Это мы, Господи! К повести К. Воробьева

Промозглое утро апреля.
Колючка.Высокий забор.
Грачи с южных стран полетели.
Концлагерь.Конвойный. Бетон.

Отряд за отрядом, проверка.
А в этом бараке не все.
За сутки минус три человека.
И так день за днём, как у всех.

Зловоние, жижа, короста.
Кровавые раны гниют.
Тела сплошь покрытые вшами.
Голодный,измученный люд.

Здесь всё и на всех, одинаково.
Краюхи до грамма, на счет.
И с трепетом, руки дрожащие
Несут их в голодный рот.

Травы нигде нет на проталинах.
Не успела она взрасти.
Дрожащие пальцы с землею
Царапали, ели ростки.

Мордобой,каждодневные пытки,
Людей превращали в скот.
Из тел оставались лишь нитки...
Страдающий в плене народ.

Тоска по родным, боль по Родине.
Боязнь, что не примут свои.
Сводили с ума.Но плененные
Держались за жизнь как могли.

Не все.Были люди продажные.
Сломала машина их волю.
Но участь и их не важная-
Их так же тащили по полю.

До ямы с телами убитыми,
Умершими смертью страдания.
Под крик воронья быть забытыми.
Ушедшими в воспоминания.

А немцы глумились изящно:
Загонят подранка-коня
И ржут,как народ обезумевший,
Кидался и рвал по чем зря.

Кричало от боли животное.
Но вот пулемет затрещал.
Толпа в рассыпную голодная.
Но кто то и не убежал.

У тела хрипящей лошади
Сотня трупов людей.
«Довольно терзания, Господи.»-
Шептали молитвы людей.

И кто то завидовал мертвым:
Избавились от пресмыкания.
Их души, на небо ушедшие,
На небе найдут покаяние.

Калек не щадили, всем поровну:
Кислой краюхи кусок.
И удары на всех одинаковы:
В голову,в грудь и в бок.

Избивали с особой жестокостью.
С наслаждением власти что ли.
Применяя изящность пыток,
Насыщаясь, как демоны, болью.

Но стержень непреломляемый,
Как сталью, сквозь массы прошел.
И в большинстве затравленных
Держал дух превыше всего.

«Не дамся!»,«Ни в жисть!»,«Не сломаете!»
Рыжие, черные,с проседью...
Их души шептали послание:
 Это же мы, Господи!

P.S.Произведение К.Воробьева "Это мы, Господи!» произвело неизгладимое впечатление.Прочтите, поверьте, не пожалеете...