Шуточные размышления о поэзии

Предисловие


Процесс привычный похорон слезливый,
С поэзией из века в век проводят,
Чтоб ей поставить памятник смазливый,
Когда любителей её к могилам водят. 



  Размышляя о своём семидесятилетии.

Восьмой десяток нынче круглый разменяв,
Я с той поры, когда в сей мир пробился,
Смотрю на всё вокруг, доселе не поняв,
Зачем Создатель допустил, что я родился.



Чтоб выйти из сумрака устной безвестности
Решил обратиться я к русской словесности.
Признаем, прекрасное в "русскости" есть,
Ведь всё невозможно к ничтожеству свесть.


  Второй вариант

Чтоб выйти из сумрака полной безвестности,
Полезно уйти в сферу русской словесности.
Поэтом - лингвистом стремиться к успеху
Разумное сея - векам на потеху.


  Третий вариант

Чтобы эффект, шутя, произвести,
Пытаясь выйти из безвестности,
Рискни напрасно время извести,
Вбив этим след в словесности.


  Четвёртый вариант

Будучи жертвой медийной безвестности,
С годами во мне воспитавшей скромнягу,
В старости вдруг обратился к словесности,
На ниве её превратившись в трудягу.



По вдохновению, видимо, свыше,
Катрены пишу обо всём, что я слышу,
Читаю и вижу, и в сеть выхожу,
Тем смысл я в жизни своей нахожу.


То не талант, то развлеченье,
Быть на виду, видать, хотенье,
Стишками я своими не горжусь,
Я ими лишь в бессмертие прошусь.


Всяк может возомнить себя поэтом,
Стих набросать о том, о сём, об этом,
Чтоб люди позже это прочитали
И от того хотя б чуток мудрее стали.

И я с годами мудрости набрался,
И даже сам стихи писать собрался,
Пока меня "альцгеймер" не настиг,
Использовать любой короткий миг.


Стихи я раньше не любил,
Их ни читать не мог, ни слушать,
Господь меня таким слепил,
Таким, видать, извольте кушать.

Но позже, сам не знаю, как,
Мне вдруг язык иной открылся,
Как в поле свежий красный мак,
Дар слова в строчках засветился.

Рука сама собой велась,
Наверно, силой некой внешней,
И рифма строчкою вилась,
Столь непривычною, нездешней.

В ней мысль лилась, как водопад,
В слова её мне вбить давалось
В носитель модный, в ритм и в лад,
Вот клавишам ПК досталось.

Но врямь, ведь что-то удалось,
За это мне уже не сыдно,
В стишках родиться довелось,
Хотя и поздно, что обидно.


А как бы прозой тоже я писал,
Когда б мне Бог талант сей дал.
Но мне достались лишь стихи,
Что изредка бывают неплохи.


Во фразах мысли автора слышны,
Удачно, ярко и доходчиво смешны.
И рады мы подобным безделушкам,
Как дети им подаренным игрушкам.


Сколь важен стихотворный перевод,
Который тонкости нам все передаёт,
Где смысл текста в нескольких словах,
О чувствах разных в разных головах.


Желанье есть, мир изменить,
Всем объяснить, как это сделать,
Людей весь опыт отменить,
Что Бог не сделал, то доделать.


В сознание наше внося просветление,
В стихах выражаем души мы смятение.
В них слово шлифуется мыслью и чувством,
В веках почитали всё это искусством.
В поэзии, будучи скромным адептом,
Внесу же и я свою скромную лепту,



Народ - творец всех ярких новых слов,
Услышать и запомнить - отменнейший улов.
В их жизни надо всем - надежду только дать,
И фразой острой, точной - ей остроту придать.


Подход в литературе непреложен,
Шедевр без страданий невозможен.
И чем она на круг многострадальней,
Тем опус гениальный шедевральней.


В стишках читая вздор и ахинею,
Порой, от удовольствия немею.
Раз всяк себе ответы в них находит
На то, что с нами всеми происходит.


Решил я в "просветители" пойти
И знания нести отважно в массы.
Осталось к этим массам вход найти,
Не проходя случайно мимо кассы.


И я давно уже не пью и не курю,
Открыто обо всём всем говорю,
Что есть и сколь оно пробудет,
И кто поймёт, тот точно не забудет.


Поэтом я себя представил,
Живу я долго в этом мире,
Поверить в жуть себя заставил,
Сижу на Валтазара пире.


Пишу стихи на карантине,
Такие нынче установки,
Коронавирусу, скотине -
Ответ на все его уловки.

Он нас не сделает немыми,
Пускай повсюду носим маски,
Останемся собой самими,
Докажем дерзко, без отмазки.

Бывай здоров, не вешай нос,
Жизнь продолжается поныне,
Пусть поворот, на нём занос,
Мы не спешим пока к кончине.


Я с детства убеждённый был технарь
И чудом техники считал простой фонарь.
Но в старости занялся вдруг стихами,
Уж к финишу идя - нетвёрдыми шагами.
И с возрастом, коль близок колумбарий,
Считаюсь я в "законе" - теперь гуманитарий.
В стихах катрены на досуге вновь пишу,
Удачной фразой в них отметиться спешу,
Возможно, где-то их скуки и читают,
И легкомысленно иным предпочитают.


Я мог стать в жизни лириком - поэтом,
Когда бы вовремя в филологи пошёл,
А тут сюжет вокруг сменяется сюжетом
И я в стишках своиих призвание  нашёл.


И я б, наверно, часто выступал,
Когда бы ездить не ленился.
Век золотой тогда б настал
И мир бы предо мной склонился.


Я мог бы биться за известность,
Но мне жена не позволяет,
А ныне не подходит местность,
Боюсь, общественность залает.


Но я, признаться, не унялся
И запостить стишок спешу,
Что не поэт, я всем признался,
Раз всюду "вовики" пишу.


Шутить смешно довольно трудно,
Ведь проще глупо, иль занудно,
Иль пошло, грязно и безвкусно.
Лишь бы не письменно, а устно.


Я ложь в сети бы сам постил,
Когда бы лжи был запах сладок,
Мне голову известностью кружил
И я на гонорары был бы падок.


Успев в сей жизни наследить
Стишками вздорными своими,
Стремись на людях проследить,
Что сделали стишки те с ними.


Стишок удачный, в пол-минутки,
Вдруг появляется стихийно,
Не хуже тех, что и за сутки,
В мучениях, хрестоматийно.


Решился бодро, с самого утра,
Раз голова от сна ещё свежа,
Стих выпустить наружу, из нутра,
Мысль выбить на скрижалях поспеша.


Вот лишь замыслил что-то запостить,
Тотчас бутылка на глаза попалась,
Чтоб сочинение ускорить, упростить,
В минуту влага в ней на дне осталась.


Я б скромно, в нескольких строкАх
Смог ярко осветить углы эпохи,
Тем вызвав у читателей, в стихах -
И смех, и жалобы, и вздохи.

Удачный б выбрал псевдоним,
Писал под ним свои катрены.
Известен всюду был бы с ним
И в жизни были б перемены.


 Вариант второй

Не зря я выбрал псевдоним,
Пишу под ним свои катрены.
Известен и в Фейсбуке с ним,
И в жизни будут перемены.


Возможно, обращался к Богу,
Когда б нескромность позволяла,
Чтоб к поэтическому слогу
Орнамент лести добавляла.


И я б в философы пошёл,
И осветил собой вершины,
Но злой язык не подошёл
И интерес внутри брюшины.


Слыву с рожденья оптимистом,
Люблю приятные прогнозы.
И став заядлым синхронистом,
Втыкаю в задницы занозы.


  Вариант второй

Попробуйте быть в жизни оптимистом,
Неунывающим и бодрым синхронистом.
Запечатлеть людские в ней пороки
И преподать потомкам в том уроки.


Не всяк стишками может "спеть",
Чтоб было весело послушать,
Чтоб в тексте смысл уразуметь,
Но чтоб не заскучали уши.


Мы не боимся шуток острых,
Уколов едкого сарказма,
Уйдя от представлений косных,
Бичуя вывихи маразма.
 

Не в каждом Божий дар искрится,
Что ждёт, когда нагрянет случай,
Когда бы миру смог открыться -
Под лозунгом - людей не мучай.


Мы нашей жизни - психоаналитики,
Её легко, шутя, воспринимаем,
Мы смехом лечимся, не нытики,
Тем шоры с наших глаз снимаем.


При бодром написании стишков
Вся жизнь покажется занятней,
Глядь, под глазами нет мешков
И внешность видится приятней.


Пусть даже тело немощно уже,
Но мысли мозг не покидают.
И на своём последнем вираже
В астрале творческом витают.


Грехи избыть - не следует спешить,
В грехах своих подольше надо жить,
Чтоб те грехи в нас никуда пока не делись,
Да и стишки о них привольно дальше пелись.


Секс многотрудный к старости сменить
На сон, на одиночества отраду.
Лишь мыслями в стишках "осеменить",
Уж не подруг, а почитателей плеяду.



Я все права жене отдал -
По критике моих стихов,
Им ноту грусти тем придал,
В плену супружеских оков.


И я с женой грешим теперь на пару -
Столь тяжким поэтическим трудом,
Душой отдавшись творческому дару,
В стихах, порой, признавшись в том.


  второй вариант

Давно с женой грешим уже на пару
С ней тяжким умственным трудом,
Отдавшись вместе творческому дару,
Стишками наполняя общий дом.


Лингвистики высокая материя
Для женщин словно бижутерия.
Сверкает искрами-лучами, их манит,
Притягивая словом - как магнит.


Раз капля поэтического дара
Пока ещё в сознании осталась,
Пускай не будет гонорара,
Хотя б она читателю досталась.


Коль стихи ласкают уши,
Все горазды их читать.
Если есть, кому послушать,
Мы согласны их писать.


Нирвана, явно, не для нас,
Раз жизни пламя так активно,
Мы не ушли пока в запас
И мысль сверкает нарративно.


Внезапно стукнет чем-то в темя,
Скажу спасибо, что пока живой.
Стишок забросит в вечность семя,
Там сорной - прорастёт травой.



Где б не жил на этом свете
Русский истинный поэт,
За Россию он в ответе,
Шлёт ей пламенный привет.


  Вариант второй

Судьбой далече изгнанный поэт
По родине потерянной вздыхает.
Грустя, ей шлёт в стихах привет,
Коль вдалеке - её так не хватает.


В отчизне нравы столь жестоки
И времена, порой, случаются лихи,
В стихах поэтов критики потоки
И убивают их частенько за стихи.


Я сам пишу для каждой "службы",
Пускай, читая, утруждаются.
Когда в сетях повсюду "дружбы",
Все службы этим наслаждаются.


Стих мой не оценён державой
И не лишён он, явно, недостатка,
И едкий мой язык, шершавый,
На родину "клевещет" без устатка.


Я "печенюжки от Госдепа" получаю,
По почте, коль по сладкому скучаю.
И со стихами за компьютером сижу,
И печенюжки те за чтением жую.


Я в "русофобы" бы по моде записался,
От русского всего - навечно отказался,
Читать, писать бы перестал и говорить,
И на английском стал стишки свои творить,
Но тут жена пришла, умерив мою прыть,
Всю "русофобию" пришлось тотчас закрыть.


Какой талант, сказать о Главном,
Не упустив детали в страсти,
Погромче прокричать о Славном
И о Великом, что во власти.


Я сам отчаянно с деменцией борюсь,
Как только на Фейсбуке появлюсь.
И страсть осталась, всем давать советы,
И открывать в стихах - важнейшие секреты.


Сам написанием стишков обязан Губерману,
В сети теперь пишу, иль трезвый, или с пьяну.
Не в силах отказаться, переживя волнение,
Стишками мне поднять кому-то настроение.


Найдутся подражатели, чтобы стишки писать,
В куплетах будут - рифма, смех, сатира.
И графоманов всех число не подсчитать,
В попытках превзойти - в поэзии кумира.


Я сам сатирой легкомысленно занялся
И даже в возрасте солидном не унялся.
Не зря, видать, природа меня так одарила,
А муза в пышном теле - объятия раскрыла.


Поэта русского еврейская черта -
Над всем сакральным насмехаться,
Но не отучишь ретрограда ни черта
От злости на сатиру задыхаться.


И детские поэты, как провидцы,
Привычной нашей жути очевидцы,
В стишках своих всё верно прописали
Что ждёт нас впереди, в них чётко указали.


Когда б сатирой первоклассной
Клеймились мерзости вокруг,
Жизнь не была бы столь ужасной
И сочинитель стал нам друг.


Не знал за собой я подобный грешок,
Сдержаться не смог, для меня это шок,
Смотрел, разомлев, на цветочный горшок,
Напрягся немного и вышел стишок.



Что делать, коль слабость возникла к стихам,
Не нужно поспешно кричать - графоман !
Возможно, то просто позывы души,
Попробуй теперь, их в себе задуши.


Мы лепим легкомысленно стихи
И раздаём их всем в сети бесплатно,
Пусть некоторые вовсе неплохи,
Но графоманство всё-таки отвратно.


Мой скромный стих отнюдь не мил,
К тому же он небеспорочен
И стоит мне немалых сил,
Ведь мною он на смысл заточен.


Словами играть - здесь забава несложная,
Но смысла потеря - опасность возможная.
Язык - штука тонкая, в этом всё дело,
Чтоб слово твоё - верно чувство задело.


Когда есть повод посмеяться,
То грех, возможность упустить,
Немного мудрости набраться,
Стишок попутно запостить.


Есть в каждой шутке - доля шутки,
Мерило - шутки глубины,
Мало оно всегда у прибаутки,
Но в шутке мы не терпим слабины.


Поэт подметил верно факт,
С умом вопросы возникают,
Необходим природный такт -
Умы от глупости сникают.


Известно, крупные поэты
К труду питают отвращение,
Но их "интимные секреты",
В нас вызывают восхищение.


Простительно зануде-графоману -
Стишками баловаться спьяну,
И подражать великому Шекспиру,
Тем громко заявив об этом миру.
Ища, но не найдя в себе порока,
Решил отдаться я на волю рока.
Пожалуй, завяжу я с пьянством,
Отдавшись только графоманству.


Я утром в зеркало случайно посмотрел,
Котяру в нём облезлого увидел,
От ужаса, похоже, вначале онемел,
Затем опомнился и вслух кота обидел.


Не надо в зеркало смотреться,
Что в ванных нас подстерегают,
После мытья трусами утереться,
Они от сглаза нас оберегают.


Раскину я стихов сверкающие бусы,
На всевозможные изысканные вкусы,
Как сети, что полны блестящей рыбы,
А мысли укрывают строчек глыбы.


Вариант второй - на усмотрение читателя

Раскину я стихов сверкающие бусы,
Как сети, полные блестящей рыбы,
На всевозможные изысканные вкусы,
Где спрятаны незримо смысла глыбы.


Моя дорога в карму жизни давным-давно занесена -
Кем стать по ней мне, алкашом, иль графоманом.
Увы, мой жребий уж решён, бутылка мной припасена.
Остался лишь один пустяк - одеться, сбегать за стаканом.


Признаюсь, сам страдаю от жены безвинно,
Когда она меня за рюмкой видит винной.
И чтобы грех подобный быстро искупить,
Приходиться скорее - бутылку мне допить.


Чем успешно заняться природному нытику ?
С головой окунуться в словесную критику.
И найти в том глубинное к слову призвание,
Полюбив сам объект, да и слова название.


  вариант второй

Чем успешно заняться природному нытику ?
С головой окунуться словесно  в политику.
И найти в том глубинное к слову призвание,
Полюбив, как объект, так и слова название.



Возможно, где-то на скрижали
Моя судьба занесена.
Но будни жизни так прижали,
Что уж не радует она.
И я б от скромности такой
Просился в рай бы, на покой.
Ушёл бы от соблазна благ,
Стал беден, голоден и наг.
Отринув все мирские планы,
Во власть отдался я нирваны,
Что даст покой в душе и в теле.
-----------------------------
Проснулся !  Я в своей постели.



Свобода выбора, увы, так эфемерна,
Судьбу нам не дано переломить,
Её на нас воздействие безмерно
И с этим знанием приходиться нам жить.


Нам истина всего дороже,
Мы за неё на всё готовы,
Пускай у нас мороз по коже -
И жизни рушатся основы.


Когда по жизни вас достанет
С годами зреющий маразм,
Одной отдушиной вам станет
Неувядающий сарказм.


Я сам устал от жизни этой,
Она со всех сторон достала,
Как пережаренной котлетой,
Что поперек у горла стала.


Я лени предался с годами,
Всё стало безразлично мне.
И знания пресытился плодами,
И жажда их расстаяла вполне.


Теперь почти ничто не публикую,
Чужие новости по случаю пасу,
Соблазн пиара не взыскую,
Простого юзера лишь миссию несу.


И я не зная, что писать, сижу и жду, жену пугая.
Пока вдруг Муза снизойдёт, мне тему тайно предлагая.
 

Возможно, лириком-поэтом я б в этой бренной жизни был,
Когда б в политике сарказм - мой дар поэта не сгубил.


Каким бы беллетристом - я б в этой жизни был,
Когда бы рок жестокий - талант мой не сгубил.


В стихосложении уменье - тренировка,
Усидчивость, настойчивость, сноровка.
А вот талант, жизнь словом объяснить,
Одним умением, увы, не заменить.


Нам оптимизм от рождения внушает -
Вся жизнь, что нас внешне окружает.

И чтобы больше было в жизни света,
Очки наденем правильного цвета.

А чтобы в тексте - правду отличить от лжи,
Мы лупу правильную - в руки взять должны.


Враньё, коль примитивно, явно лживо,
В нём виден голый личный интерес,
А что придумано фантазией - правдиво,
Науки виден тут решительный прогресс.


Когда внутри себя свободен человек,
Он жизнь свою, как хочет, изменяет,
Живёт, борясь, отпущенный свой век
И выбору пути по жизни не пеняет.


Есть и "площадность", и "народность",
Природой генами забитые в поэтах,
Есть "непечатность", "благородность"
В стихах - их искренних ответах.



Жена по случаю открыла
Во мне поэзии родник
И посоветовать решила
Мне завести живой дневник.

И я в начале был согласен,
Пускай стихи там поместят,
Но удержался, вывод ясен,
Мне графоманство не простят.


Люблю сатиру я в лубках,
Хоть кистью не владею я.
Грешу сам ею лишь в стихах,
К ним неизбывна страсть моя.

 
И я б, наверное, поддался негативу,
И руки в полной безнадёге опустил,
Но от рождения подвержен позитиву
И потому стишок для счастья запостил.


Моей заслуги, верьте, в этом вовсе нет,
Пожалуй, не могу сказать, что я поэт.
Я мысль свою пытаюсь лишь выразить стихами,
Как карандаш - эскиз - простейшими штрихами.
И если есть читатели - моих коротких строк,
Уже не зря тогда живу - отпущенный мне срок.


Вот обмакнёшь в чернильницу перо,
А муза, изменив, взяла и упорхнула,
Подумал, зря его затачивал остро,
Да и чернильница бы лучше отдохнула.


Моя супруга как-то сделала мне втык,
Что, мол, пишу, порой, не шатко и не валко,
Что лень оттачивать мне стиль, да и язык,
И, вообще, привык всё делать из-под палки. 


Чтоб сердце, как и душу женщин, надёжнее завоевать,
Им надо лирику в стихах при каждом случае давать.
Свои стихи, или чужие, здесь суть совсем уже не в том,
Питают рифмы сердце, душу - любовь появится потом.


Каким же свежим и красивым был лет полсотни я назад,
В плену у грёз прекрасных, смелых и юных пламенных услад.


Со временем признание приходит
От почитательниц невинных строк.
Хоть это очень поздно происходит,
Всему в сей жизни есть свой срок.



Удачно подражая Мандельштамму,
Постя по вдохновенью эпиграмму,
Надеждой льстя себе - читатель прочитает,
Который классику ещё пока не знает.


Не будем меряться талантом,
Ведь каждому своё дано,
Поэтом быть, иль музыкантом,
Всё от рожденья суждено.


Ах, эти англичане, вечно снобы
И юмор их достаточно особый.
Могли б шутить попроще, чтобы -
Был для иных не столь высоколобый.



Чего не увидишь в Рунете, в постах,
Чего не услышишь в словах, на устах.
Чего не откроешь, порою, в газете,
Чего не придумают малые дети.
Чего на ТВ не расскажет ведущий,
Чего не прочтёт в нём письмо достающий.
Чего не расскажут соседи по дому,
Чего не напишут они управдому.
Чего нам не скажет в ТВ президент,
Чего не отправит тайком резидент.
Чего не набьёшь для Фейсбука на клаве,
Чтоб в рифмах придти к поэтической славе.


Ко мне внезапно Муза снизошла,
А с нею мысль отменная пришла,
Серьёзно и без шуток, не по-детски,
Стихи писать отныне по-немецки.
Не медля - Гёте, Гейне, Шиллера портреты,
Поэзии германской - знакомые приметы,
Развесил бодро я на стенах всех вокруг,
Надеясь в будущем войти в их тесный круг.
Достал затёртый, весь замызганный букварь,
Нашёл на свалке очень старенький словарь.
Теперь признаюсь всем, немецким я болею,
От языка красот,  в гармонии с ним млею.
Стихи на нём осталось - мне готикой завить,
Чтоб немцев новой классикой приятно удивить.



  О Музе - продолжение

Чтобы не стать излишнею обузой
Читателю с привычными стихами,
Чванливо я повздорил с Музой,
Что брошу я стихи все с потрохами.
Что надоело мне её всё время слушать,
Что буду только пить и вкусно кушать.
Чего я также всем другим желаю,
Чудачество своё подальше отсылаю.

Чем Муза тотчас мне ответила на это,
Что мол тщеславие моё весьма задето.
Честолюбив я и погряз весь в эгоизме,
Частенько был замечен в пофигизме,
Что обеднел, скорей всего, талантом,
Что возомнил себя в поэзии Атлантом.
Читая сам свои написанные строчки,
Чертовски рад, дойдя в конце до точки.
Читать меня впредь будут лишь невежды.
Чертовски мучаясь, теряя все надежды.



  Ещё о Музе -  продолжение

Ко мне разок тайком подкралась Муза
Вечерней, тихою и нежною порой.
И в предкушении интимного союза
Мне обещаний принесла несметный рой.
Помочь активно в поэтическом экстазе,
Добиться явных творческих свершений.
Но отнеслась жена к ней, как к заразе,
Добившись от неё разрыва отношений.


Ещё одно посещение в жару

Ко мне опять явилась Муза,
Жару едва превозмогая,
Страдая от со мной союза,
На всё согласная, нагая.
Всего своей росою окропила,
Жару помянув чудным словом,
На брудершафт со мной запила
И я в стишке родился новом.


 О поэтическом опыте

Нам философы лихие
Всё о жизни рассказали.
И поэты неплохие
В жизни той стихи слагали.
Мы читали, удивлялись,
Набираясь знаний впрок,
Применять даже пытались,
Как заученный урок.
Но вся жизнь была иною,
Неподвластна мудрецам,
Всё ученье то волною
Отослала к праотцам.