Когда осенние печали. Часть 3. Глава 27

Глава 27.


Когда Анне доложили, что в приёмной её дожидается Мясников, она совершенно спокойно велела пригласить его в свой кабинет: за последнее время эта фамилия стала для неё привычной и вопросов не вызывала.
Сказать, что Анна окончательно смирилась с фактом наличия у супруга внебрачного сына, значило бы покривить душой, чаши весов которой то и дело перевешивали одна другую. Однако за последние несколько месяцев она почти сжилась с этой мыслью, тем более, что произошедшие события требовали определённого – крайне уважительного – отношения к Михаилу.

За время пребывания супруга в новом качестве Анна не могла упрекнуть его в излишне повышенном внимании к новоиспечённому сыну. Декабрьский визит так и остался единственным. Из рассказа Саши Анна знала, что он виделся с Сандрой, но совсем недолго и ни о чём с ней не разговаривал. Она чувствовала, что мужу неприятно говорить об этой встрече, поэтому с расспросами не лезла, проявляя присущую ей деликатность.
Михаил тоже не докучал Морозовым. Они несколько раз перезванивались с Александром – поздравляли друг друга с новогодними праздниками, а перед Рождеством Миша и Злата приезжали в гости к Дмитрию. Это был дневной визит – вечером молодые Морозовы давали очередной концерт. Гости одарили всех рождественскими подарками – особенно радовались маленькая Анюта и Валерик, которым достались говорящая кукла и большой самосвал, в который можно было загружать мелкие игрушки, а потом сваливать их где-нибудь у взрослых под ногами. Впервые увидев детей Морозовых, Злата почти не сводила глаз с Анечки – это заметили абсолютно все. Она так и норовила взять её на руки, чему Анюта сопротивлялась не очень долго – к удивлению родителей, которые в один голос утверждали, что к чужим их дочь не идёт. Когда Злате под весёлым давлением пришлось «признаться», что у них с Мишей тоже будет девочка, Анна почувствовала, как внутри всё сжимается в холодный комок… Осознать, что ещё не рождённый ребёнок – родной Сашин внук, оказалось нелегко. Однако она старалась не выдавать своего состояния. В конце концов, у Анечки и Валерика должна была появиться двоюродная сестра, а это вовсе не плохо. Ничем не хуже, чем неродной брат от Наташиной сводной сестры.

Заметив, как непринуждённо общаются между собой Дима и Миша, Анна почувствовала новый прилив – уже материнской ревности, но в очередной раз смогла справиться с собой. Гости вели себя ненавязчиво, да и Саша оставался обычным – играл с внуками, шутил с Димой, а вернувшись домой, как всегда обнимал её и называл «своей Анюткой». Несмотря ни на что, Анна была вынуждена признать, что праздник получился по-семейному тёплым и душевным.

С тех пор ни Михаила, ни Злату она не видела, только получала от них несколько раз приветы – через Сашу и Диму. Она знала, что на завтрашний день назначено бракосочетание молодых Мясниковых, и даже была в курсе, что свадьбы как таковой не будет – после росписи молодожёны собирались отметить это событие дома, в очень узком семейном кругу, вместе с родителями Златы и Мишиной матерью. Об этом ей рассказал Александр. Он же принёс и пригласительную открытку, которую Михаил передал для них с Анной.

«Ну, и что ты об этом думаешь? – прочитав открытку, Анна подняла на мужа пытливый взгляд. – Если хочешь, то, конечно, сходи. Только без меня…»
«Ну, куда же я без тебя?.. – улыбнувшись, Саша обнял жену за плечи. – Тем более, что я тоже думаю, что… не стоит. Мы лучше потом с тобой как-нибудь вместе соберёмся, и поздравим… Да?»
«Хорошо… Как скажешь…» - облегчённо вздохнув про себя, Анна улыбнулась. На всём белом свете не было такого замечательного, понимающего человека, как её Саша.

…Фамилия «Мясников» Анну больше не пугала. Услышав её сейчас, она сразу предположила, что Михаил решил лично уточнить их с Сашей присутствие на завтрашнем бракосочетании. Она даже приготовилась как можно деликатнее мотивировать отказ…

- Можно?.. – мужской голос был незнакомым, и в первый момент Анна подумала, что кто-то другой сейчас вошёл в кабинет, опередив Мясникова.
- Да, входите… - чуть нахмурившись, она пристально вглядывалась в неожиданного посетителя: уже немолодой, респектабельный, одетый в дорогое пальто, с печатью безграничной власти на всём облике… Она хорошо знала этот тип людей: приходилось не раз встречаться по служебным и административным надобностям. Чаще всего эти встречи происходили в «высоких» кабинетах, намного реже – здесь, в учебном заведении, если только это был не родитель кого-либо из учеников.

…Вошедший в кабинет мужчина не был родителем, уж она бы точно знала такого отца или деда… Однако что-то до боли знакомое промелькнуло и в чертах лица, и в огрузневшей с годами фигуре…

- Ну, здравствуй, Аня… - Мясников широко шагнул от двери и неторопливо пересёк кабинет. Превратившись в каменное изваяние, Анна следила за его передвижением округлившимися от изумления глазами до тех пор, пока он не остановился у её стола.

- Ты?! – глядя на него снизу вверх, она, наконец, смогла произнести одно единственное слово, но то ли многолетняя привычка, то ли слишком внушительный вид гостя заставили её невольно поправиться. – Вы?!
- Если хочешь, можем и на вы… - Виталий сделал бесцеремонный жест рукой в сторону стоящего рядом стула. – Присесть позволишь?.. Позволите, Анна Сергеевна?
- Присаживайтесь… - вмиг побледневшая Анна смотрела теперь настороженно. – Чем обязана?
- Да брось ты, Аня… - усевшись, Мясников чуть заметно усмехнулся. – Зачем так официально? Я ведь не спонсор, не депутат… И не министр образования.

…Внутреннее замешательство никак не проходило. Анна с ужасом для себя чувствовала, как предательски дрожат её пальцы. Гулкие, учащённые удары сердца молоточками отдавались в затылке, а сбивчивое дыхание никак не удавалось выровнять. Этот  человек, которого она видела сейчас перед собой, был настоящей тенью прошлого… Прошлого, о котором хотелось забыть и не вспоминать – никогда…

- И всё-таки. Чем обязана? – эти слова дались ей нелегко: пришлось призвать на помощь всю свою многолетнюю выдержку, чтобы сохранить внешнее спокойствие.
- У меня к тебе один вопрос… - видимо, решив начать без обиняков, Виталий внимательно следил за выражением её лица. – Аня, скажи… Дмитрий – мой сын?

…Ещё в самое первое мгновение на подсознательном уровне Анну «осенило»: визит Виталия Мясникова связан с Сашиным отцовством… Она успела даже мысленно «возмутиться» - нашёл время и место, чтобы выяснять отношения.
…То, что она услышала сейчас от него, превзошло все её самые худшие ожидания… Да, она сама много лет сомневалась, чей у неё сын… Но сомнения Виталия даже не приходили в голову… Он исчез из её жизни, исчез на столько лет, что можно было с уверенностью думать: он сам забыл о ней… Вопрос с отцовством с его стороны отпал сам собой.
…Но оказалось, что она не права… Он снова ворвался в её жизнь – внезапно, непрошено… Ворвался в тот момент, когда она только-только оправилась после всех свалившихся на неё потрясений… Если бы Виталий начал с обычных, принятых в таких случаях комплиментов вроде «а ты совсем не изменилась», возможно, Анна ещё долго бы приходила в себя. Но он даже не стал утруждать себя такой малостью, и это было унизительно.
Крайнее замешательство тут же сменилось приступом откровенной ненависти.

- Ты даже имя узнал… - голос Анны прозвучал довольно зловеще. – Что тебе ещё нужно?!
- Ты не ответила.
- Дима никак не может быть твоим сыном! Что ты вбил себе в голову через столько лет?!
- Почему – не может? – глядя на Анну исподлобья, Мясников чуть навалился на стол, сложил руки. В отличие от неё он не терял хладнокровия. – Он родился десятого августа восемьдесят пятого года. А ещё я очень хорошо помню другую дату… Вернее, ночь с седьмого на восьмое ноября восемьдесят четвёртого года…
- Месяц ты хорошо запомнил… - Анна чуть прищурила всё ещё красивые глаза. – А вот дату… с датой ты ошибся.
- Разве?.. – удивление было искренним, но, подумав несколько секунд, Виталий равнодушно пожал плечами. – Хотя, возможно… Но ведь это лишь цифры. А саму ночь я помню очень хорошо.
- Не было никакой ночи… Слышишь?! – вкладывая в свои слова совершенно другой, понятный только ей смысл, Анна сжала губы и с силой припечатала к поверхности стола ладонь. – И между нами с тобой никогда и ничего не было!..
- Было, Аня… было… - Виталий говорил демонстративно спокойным тоном. – Я тебя только об одном прошу… Скажи мне правду. Ведь Дмитрий – мой сын?
- Нет! – Анна едва удержалась от того, чтобы крикнуть на весь кабинет.
Этот человек, сидящий напротив, был мало похож на того Виталия, которого она когда-то безумно любила. От той любви не осталось и следа, и сам Мясников сейчас выглядел не так, как тридцать лет тому назад – заметно постаревший, потяжелевший, с каким-то выцветшим, усталым взглядом… Этот человек ужасно раздражал, и всё, чего хотелось ей в эту минуту – чтобы он встал и ушёл… Ушёл навсегда из этого кабинета, из здания, но в первую очередь – из её жизни. Навсегда и безвозвратно…

- Аня, послушай меня… - в голосе Мясникова неожиданно послышались железные нотки. Анна вдруг подумала, что именно так он разговаривает со своими подчинёнными и вообще – со всеми, кто ниже его рангом. – Я обещаю, что никогда не потревожу тебя своим присутствием. Просто скажи мне правду.
- Я говорю тебе правду… - ещё одно усилие над собой принесло плоды – Анна понизила голос. – Дима – не твой ребёнок. Его отец – Саша, и я знаю это наверняка.
- Какая у него группа крови?
- Первая. Ну, и что?
- У меня тоже – первая.
- Это ни о чём не говорит, - Анна усмехнулась. – У нас у всех первая группа: и у меня, и у Саши, и у Димы.
- Аня, поверь… - тяжело вздохнув, Мясников уставился на свои сцепленные пальцы. – Для меня это очень важно.
- Я ничем не могу тебе помочь.
- А вот я мог бы помочь… - взгляд снова скользнул вверх – на Анну. – Я во многом мог бы помочь своему сыну. Но это нужно сделать именно сейчас, пока не поздно…
- Ты что… - она уставилась на него округлившимися от изумления глазами. – Ты покупаешь моё признание?!
- Ты не так поняла…
- Ты это – серьёзно?! – совершенно неожиданно Анна расхохоталась. – А если я сейчас возьму – и совру, что Дима твой сын?! Такой вариант ты не рассматривал?!
- Ты не соврёшь… Ты врёшь мне сейчас, когда утверждаешь, что его отец – не я.
- Да почему ты так уверен?! – веселье Анны было неестественным, скорее это было нервное возбуждение – смеялись губы, но не глаза.
- Потому, что я видел его, наблюдал… Я слушал, как он поёт… Я всё знаю про Дмитрия. Он очень талантлив, уж я-то кое в чём разбираюсь….
- А талантливым он может быть только в тебя?.. – Морозова иронично усмехнулась. – Не очень скромно с твоей стороны.
- Он совсем не похож на твоего мужа.
- Ну, всё, достаточно… - Анна посерьёзнела так же внезапно, как и развеселилась. Чуть отпрянув от стола, она снова хлопнула по нему раскрытой ладонью. – Я ещё раз – в самый последний – повторяю тебе: Дима не твой сын. И считаю наш разговор на этом законченным.
- Аня!.. – Мясников заговорил нервно, торопливо, как будто опасаясь, что она его перебьёт. – Я сейчас поступил по-честному… Я не пришёл к тебе домой, я пришёл сюда, чтобы поговорить с глазу на глаз… Я пришёл сначала к тебе… а не к Дмитрию…
- Что-о-о?! – услышав такое неожиданное «откровение», Анна изменилась в лице. – Даже думать не смей! Не смей даже приближаться к нему!.. Слышишь?! Ты для него – никто! Чужой человек! Между вами нет ничего общего, понимаешь?! Дима – хороший, порядочный мальчик!
- Я понимаю, что ты хочешь сказать… Да, я поступил с тобой нехорошо. Но сейчас… - Виталий на какое-то время замолчал, как бы собираясь с духом, затем шумно выдохнул и вновь поднял взгляд. – Я очень серьёзно болен, Аня. Я не знаю, сколько мне осталось… Год, полгода, месяц… Поэтому я имею право знать…
- Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела?.. – Анна недоверчиво улыбнулась – совсем чуть-чуть, одним уголком губ. – Ну, что ж… прими моё искреннее сожаление. Я надеюсь, что ты всё же поправишься…
- Меня не нужно жалеть…
- А большего я дать тебе не могу. Ты пытаешься вырвать у меня признание в том, чего нет. Ты привык получать всё, что хочешь… Но сейчас это не работает. Дима – не твой ребёнок. И давай сейчас попрощаемся… - Анна недвусмысленно поднялась из-за стола. – В любом случае – навсегда.


***


Едва дождавшись, когда за Мясниковым закроется дверь, Анна вновь упала на стул. Она чувствовала себя совершенно обессиленной и ещё какое-то время сидела, подперев лицо ладонями. Рабочий день подходил к концу, к счастью, никто не тревожил директора, и, немного придя в себя, она с опаской посмотрела на дверь – их с Виталием разговор могли слышать в приёмной. Хотя она старалась не повышать голоса, но несколько фраз произнесла довольно громко…

…Впрочем, теперь это уже не имело значения. Вопреки её воле, встреча с прошлым состоялась, и дай Бог, чтобы она не оказалась роковой.

…Приехав домой, она по обыкновению какое-то время сидела в мягком кресле, а затем отправилась на кухню. Пожалуй, впервые в жизни всё валилось из рук: раньше Анна только слышала это выражение, а вот что оно обозначает, поняла только сегодня. Выскользнувшее из ладони, растёкшееся по светлому линолеуму яйцо оказалось на редкость скользким: нечаянно наступив на слизистую массу, Анна едва не упала… Лишняя щепоть соли безвозвратно высыпалась в фарш – она сообразила, что посолила его дважды, когда было уже слишком поздно… Макароны, которые никогда в жизни не слипались, сегодня вдруг образовали твёрдый, липкий комок…
Последней каплей оказался нечаянно порезанный во время шинковки лука палец. Подставив кровоточащую фалангу под холодную струю воды, Анна чувствовала, как по щекам стекают другие – уже горячие – струйки… Она плакала навзрыд, благо дома никого не было: Саша в квартире сына возился с внуками. Маленькая Анюта уже несколько дней температурила, и дедушка, оставив свою фирму на заместителя, все эти дни после обеда возвращался домой, чтобы отпустить Дмитрия и Наталью на репетицию. Дождавшись, когда придёт с работы Анна, вся троица дружно перемещалась в квартиру старших Морозовых, но сегодня Анна Сергеевна не спешила обнаруживать своё присутствие… Напротив, она боялась, что Саша решит вернуться раньше, чем она позвонит ему сама – по обыкновению.

…Забинтованный палец сильно мешал закончить приготовление ужина, но Анна мужественно справлялась. Выключив последнюю конфорку, набрала номер мужа, и в ожидании его и внуков уютно устроилась в гостиной на диване.

…Сегодняшняя встреча с Виталием разбередила старые, уже отболевшие раны. Нет, сейчас Анна уже не сомневалась в том, кто является отцом её сына. Шёл третий год, как рассеялись последние сомнения. Рождение маленькой Анечки принесло двойную радость: увидев на крохотном детском плечике характерную родовую «морозовскую» отметину, Анна в буквальном смысле ощутила, как с её собственных плеч падает нечеловеческий груз. Новорождённая Анечка оказалась достойной продолжательницей рода Морозовых, то есть родной внучкой Александра.

С тех пор жизнь Анны потекла по новому – ещё более светлому руслу… Она текла по нему ровно до тех пор, пока не случилась вся эта история с Лапиным. Но даже недавние неприятные события не шли сейчас ни в какое сравнение с сегодняшним «пришествием» Виталия Мясникова, по какой-то причине решившего заявить свои права на Димку. Особенно пугала одержимость, с которой Виталий пытался добиться от Анны Сергеевны положительного ответа. Похоже, что на него не действовал ни один приведённый ею аргумент… Мясников был уверен в своей «догадке», и всё, что ему было нужно – это услышать от Анны определённый ответ.

…Анна вдруг только сейчас подумала о том, знает ли Виталий, чьего сына растил он сам? Судя по тому, что он никоим образом не намекнул на это обстоятельство, он находился в неведении… Но, с другой стороны, вряд ли стоило ждать от него «встречного» признания… Тем более, приходил он вовсе не за этим.

- А чего ты сидишь в темноте? – Александр с Анечкой на руках появился в дверях гостиной.
- Бабушка!.. – заскочивший следом Валерка вприпрыжку подбежал к Анне, обвил ручонками шею.
- Да не знаю… - поцеловав внука, Анна подняла взгляд на мужа. – Просто не зажигала свет… вас ждала.
- Ты давно пришла? – присев рядом, Саша свободной рукой ласково обнял жену и поцеловал в щёчку.
- Да… просто хотела сделать сюрприз… Думала, вы придёте, а я уже дома!
- Ты мне нравишься всё больше и больше…
- А раньше?.. – Анна изо всех сил изобразила кокетство. – Раньше я тебе нравилась меньше и меньше?!
- Ты мне всегда нравилась… Просто раньше ты была какая-то… строгая, что ли.

За всю их совместную жизнь Анна не помнила случая, чтобы вернувшись домой, Саша не нашёл для неё ласкового слова, не поцеловал, не обнял. Каким бы уставшим он не был, но любимая Анечка всегда была для него на первом месте.
Анна вдруг вспомнила, как ревностно наблюдала такие же повадки и у своего единственного сына: возвращаясь домой с репетиций или гастролей, Дима с порога хватал свою тогда ещё совсем юную жену в охапку и буквально «зацеловывал заживо» - так шутила сама Наташа, счастливо жмурясь в его неуёмных объятиях. Они тогда жили все вместе, в одной квартире, и эти проявления чувств происходили у Анны на глазах… Сколько усилий понадобилось ей тогда, чтобы привыкнуть к мысли, что у её сына теперь есть «другая женщина»… Его бывших невест она не считала за соперниц – Марина в их доме почти не появлялась, а к Кристине у Анны было особое отношение…
Вот с Наташей было сложнее. Наверное, потому, что именно её Дима полюбил по-настоящему.  Сын не был похож на отца внешне, но унаследовал от него самое главное – умение любить и отстаивать своё право на любовь…

…И как она не поняла этого раньше?..

- Идёмте ужинать, - убедившись, что температура у Анюты не слишком высокая, Анна позвала всех на кухню. – Пока всё горячее.
- А это что?.. – Александр только сейчас заметил бинт на пальце Анны. – Ты что, палец порезала?
- Да ерунда…
- Ну, что ж ты так?.. – во взгляде и в голосе мужа слышалось неподдельное сочувствие. – Больно?
- Не больно… - Анна поставила на стол четыре тарелки, достала заранее нарезанный хлеб. – Это всего лишь палец. Давай, садись.
- Это же твой палец… - Саша тут же подхватил из рук жены кастрюлю. – Давай, я сам…

…Сидя напротив мужа, Анна то и дело бросала на него незаметные взгляды. Если его отношение к ней не изменилось за эти годы, то вот её собственное отношение к нему стало совсем другим… Приливы неведомой ранее нежности, желания обнять, просто погладить по голове она испытывала всё чаще и чаще. Так же как и желание позвонить во время рабочего дня – услышать его голос, спросить как дела… То, чего в молодые годы не было и в помине, вдруг обрушилось именно сейчас, и даже присутствие внуков не умаляло неожиданных желаний…

Что было тому причиной – вина, которую теперь так остро чувствовала Анна… или то обстоятельство, что у Саши появился ещё один сын, а, значит, претендент на его любовь и нежность?.. Этого Анна объяснить не могла. Но так или иначе, она остро ощущала происходящие с ней перемены… Эти перемены были приятны и Саше, и ей самой. Жизнь как будто наполнялась новым, ещё неведомым ей смыслом, имя которому было одно на все времена: любовь.

…Перемены коснулись не только её, но и самого супруга. Анна не могла не отметить, что в последнее время Александр стал ещё увереннее, ещё самостоятельнее… Это началось именно после того, как он узнал о том, что у него есть ещё один, старший сын. Это было немного обидно… даже больно. Но в то же самое время возбуждало в Анне новый, сугубо женский интерес к супругу.
Теперь Александр не искал у неё совета по каждому пустяковому поводу, а сам принимал абсолютно все решения. Иногда Анне казалось, что Саша даже помолодел, и не только внешне, но и внутренне. Ей и нравилось это его преображение… и настораживало. Впервые в жизни Анна испытывала самую настоящую ревность…
Поводов, как и раньше, не было… А ревность - была. Впервые Анну Сергеевну интересовало, какие женщины окружают её Сашу в офисе, с кем ему приходится общаться по делам бизнеса. Глядя на него по утрам – такого бодрого, подтянутого, моложавого, она начинала терзаться мыслью, что именно таким его видят и другие представительницы прекрасного пола…

Однажды, не выдержав, она позвонила Нелли…

«Я кажется, схожу с ума… - говорить было неловко, но ей было просто необходимо поделиться с кем-нибудь своими мыслями. – Нелька… Я ж никогда его не ревновала!.. Я даже не знала, что это такое!.. А сейчас как дура – ревную… Представляешь?! Вечером дождаться не могу, когда с работы придёт. Жду, в окошко выглядываю… Ну, совсем баба на старости лет умом рехнулась!»
«Да не рехнулась ты… - Нелли, как всегда, была готова поддержать подругу, и била, что называется, не в бровь, а в глаз. – А влюбилась. Слава Богу, что в своего… Некоторые в чужих умудряются втюхаться. Так что тебе повезло. Встречай мужа с работы, корми, и – в койку!»
«Ой, да ну тебя… - Анна захихикала в трубку, по-девчоночьи, рассыпчато. Затем, не выдержав, приглушила голос. – Нелька… если честно… Уже третий медовый месяц пошёл… Мне кажется, у нас смолоду такого не было, как сейчас!..»
«Вот и радуйся! – Нелли тоже хохотнула своим хрипловатым басцом. – И Саньку своего радуй. Отдувайся за все тридцать лет!»
«Да я и не против… - Анна невольно потрогала горящую щеку – подобные разговоры были не в её манере, а вот же – появилась такая надобность. – Слушай, ну, ненормально как-то… Вроде внуки уже, а мы – как молодожёны…»
«Да успокойся ты, мать! Всё у вас в норме. Это вторая молодость называется. Живите и радуйтесь!»

…Радоваться, действительно, было чему. И даже наступающий полувековой юбилей не пугал Анну Сергеевну… Они вместе с Сашей уже купили путёвки на заграничный курорт, чтобы там отпраздновать это событие – после прошлого юбилея у Анны осталось стойкое неприятие шумных застолий в свою честь.

Весь вечер Анна вновь и вновь вспоминала сегодняшний визит Виталия. Мысль, которую она старательно отгоняла от себя, гвоздём впивалась в мозг, отгоняла покой и предстоящий сон, она даже перебивала тревогу за здоровье внучки – после ужина у той вновь поползла вверх температура…
А что, если он всё же решится прийти к Диме?.. Ведь не поверил же её словам… как пить дать – не поверил…

«Не посмеет… Ни за что не посмеет…»




Продолжение:

http://www.stihi.ru/2016/03/17/6155