрылую звезду
Взрастила Зоя, дочь Юстиниана.
Грозой эбеновых ночных кудрей
Гремит императрица Феодора -
И говорит, что должен умереть
Поэт арап, покинувший их город.
И Зоя верит, что её вина - во всём -
И, распластавшись на гробнице,
Себя казнит безжалостно она
Кошмарным сном, который вечно длится.
Она терзает иглами ногтей
Своё изломанное болью тело,
Оплакивая Имра и детей,
Которых не зачала - не успела.
Она распята - в сочлененье плит -
Не зная, мёртвая или живая -
А где-то - вдаль уходят корабли -
А где-то - Имр весёлый отплывает.
И надевает свадебный наряд -
И пьёт вино, смеясь и задыхаясь -
Её поэт, горящий как заря
И говорящий звонкими стихами.
Она убита - или ещё нет?
Царица её топчет, точно тряпку.
И вспоминается, как в полусне -
«Послушай, я любовница арапа».
И побледневший Трапезондский царь -
Как мальчик, перепуганный грозою -
Не сможет позабыть его лица
Отравленная маленькая Зоя.
Она пригвождена, она лежит -
Побитая незримыми камнями.
И холодеет кровь в каналах жил -
И в сердце гаснет девственное пламя.
Ты существуешь - или нет тебя,
Царевна Зоя, ангел или демон?
Взойдя на борт чужого корабля
Её любимый смерть свою наденет.
Ту смерть, что принесла ему она -
Царевна Зоя, девушка и грёза -
Она должна была сама понять -
Теперь уже свершилось. Слишком поздно.
Её поэт скрывается во тьме
Под моря похоронные мотивы,
И император вытирает смех
Со рта, перекрестясь благочестиво.
Лежит, распятая морской звездой
На мраморных оледеневших плитах
Его отравленная болью дочь,
Упавшая туникой ядовитой.
На ней лежит - неодолимый гнёт,
И боль её, как океан, бездонна -
И, брезгуя, уходит от неё
Во мрак императрица Феодора.