В Длани Божьей

Сергей КОТЕЛЬНИКОВ

В Длани Божьей

Сергей Котельников  - участник Первого Всероссийского совещания молодых писателей (1996 г.), на котором был принят в Союз российских писателей. 
В 2001 году принимал участие в Московском международном симпозиуме «Литературный экспресс «Европа 2000». Участник антологии «Современная русская проза и поэзия «Лед и пламень», изданной Союзом российских писателей в 2009 г. Издал две книги стихов: «Разбросанные сны» и «Падал свет».



***
И с моей мечтой о бреге,
средь пучины бытия,
как в спасительном ковчеге,
в Длани Божьей жизнь моя.


Иисусова молитва

Когда уныние находит
сплошною серой полосой
и все мосты мои разводит,
и свет звезды над головой,

теряется средь мглы кромешной,
тогда остатком светлых чувств
молитву, немощный и грешный,
я Иисусову шепчу.

И милость Божья, милость Слова,
нисходит мне в ответ всегда:
мосты все сводятся, и снова
мне светит ясная звезда!

                2010 – 2012 г. 
  Радонежское подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры.



Наш преподобный отче Сергий

Пречистой Матери явленьем,
в неизреченной Славе Сил,
Ее небесным попеченьем
Господь его благословил.

И прорицанье сил небесных
о пастве зримо было им
виденьем стаи птиц чудесных,
объятых светом неземным.

Испил он Божиих энергий
в причастия блаженный час,
наш преподобный отче Сергий –
Господень промысел о нас.
                20.03.2014


Свято-Троицкая Сергиева лавра

Свято-Троицкая Сергиева лавра –
это храмовая летопись веков.
В ней стяжания молитвенного слава
осеняет злато древних куполов.

Преподобный отче Сергий, славный отче
основал обитель Троицы, где он
птиц божественным явлением воочию
был почтен. И гласом свыше был почтен

о его учениках, число которых
будет равным стае птиц, что взвились ввысь.
И во множестве, на всей Руси просторах
от его свечи светильники зажглись.

Преподобный отче Сергий тихим  словом
князя Дмитрия на подвиг вдохновил,
на победный бой на поле Куликовом
по-отечески его благословил.

И Пречистой Божьей Матери явленье
отче Сергию под кровлею сеней –
это Лавры на века благословенье,
попеченье материнское о ней.


***
Девять Заповедей Блаженства – 
это сокровенные струны  души,
дарованные Господом человеку,
и когда они звучат, 
не приглушай их:
быть может, это сам Господь
прикоснулся к ним.   
                2013 г.                Святой источник  Казанской иконы Божией Матери.


Мысли

*
Если есть в тебе хотя бы кроха нелицемерного  добра,
значит, еще есть надежда на спасение.

*
Тот для Царствия Божия банкрот,
кто был добрым, а стал злым,
расточил дарованное Господом.

*
Не сотвори себе кумира
из себя самого.


Благовещенье

Свет благовестный по свету разлился
в час этот вешний, когда, легкокрыл,
Деве Марии архангел явился,
волю Всевышнюю ей возвестил

о воплощенье от Духа Святого
в Ней, непорочно, под Сенью Творца,
Божьего Сына для Царства Отцова,
Вечного Царства с Престолом в сердцах! 


***
И ночь уступила сиянию Слова
для сердца, искавшего счастья и доли.
И Веры живительной первооснова, 
Любовь отрешилась от самоневоли.

И ночь испарилась в пространстве свободы.
И ангел-хранитель, чуть справа паримый,
ведет заблудившегося пешехода
духовными вехами Третьего Рима.
.

***
Ночь прошла. Искрится слово,
словно капелька-роса.
И душе открыты снова
снов рассветных небеса.

Там, средь светлых и высоких,
Вышним призванных стихий,
бродят соки, льются строки – 
винокурятся стихи.


***
Тихо веет ночь в окошко
предрассветными дремотами.
Месяц тонкою ладошкой 
голосует за воротами.

Гаснут звезды, тихо, сонно.
Млея, негой небо полнится.
Полуночная гулена,
унимается бессонница.


***
В сквере, припорошенном
первым снегопадом,
в небе приворожено
потеряюсь взглядом.

Млечный путь привяжется
с россыпью бессметной.
И душа отважится,
восприять бессмертье.


***
Душа моя проста,
и для нее награда –
святая чистота
ночного снегопада.

Такая новизна
передо мной воочию!
Такая белизна
бывает только ночью.


Юная паломница

Пред иконою стояла 
у купели (моросил
тихий дождик) и читала:
«… Богородице, спаси…»

Очи юной девы были
так блаженно хороши, 
словно ангелы парили
в небесах ее души.

                Сентябрь 2012 г. 
      Святой источник Казанской иконы Божией Матери.


***
Все тревоги мои 
  затопив тишиной,
ночь прощается, и
  остаются со мной

сновидений поток,
  немоты изначальность
и разметанных строк
  призовая случайность…



Небеса души

                О***
      
В небесах волонтерки-души
Солнце Веры, Надежды, Любви,
под которым блаженно дыши,
вдохновенно и вечно живи.

Как небесные звуки свирель
извлекает из небытия,
обретает духовную цель
жизнь иная – не только моя.


Девушка-звонарь

                С***

Коснулся ангел нежного чела –
В согласье кисть и звонки трезвоны.
И празднично звонят колокола,
И вдохновенно пишутся иконы.

В глазах -  восторг, полет и красота
души отражены непроизвольно.
В порывах светлых девушка-мечта.
И ею очарование я невольно.


Девушка из грез

В полу-снах томительно-мечтательно
я лечу на мысленных крылах
к девушке с щемяще притягательной
Божией галактикой в глазах.

Радость грез, ни с чем неизмеримую,
счастье, пусть в мечтах, не наяву,
милую, для сердца несравнимую,
в явь из светлых грез ее зову.



Слово твое
               
Красным яблоком слово твое упадет.
Я его на лету подхвачу, равновесье
потеряв, как голкипер у горних ворот,
упаду на пуховую твердь поднебесья.

И уже это спелое слово невмочь
отпустить от себя навсегда, распроститься:
как заря всякий раз возвращается в ночь,
красным яблоком снова оно возвратится.


Нерастраченная нежность

Нерастраченная нежность
истомится, защемит,
дней былую безмятежность
укорив, растеребит.

Оправдания напрасны:
дни минувшие пусты
без смятенности прекрасной,
без сердечной маеты.


***               
День мой то испепелится
страстным мгновенным огнём,
то до безумия длится,
тлея сырым фитильком.

Но улыбнётся Планида,
если со мной визави
юная дева Киприда –
песнь о невольной любви.


***               
Божий мир - твои глаза.
И душа - тенистый сад.
Жизни тонкая лоза
дарит счастья виноград.

В этом мире, где верней
всех реалий лишь тоска,
я не верил прозе дней,
я всегда тебя искал.


Берёзы в инее

Причудливых штрихов и линий
мечту беспечную лелея,
прозрачно-серебристый иней
парит с березами аллеи.

Парит легко и безмятежно,
И, кажется, что это снится.
Лишь кутерьма снежинок нежно
щекочет чуткие ресницы.


***
В звездном небе раствориться,
а потом (ах, если бы)
сирин-птицей опуститься
на плечо своей судьбы. 


С принцессой Грезой
               
Из прозы будней и забвенья
принцессу Грезу умыкать
в певучий лад стихотворенья,
где спичкой звезды зажигать.

Среди полночного теченья
пространства и воображенья
тугие крылья расправлять
и с Грезой в грезах пропадать.


***
Задушевные пьянят
разговоры,
шестиструнные звенят
переборы.

За окном дымок костра,
стынет млечность.
И уходят вечера
в бесконечность.
               

***
Гирлянд снежиночных мерцаньем,
весельем, блеском, торжеством,
уже загаданным желаньем
захвачен дух, а за окном -

деревьев иней серебристый,
и, приближая небосвод,
снег, безмятежный и пушистый,
летит подарком в Новый год.



  *** 
                Е***               
               
Ангел в лодочке ладоней
держит бабочку – мечту.
Нет мечты неискушенней –
Ангел девушка, и ту

девушку я лично знаю,
и о чем её мечта
я примерно угадаю:
ведь понятно, что чиста

та мечта, как свет рассветный
и красива ей под стать.
И секрет её заветный
осеняет благодать.

 
В начале

Падал Свет, 
                падал Свет, и в паденьи
вырисовывал зыбкие тени
вдохновеньем рожденных планет.
Падал Свет. 

И не вспомнить, как все это было,
и за сколько немыслимых лет,
только страстно, с Божественным пылом,
для тебя именя, неостыло,
падал Свет,
                падал Свет, 
                падал Свет.


***
Обесточена, пенно стихает
городская сумятица, и
жарким факелом ночь полыхает,
всех печалей сжигая рои.

В черном сумраке пеплом горячим
разлетятся незримо куда
все невзгоды и все неудачи,
и души засияет звезда.


***
Строк полуночный переполох – 
и одной мне хватило вполне бы,
но опять я застигнут врасплох
черным ливнем февральского неба.

Мне до крова шагать и шагать,
бормоча про себя «подвезло вот»,
и не зная, куда подевать
черной влагой тяжелое слово.


***
Открутилось колесо,
покатилось.
Покосилося косо,
повалилось.

Под телегой, век скрипя,
все крутилось,
а теперь хоть для себя
прокатилось.


Серебряному веку русской поэзии

Как тяжелый магнит
петербургского неба,
всякий раз полонит
эта быль, эта небыль,
или Божеский сон,
что придумал присниться
утомленной столице,
и – в печаль вознесен,
средь веков серебрится.


Сердце России

Сердце России – в созвучьи природе
русских напевов, впитавших родное:
трель соловья и берез хороводье,
клин журавлиный, раздолье степное.

Сердце России – в святынях духовных
русского мира: в церквях православных,
в ликах старинных икон чудотворных,
в монастырях, богоносцами славных.

Сердце России – в единстве стремлений
Русь защитить словом, делом, оружьем,
в радости наших побед и свершений,
в патриотизме и единодушье.

Сердце России – в духовно прекрасном,
тысячелетнем или ежечасном,
скромно-заветном или громогласном,
русской душе сокровенно причастном!


***
Желтый лист упал под ноги,
а в душе – весна.
И не пройдены дороги,
и любовь – одна.

В разудалые куплеты
просятся слова.
Осень, солнце, бабье лето -
кругом голова.


***
Выйду в поле-полюшко, поле чистое,
стану слушать песнь голосистую.

То не красна девица так старается,
то млада заря разгорается.

Заря алая разгорается,
во снегах во розовых да купается.

Стану слушать песнь – зарю алую,
подпою я ей малость малую,

подпою я ей малость малую
про свою про жизнь разудалую.


***               
               
                Маме
Звонкострунно пели струи у хозяйки, что доила
белолобую корову и со мною говорила
о весне, о половодье, и о том, что солнце светит
в праздник Пасхи веселее, и о прочем всем на свете.

Речь лилась легко и плавно, и сливалась с пенным танцем
струй молочных, с их журчаньем, и лицо ее румянцем
наливалось от работы. И я слушал, и казалось,
ведра музыкою голоса и пеной наполнялись.


***
               
                Сыну Ильюше
Чистые краски,
светлые сказки весны.
В детской коляске –
светлые детские сны.

Чистые краски.
Значит, светла и легка,
жизнь станет сказкой,
светлой, наверняка.
май 1993 года



***
Утром весть принесла мне сорока
на хвосте длинноватом своем.
От ее козырного наскока
округлились глаза в «е-мое».

«Е-мое» - что-то ухо оглохло,
«е-мое» - и во рту пересохло,
«Е-мое» - и в груди колотье:
«е-мое – е-мое – е-мое».


***
Утихает ведунья, старуха,
одуванчик – ночная душа.
И подушечье сердце под ухом
бьется, пухом легонько шурша.

Вот уже и не слышима мною,
безмятежностью напоена,
убаюкана сонь-тишиною,
      вся сама – тишина.


***
Из безумного зноя, из лета,
в край приснившейся вьюги спеша,
по далекому санному следу
убегает ночная душа,

чтобы там, средь снегов, отдышаться
и оттаять в морозном огне.
…Только телу вздыхать и метаться
в сто потов при раскрытом окне.


***
За окном, за стеклами двойными,
за границей моего владенья,
город полон шума и движенья.
Стекла грезят чащами лесными.

В комнате – застывшие предметы.
Дымом ленинградской папиросы
на позавчерашние вопросы
кружатся вчерашние ответы.


***
Таки-тик и тики-так,
и ни этак, и ни так.
Тики-так и таки-тик,
утихает сердца крик,
утихает сердца боль.
Стрелки чертят ровный ноль.
Ноль плюс ноль – и вот дыра
в то ушедшее вчера,
где не верилось никак
в это таки-тики-так.


***
Болезни и грезы
на талом снегу
цветут как мимозы
на диком лугу.

И яркие стекла
весенних окон
задумались взмокло
над словом «закон».

О красок сраженье,
о линий игра!
О цветосмешенья
шальная пора.


***
Тот рассвет, как отсвет рая,
время утреннего чуда.
И сейчас я повторяю:
«Не забуду, не забуду

этих розовых купаний
лебедей в запруде дальней,
этих радостных касаний
крыл поверхности зеркальной».


***
Отошло, перегорело
дня больное окаянство:
маета секундных стрелок,
переполненность пространства.

Словом, вымученным к ночи,
разродится тот бредовый
ток тире и многоточий,
невменяемый, бедовый.

И, звучанье опредметив,
вспыхнет новое явленье,
точкой-черточкой отметив
во вселенную вселенье.


***
Ничего мне не хочется.
Ничего мне не требуется.
День дождливый волочится.
Под окном ветер треплется.

Что-то свищет об осени,
что-то шепчет о серости,
и пускается в просини,
чтобы тучи рассеять все.

И кружит хмарь небесная
ветра силу неистовую.
Позабытую песню я
вспоминаю, насвистываю.


***
Пугливыми шагами
врываясь в тишину,
с горящими стихами
ладони протяну.

Прими, о ночь немая,
прими детей своих.
Смотри, как, пожирая,
коробит пламя их.

Твои они по крови,
прими же их, прими,
и под глухим покровом
больной огонь уйми.


***
Ты не бойся меня и не бойся
ничего, потому что сегодня
у меня день рожденья, я добрый.

О душа моя, о успокойся,
что тебе эта сплетница, сводня,
мысль – заносчивая, злая кобра?


Поздняя осень

Улетели гусей караваны,
журавлиные лёгкие стаи
на далекий ласковый юг.
И покоем, желанным, званным
исцеляющим баюшки-баю
наполняется местность округ.

И леса утихают, и рощи.
Забываются сном непробудным,
засыпаются снегом поля.
Сердце бьется тише и проще,
принимая ноябрьские будни,
жизнь на яви и сны деля.


***
Откричали печали.
Отшумели дожди.
И сердца отзвучали.
и зима впереди –

Вьюг порывным набегом
отберет все права,
занесет белым снегом
чуть живые слова.

И в метельную стужу,
крылья снам нарастив,
согревать будет душу
легкий, тихий мотив:

Ветер снежный 
и седой.
Месяц нежный,
молодой.

Синий, белый,
желтый свет.
До себя мне дела
нет.

Захмелею 
на ветру.
Заболею –
не помру.


***
Глаза влажнее. Губы суше.
И щеки чуть порозовели.
Ветра не бедствуют на суше,
морей оставив колыбели.

Грохочет поезд уходящий
о том, как просто расставаться.
И чист сентябрь некурящий.
И мне легко бродить-мотаться.


***
Ночью света смотри не включай:
расцветает в ночи иван-чай,
тайный луч на струистой волне
посылая тебе или мне.

Только взглядом его не лови,
вздохом только не искриви,
и таинственным милым цветком
он распустится в сердце твоем.


***
Под тугими парусами,
разрывая, пеня воду,
с кочевыми облаками
мой фрегат летит к восходу.

На высокой мачте – флаги:
флаги солнца, флаги неба,
флаги воздуха и влаги,
звезд, земли, колосьев хлеба.

Мой фрегат летит норд-остом,
уносимый ветром странствий,
и в душе, открытой звездам,
песнь Творцу поет пространство.