Городская истерика

Где истерики, судороги, конвульсии,
Безудержные рыдания хриплым голосом?
Где истошные крики вдали от родной улицы,
Растекшаяся тушь и растрепанные волосы?

Память, возможно, еще что-то сохранила,
Но недолго жить безумным и черным мыслям.
Ноги не помнят мест, по которым раньше всегда бродила,
А дни теряются в четных и нечетных числах.

Сугубо личная серость взамен многоликой черноте.
То, что было полным, стало для кого-то тщетным.
Только сон и страх - будто в вечной зиме -
Я существую, но дышу еле заметно.

Уставшие мысли не наполнить безумным отчаянием,
Чтобы хоть раз разрыдаться для появления легкости.
Никто не разбавит скрытое одиночество чаем,
И твердая позиция на земле равна невесомости.

Паук плетет сеть с усердием медленно, -
Так и меня постепенно лишняя информация опутывает.
Я живу прагматично, вдумчиво, сдержанно.
Вот только черт меня со своими не спутал бы.

По холодным трущобам грязно-болотного города,
Где пакеты с мусором лежат на главной улице,
Я пишу свою жизнь, пытаясь казаться соколом,
На деле - не больше какой-нибудь курицы.

Смеяться ни над чем - вот моя новая истерика,
Но она почти совершенно безобидная.
Если б не выполз змей из конного черепа,
Может, Олег, никогда бы не был убитым.

Свет над головой еще ничего не значит:
Чье-то лекарство - таблетки, чье-то еще не придумали.
Не важно, сражаешься ты или плачешь:
Нас всех приручили, а затем обманули.

Вдох и выдох - повторение однообразных операций,
Но если кто-то даст руку, я, возможно, не дыша станцую.
В желто-серых городах, растущих за счет людей-электростанций,
Мы давно не живем, а лишь существуем.

(20 ноября 2013 год)