Дж. Китс. Ода меланхолии

Нет, в воды Леты не ступай, не испивай
из волчьих ягод сладкого вина,
чело теням не подставляй, не надевай
рубинов Прозерпиновых [1] венка.
Из ягод тиса четок не носи, и не спеши
доверить сонмы тайн души своей,
ведь мотылек, Психеею [2] в листве
не разгадает грусть твоей души.
Но утолит одна среди теней
ее печаль в бессонном торжестве.

Когда дождем тоска с небес прольёт
в апреле слёзы мрачных облаков,
цветок поникший расцветёт;
и в зелени предстанет даль холмов.
Но скорбию пресыщенный рассвет,
иль радуга соленых волн морских;
пионов пышных яркие цветки,
любви холодный, но манящий свет
единой госпожи, милейшей средь иных.
Смотри в ее глаза, печалям вопреки,
скорбям и бурям прошлых лет.
Возьми за руку; зри глаз голубых,
глубокий, несравненный цвет.

Но с быстротечной красотой обручена
как радости не вечен поцелуй,
так оставляя боль, с тобой прощается она,
лишь яд вливая тысячами струй.
Высокий трон тоски во храме нег.
Огней сиянье сможет различить
кто уступил велению страстей
и в плеске волн о наслаждений брег
могущество он сможет уловить,
но средь иных отныне он трофей.


[1] Прозерпина - богиня подземного царства
[2] Психея - в древнегр. миф. олицетворение души, дыхания; представлялась в образе бабочки


Ode on Melancholy

BY JOHN KEATS

No, no, go not to Lethe, neither twist
       Wolf's-bane, tight-rooted, for its poisonous wine;
Nor suffer thy pale forehead to be kiss'd
       By nightshade, ruby grape of Proserpine;
               Make not your rosary of yew-berries,
       Nor let the beetle, nor the death-moth be
               Your mournful Psyche, nor the downy owl
A partner in your sorrow's mysteries;
       For shade to shade will come too drowsily,
               And drown the wakeful anguish of the soul.

But when the melancholy fit shall fall
       Sudden from heaven like a weeping cloud,
That fosters the droop-headed flowers all,
       And hides the green hill in an April shroud;
Then glut thy sorrow on a morning rose,
       Or on the rainbow of the salt sand-wave,
               Or on the wealth of globed peonies;
Or if thy mistress some rich anger shows,
       Emprison her soft hand, and let her rave,
               And feed deep, deep upon her peerless eyes.

She dwells with Beauty—Beauty that must die;
       And Joy, whose hand is ever at his lips
Bidding adieu; and aching Pleasure nigh,
       Turning to poison while the bee-mouth sips:
Ay, in the very temple of Delight
       Veil'd Melancholy has her sovran shrine,
               Though seen of none save him whose strenuous tongue
       Can burst Joy's grape against his palate fine;
His soul shalt taste the sadness of her might,
               And be among her cloudy trophies hung.