Мафия

Внимание всей школы первого сентября нового учебного года было приковано к десятому «а», а точнее - к тому, кто стоял в компании женского окружения чуть в стороне от общей линейки, что-то заразительно рассказывал и абсолютно беззаботно курил.
Его звали Ренат, и это был его первый день в этом заведении. Слухи о том, что в классе будет новенький, поползли еще с конца мая и, наконец, сегодня он явился во всей своей красе, в самом настоящем обличии. Несмотря на свое иностранное имя, он был абсолютно русской национальности, крепкого сложения и, как успели заметить некоторые, особого нрава. Его принципиальность сразу покорила сердца женской половины класса, а наглая независимость стала тому наглядным дополнением. Каждая из учениц десятого «а» уже втайне представляла, как она даст ему списать, как затем получит обратно тетрадку с вложенным в нее посланием. Да что говорить! Это – тот человек, который может взять тебя за руку и увести туда, куда захочет! А ей нужно будет лишь только отдаться чувству…
Настроение женских сердец можно было вполне понять, потому, как сразу заметил Ренат, приход его был действительно ожидаемым. Мальчиков в классе было чуть больше, чем девочек. Тем не менее, их не было вовсе, и это было видно невооруженным взглядом. Хотя нет, мальчики, как раз-таки были. Скорее был деффицит в мужчинах.
Именно поэтому во взгляде каждого из них он уловил либо сразу же откровенную вражду; либо унизительную дружбу, направленную на желание стать когда-нибудь таким же, как он; либо дружбу политическую, с фальшивой улыбкой и ножом за спиной.
Ему было все равно на это. И даже когда завуч с глазами размером с блюдце подошел к нему и стал что-то очень нарочито выразительно шептать на ухо, тот лишь молча пожал плечами, выкинул сигарету на землю, затоптал окурок и молча пошел в общий строй. Жизненные обстоятельства вынудили его психологический возраст обогнать возраст по паспорту, он был с потусшим взглядом, в котором читалось бесконечная череда грядущих серых учебных ненужных дней.
Среди общих взоров, обращенных на новенького, выделялся один. Пренадлежал он Майклу из десятого «б». Майкл было его прозвище, на самом деле он был просто Миша. Но просил называть его Майклом.
Выделялся он не только в переносном, но и в прямом смысле: Майкл занимался баскетболом, рост его был около двух метров. А поэтому голова его торчала каланчой над общешкольной линейкой, и взгляд жадно впитывал каждое движение Рената.
До этой минуты в продолжение длительного времени равных Майклу не было. И не могло быть. Это было записано во всех школьных правилах и мозгах. Майкл мог делать все, что хочет, опаздывать на столько, сколько ему будет угодно, гулять, с тем, кто мил его сердцу сегодня, а поцелуй Майкла считался чем-то вроде манны небесной, хотя происходил он обычно на каких-то вечеринках, когда Майкл уже немного выпивал. Причина такого общего уважения крылась в том, что он был успешный спортсмен и по совместительству плохой (но «подающий надежды»!) ученик, а отец его был известный бизнесмен.
И вот, впервые, его авторитет оказался под угрозой. Все внимание, которое он планировал испытать на себе в первый учебный день, небрежно рассказывая влюбленным женским глазам, как сказочно провел  это лето, он не получил. Вместо этого с ним бегло здоровались, и отправлялись туда, к десятому «а».

***

Так начался учебный год. Конечно, Майкл для приличия тоже подошел и поздоровался с новоприбывшим, однако нюх самцов сразу учуял соперников, и после этого они лишь ради приличия пожимали друг другу руки на переменах, в остальное же время старались избегать друг друга.
Первый месяц был мучительным для Майкла. Он ощущал себя просто Мишей, про которого все забыли, искал способа, за что можно было бы сцепиться с Ренатом, но все было тщетно – поводов для конфликта не возникало, и выглядело бы это дешевой завистью, что он прекрасно осознавал.
Он находился в таком глубоком душевном кризисе, что стал даже учиться на “четверки”, чем невероятно радовал учителей и удивлял своего отца.
Политика Рената была казалась ему крайне непонятной. В ней не было агрессии. Он приносил свое тело в школу, шлялся на уроки, общался со всеми, кто того жаждал, никому не отказывая, но не проявлял никакой активности по отношению ни к кому, чем вызывал еще больший интерес к его личности.
Тянулись дни, бессмысленные, увядающие, учебные. Пришла зима.
Власть к Майклу не вернулась, тем не менее на душе стало спокойнее. Ренат оказался не таким опасным, как подумалось Майклу, однако главная его черта все-таки выводила баскетболиста из себя – независимость. Он не стеснялся своего мнения, пусть не всегда правильного или обоснованного, но оно у него явно было. А нет ничего опаснее на свете, чем человек, у которого есть свое мнение.
Однако былая раскрепощенность стала просыпаться и в Майкле. Дошло дело до того, что он снова разбил окно на физкультуре баскетбольным мячом, затем швырнул в работника столовой тарелкой с супом за то, что увидел в ней волос, и, наконец, прямо накануне новогодних каникул прелюдно послал учителя географии на три буквы, что означало окончательное его возрождение и возвращение женских сердец. Реакции со стороны «оппозиции» не возникало.
Весна настала.

***

То был разгар учебного мартовского дня, перерыв между пятым и шестым уроком. Знаменателен он тем, что осталось додержаться чуть-чуть, еще сорок пять минут и все! – можно валить из этого проклятого заведения, а это осознание сводит людей с ума. Так, если между вторым и третьим уроком (большая перемена) все встречаются в столовой, обедают, обсуждают последние новости из мира политики, спорта,  и моды; между третьим и четвертым судорожно списывают все, что нужно списать к последним трем урокам; то между пятым и шестым просто сходят с ума.
Вот и сейчас Ренат шел по коридору среди орущих сумасбродов, пытаясь тщетно их растолкать. Думал о чем-то своем, но до необходимого кабинета было еще далеко.
И тут его взору предстала следующая картина.
Толпа школьников образовала круг, в центре которого творилось явно что-то интересное, причем зрителями были приемущественно девушки. Ренат пробрался поближе и увидел, что главными героями были известный нам уже Майкл и Ваня. Ваня – ученик десятого “б”…
Наверное, в кажом классе есть такой мальчик. Он очень умный, обычно хорошо знает историю или обществознание, но совершенно беззащитный. Чаще всего у него проблемы в семье и невероятно дотошная мама. Мама следит за ним везде, как всевидящее око, совсем не подозревая, что давно пора перестать забирать ребенка из школы, дать ему глотнуть воздуха, и, наконец, подарить возможность начать мылить собственной головой. Отстутствие этой возможности приводит к тому, что одевается подобный “Ваня” тоже, как мама, говорит, как мама, и в итоге его все травят. Жутко, обидно.
Сейчас был момент именно подобной травли. На ком самоутверждаться, как не на слабых? Майкл нашел какой-то предлог, чтобы съездить по физиономии Ванечке, и теперь, под всеобщий возглас удовольствия, уверенно уворачивался от ударов, которые тот пытался нанести ему в ответ, находясь в состоянии высшеего возбуждения и припадка гнева.
- Ну, Ванюша! Давай я тебе помогу?! Ну же, бей! – кричал Майкл, после чего уворачивался и наносил ответный удар.
Ренат молча стоял и смотрел на происходящее. Чувство боли за то, что Ваня не в силах ответить сжимало его сердце, но чем же он мог ему помочь? Он с ним даже незнаком, а мужчина должен уметь постоять за себя! Он отвернулся и прошел мимо. Прозвенел звонок на урок.

***

Следующие сорок пять минут были одними из самых непростых в жизни Рената. Неужели он только что струсил? Жизнь ему бросила конкретный вызов, он мог публично проявить себя, да что там! – восстановить справедливость, вот что главное! А он просто струсил? Испугался?..
Но этот Майкл спортсмен, он явно сильнее Рената… Ну и что?! А что, Ваня сильнее?! И вообще, что за позор – обижать слабых? Да, можно сказать откровенно – Ваня слабый! И все это прекрасно понимают, даже он сам. Что же помешало Ренату прекратить беспредел?
Его вызвали к доске, и, наверное, никогда класс не видел Рената таким растерянным, каким он предстал сейчас. То был урок литературы, шла речь о повести Пушкина «Выстрел». Но Ренат ее не читал. И даже не стал этого скрывать. А потому получил «два» и молча сел обратно.

***

Настал конец учебного дня. Ренат пошел в гардероб, и прямо у входа неожиданно столкнулся с Майклом. Тот беззаботно направлялся к выходу, с широкой улыбкой что-то вещая одноклассницам.
- Можно тебя на минуту? – вырвалось у Рената прежде, чем он успел что-либо понять.
«Отведу его куда-нибудь, - подумал Ренат. – А то потом сплетен будет до конца года.»
Взгляд Майкла потерял свою уверенность, хоть и сохранил достоинство. В нем выразилось недопонимание, что этому новенькому от него может быть нужно, ибо в вопросе явно прозвучал вызов, к которому Миша не оказался готов.
- Да, конечно, - ответил он.
Они отошли в сторону. Туда, где никто их не увидит. Хотя все же одноклассницы Миши подозрительно смотрели им вслед, соперники единодушно приняли решение уйти совсем от глаз долой, потому что… Будем откровенны, потому что каждый из них боялся, что сейчас его побьют.
Убедившись, что никого нет вокруг, они повернулись друг к другу. Ренат сделал шаг в «интимную зону». И только сейчас он заметил, что просчитался в одном аспекте. Его вызов выглядел крайне нелепым хотя бы потому, что он смотрел прямо в грудную клетку Майклу, голова же находилось значительно выше.
Тем не менее, Ренат не растерялся. Подняв глаза, он встретил враждебный взгляд, который немного бегал. Тогда Ренат перешел в наступление:
- Ты зачем на перемене обижал В-в-в… В-в-в… В-В-В!..
И тут случилось непредвиденное.  Если бы потерпевшего звали Антон или хотя бы Игорь, может быть, все бы и обошлось. Дело в том, что мы упустили один факт из биографии Рената, которые неожиданно для нас, и в первую очередь для него самого, вспыл именно здесь.
До пяти лет он очень сильно заикался. Неясно, было ли это врожденное, или пришло со временем, однако факт есть факт. К школе, благодаря усилиям родителей и логопеда этот казус удалось исправить. И хотя Ренат помнил, что когда-то эта проблема была актуальна, он никак не мог представить что она вылезет именно сейчас, видимо от высокого нервного напряжения и в такой невыгодный момент. Стало понятно, что сражение проиграно.
- … Ивана! – тем не менее выкрутился он.
Возникла пауза, информация долго доходила на высоту до головы спортсмена. Наконец, он понял, в чем претензия, фальшиво улыбнулся и непринужденно ответил:
- Да не трогал я никакого В-в-в… В-в-в…
Да, такое бывает раз в миллион лет. Мишенька тоже в детском возрасте имел проблемы с речью, и ему, также как и Ренатику, на последнем занятии логопед строго-настрого сказала: говорить не спеша и поменьше нервничать. А тут они оба стояли друг перед другом с трясущимися коленками и гудели друг на друга, как два мотоцикла:
- В-в-в! В-в-в!
После попытки Майкла произнести имя потерпевшего возникла пауза. Нужно было пережить случившееся. Они смотрели друг на друга и тяжело дышали. Необходимо было что-то предпринять.
- Не трогай его, короче. А то со мной дело будешь иметь, - заключил Ренат.
- Да что ты! Без проблем. – дружелюбно ответил Майкл.
Стараясь не смотреть друг другу в глаза, соперники разошлись в разные стороны и до конца обучения в школе ни разу не встречались, даже взглядами.
Ваню обижать перестали. Он стал больше улыбаться.

Февраль 2016