Скачет мартовский вечер в упряжке

Скачет мартовский вечер в упряжке,
Где-то слышен ракиток хруст,
Что ты вечер вздыхаешь тяжко
И в глазах твоих та же грусть.

Кто-то в санки беды навьючил,
Кто-то в мыло коней и вдрызг,
Были тучи, непроглядные тучи
И кнута разъяренного свист.

Этот кнут мы сплетали сами
Кнут поэзии, кнут стиха.
Голосили полозья санок
На смех курам и петухам.

Называли меня они странным
И клевали себе добро;
Петухи просыпались рано
Разбудить чтоб честной народ.

Куры вовсе неслись горько,
Курам выйти бы поклевать,
Их петух гонял по задворкам
Эту душу ядрена мать.

Ты не сыпь ячменя пригоршни
И не пой никогда про любовь,
Кем однажды безжалостно брошен,
Будешь брошенный вновь и вновь.

Волочили страдания и бедствия
Уходили легко и просто,
О, веселье пьяного детства
И годов тяжеленная поступь.

С головы фантами мудрость
Окруженная серым бетоном
Возвращается новое утро
И мы руки сомкнувши тонем.

И пускай мы в бетоне тонули
И пускай отвердели сердца,
Все же видели в конце улицы,
Как фонарь желтоглазый мерцал.

Мы надеялись, знали, что скоро
Край родимый нас позовет
И мы так же легко и покорно
Автоматы возьмем за цевье.

Но вели дармоеды дискуссии
Расхищали города и столицу,
В своем сердце неся Иисуса
Разных взглядов и разных принципов.

За свое боролись воззрение,
И не видел сослепу мужик,
Что слепые ходили деревней,
И до смерти верны были лжи

Сердца нежные тучи стращали
И гремел близ деревни гром.
Оттого в милый край возвращаясь
Я лишь думаю об одном.

Что ни божьей, ни дьявольской властью
Не разлучат нас громы воин
И пока над деревней ясно
И пока дремлешь ты спокойно.

В голове моей грустные мысли.
Где-то слышен ракиток хруст,
А над рощей луна повисла,
А над сердцем повисла грусть.

Луна в небе желтеет тускло,
Как подсолнух увядший, сухой
Его семечки многие лузгали
И плевались в ответ шелухой.