Владыке

Владыке Иосифу Биробиджанскому и Кульдурскому, ныне
Митрополиту Курганскому и Белозерскому
посвящается, о служении Богу на Дальнем Востоке.
(ко дню рождения 31 января)

В ночи самолет совершает посадку,
На Дальнем востоке в сезон холодов.
Владыка Иосиф, затеплив лампадку,
Служению Бога и в тундре готов.
Избушки в снегах утопали по пояс,
С борта самолета не видно огней.
Горит «Вероники» мерцающий волос,
Созвездием звезд в тишине тополей.
Пушистым комочком с ним серый мурлыка,
Сквозь свет улетает на службу Владыка….

За небом осталась родная сторонка,
Звон колокольный, печаль прихожан,
Как пламя под сердцем святая иконка,
И дальней дорогой клубится туман.
Жизнь и судьбу, вручив Господу Богу,
Отважно ступая в тревожный рассвет,
Сколько трудов он положит до сроку,
Чтоб в душах мирян засиял Божий свет.
К спасению путь всем дается от Бога,
Сомнения терний пылает дорога….


Решение принято, будет епархия,
В Биробиджане, отдельной строкой.
В прошлое кануло время анархии,
С огнями «полос» грядет век золотой.
Духовная пустошь наполнится верой,
Построятся храмы и божьи дома.
Молитва и крест станут символом эры,
И в сини небесной грядут купола.
Как ветер внезапный, сошел Дух Святой,
И каждый услышал язык свой родной….

Отец Иннокентий, приехавший первым,
Готовил стези, приручив медведей.
Легко улыбаясь, с видом смиренным,
Налаживал связи, кормил снегирей.
Слева от лестницы, в стареньком доме,
Там где хранились картофель и мед,
Он к келье Владыки, зарывшись в сугробе,
Собственноручно долбил утром лед…
Господь дал Апостолам силу и славу,
Воскресшему Богу служить по уставу.

В трапезной вечером с тихой молитвой,
Лепила пельмени Варвара с сестрой….
Дверь отворилась, в морозной палитре,
Входит Владыка совсем молодой….
Благословляя с улыбкой на подвиг,
Напомнил, что служба грядет на заре.
А вскоре Варвару призвал Бог на подстриг,
Послушницей стала служить в алтаре….
И знает Господь все пути наперед,
Час каждого в жизни и службы черед.

Церковь построить, не день, нужны годы,
Упорных трудов и молитв в тишине.
Как дороги были те первые всходы,
И боль от потерь пустоцвета в душе.
Храм деревянный остужен ветрами,
Лед в алтаре, но на сердце пожар,
Сквозь время зовет и мерцает огнями,
Нагорная проповедь, данная в дар.
И видел Христа в небесах святой Стефан,
Молитву Иисуса, пришедшую эхом.

Сердцем, приняв этот край на Востоке,
Душой, прирастая к рассветной тиши,
К людям, что шли по одной с ним дороге,
И свет просвещения Божий несли.
Как веха в дороге, святой «Благовест»,
Искорка Божья для дальних тех мест.
С надеждой и верой читалась газета,
О храме, что строят, присяге кадета.
Об образе чудном, пришедшем с Афона,
О «Югской» иконе, мощей Спиридона

О том, что театр рожден православный,
И детям поставлен спектакль пасхальный,
О том, что собрались в кружок прихожанки,
В больницы на помощь спешат христианки,
Что курсы открыты псаломщиков Божьих,
Что ветер уносит «Свидетелей» ложных.
О том, что сегодня Иисуса рождение,
Звучит «Благовест» о сиянье крещения,
О жизни бессмертной, его воскрешении,
О таинствах церкви, грехов отпущении.

Лист опадал, снег кружился с капелью,
Сиреневый ветер качал фонари,
Храм освятили с крещенской купелью.
И золотом чистым блестят алтари.
Звон колокольный торжественно долог,
Над куполом ярким сияющий крест,
Звездного неба, раскинутый полог,
Встречает с зарей первый свой благовест.
А следом Смидович, Валдгейм, Амурзет,
Раздольное с Теплым нам дарят свой свет.

Первая служба в сияющем храме,
Звучанье молитвы, как сладостный мед,
И Дальний восток все роднее с годами,
И радует душу рождественский лед.
В вертепе хрустальном Мария с младенцем,
Иосиф заступник и ангелов рать,
Его Рождество, принимая всем сердцем,
Владыка нам дарит Отца благодать.
«Биру» превратил в Иордан на крещенье,
С водою святой, обретаем прощение.

На службе воскресной встречаем Владыку,
С горящей свечой и молитвой святой,
Петровна, в корзинке прикрыв голубику
Поклон совершает сегодня земной.
Наталья к дверям прислонилась сердито,
Не нравится ей, что гоню я бичей,
У доченьки Гали сердечко разбито,
Поставила Сергию десять свечей,
И Херувимы плывут с облаками,
На клиросе хор в небесах иль над нами.

Кадеты стоят, как солдаты вселенной,
Мальчишки с «Ромашек» ведут репортаж,
Отец Николай у святыни нетленной,
Застыл, словно он адмираловский страж.
С трепетом странным иду на причастие,
Знаю, Владыка нас видит насквозь,
И в таинстве Божьем принявши участие,
Как будто с души вынимаю я гвоздь.
Запивку и хлеб подает Валентина,
Порядок во всем, благодать, дисциплина.

Дни пролетают и жизнь чередом,
Утро и вечер в молитве с Христом.
Над городом крест установлен навеки,
Чтоб не косились на нас печенеги.
Летом звенит крестный ход по дорогам,
На вертолете по Хинганским отрогам.
Казацкое войско на страже границ,
Пред Господом с верою падают ниц.
Священники первые там, где беда,
На помощь, где плещет большая вода,
Отважно на лодках везут хлеб и крест,
Отец Иннокентий и Тихон в окрест.

Внезапно епархию посетил Патриарх,
И старец его весь седой Аристарх,
Храм, белоснежный, сиял чистотой,
Дворик цветущий, своей красотой.
Руки тянул удивленный народ,
Благословляясь без лишних хлопот.
И только Владыка знал истины цену,
Как ночи не спал и вздувалися вены.
Легко и изящно спел хор прославленье,
Взяв накануне благословение.

В красных одеждах сегодня весь мир,
Это не пьеса, что пишет Шекспир.
Ночь светозарная Воскресенья Христова,
И снова ждем чудо святого для крова.
Службу Владыка ведет в нижнем храме,
Верхний, для росписи сложен лесами.
Торопит Владыка художников к сроку,
На Троицу роспись закончить для Бога

Но раньше решение вынес Синод,
Владыку позвал снова в путь самолет.

За небом осталась родная сторонка...,
Звон колокольный, печаль прихожан...,
Как пламя под сердцем святая иконка,
И дальней дорогой клубится туман.
Жизнь и судьбу, вручив Господу Богу,
Отважно ступая в тревожный рассвет,
Сколько трудов он положит до сроку,
Чтоб в душах мирян засиял Божий свет.
В сердце стучусь, предстоя у порога,
Двери откройте для Господа Бога.