Уродыужасыреализмидр

  Уроды

... Вечер, по его мнению, был самый заурядный. Ну и что же, что день рождения? Никаких особых мыслей, печали, последовательных выводов ввиду прожитых сорока лет юбилей не принес — так себе... Небольшое разнообразие. Он сидел с приличной улыбкой именинника, светлыми, немного глупыми от выпитого глазами смотрел на поздравляющих коллег, принимал недорогие подарки, складывал возле себя на свободный стул, благодарил — приятно! Все равно, все нормально, как у людей, как у всех. Чуть-чуть беспокоило, что придется за полночь брякать на кухне посудой, но, если учесть небольшое количество гостей — трое — и давно неполный холостяцкий сервиз, то времени процедура займет немного. Итак, завтра — работа, послезавтра — тоже. Школа, университет далеко позади. Страсть к женщинам поослабла, перешла в некое дежурное чувство: «да вряд ли...» Детей нет, долгов нет. Скоро он ляжет спать, как всегда без снов. Кто-то включил последние новости, все, тупо просмотрели их и выключили. Выпили.  И вдруг все тело именинника вздрогнуло и напряглось. Острейшая боль в позвоночнике выбила из рук рюмку. «Что это?!»
Гости взволновались, бросились за водой, корвалолом, но боль ушла. Ах вот в чем дело! Юбиляр-то уже «хорош»...
Коллеги стали быстро прощаться. Хозяин принес извинения, сослался на выпитое спиртное, предложил «на дорожку» кому яблочко, кому конфетку, вежливо проводил до дверей своей коммуналки.
Все закончилось вполне прилично. Мудро рассудив, что устал — посуда подождет до завтра, — он разделся, погасил свет — и вновь пронзила его боль! Что с ним? Человек рухнул на постель. Позвоночник скрутило, как жгут, руки впились в одеяло, крик вырвался из груди, и тут... за спиной что-то шевельнулось и замерло. «Боже!..»
Четверть часа лежал он, не шевелясь, успокаивая себя и уговаривая — мол, все это почудилось.
«Неизвестное» за спиной гнусно хрюкнуло и, будто отклеившись от его позвоночника, выпрыгнуло на середину комнаты. О ужас!!! Бледный, толщиной в спичечный коробок субъект, был копией юбиляра. Если б не рахитичный живот и пульсирующий затылок, в «фас» урод вполне мог бы сойти за человека. От боли и мистического страха последний захрипел и потерял сознание.
Прошло, очевидно, около часа, прежде чем «отец уродов» пришел в себя. По комнате, громко щелкая от голода зубами, хромая, подпрыгивая, неестественно сгибаясь во всех суставах сразу, носились уже три чудища! На столе не осталось ни закуски, ни хлеба, ни соломенной вазочки... Первый раз в жизни человеку стало так страшно, что его челюсти запрыгали в унисон с челюстями пришельцев.
«Что делать?!» Он боялся пошевелиться, моргнуть, привлечь внимание — человек мог стать пищей для уродов... Из глаз потекли слезы. С величайшей тоской именинник вспомнил свое спокойное сорокалетнее существование: атеист, перспективный пенсионер, уравновешенный сосед с мечтой купить бинокль и наблюдать за жизнью других... От позвоночника вновь отделился урод. «Господи, за что? Господи?»
                ***
К полуночи вся эта компания дико разгулялась. Рахитов все сильней и сильней мучил голод. Они съели его форму, резиновую дубинку, высокие, на шнуровке, башмаки. Они страдали от холода и оборвали шторы с окон, ссорясь за каждый лоскут. Их стало больше... «Еще немного — и они меня сожрут!» — подумал человек. Сознание не находило выхода. Мелькнула мысль: «Значит... Ева была создана из ребра Адама - Ой!.. Вполне возможно, придется производить "позвоночных" до конца дней...»
                ***
...Постель показалась огромной, когда страдалец вновь открыл глаза. Его стало намного меньше, а уродов больше... В комнате стоял такой писк и галдеж, что в стены и батареи застучали соседи: «Безобразие!» Хозяин недавно поселился в выделенной ему пятнадцатиметровке. От едва знакомых жильцов можно ожидать всего... В общем, забыв о страхе перед пришельцами, он попытался прикрикнуть на хулиганов — раздалось хрюканье... Не сразу осознав, что это теперь его голос, человек в страшной душевной панике смолк. Уроды рванули к двери.
«Как предупредить вас, люди?» — заплакал несчастный. От позвоночника вновь отделилось «нечто». Последний... Он ясно понял это. Затем навалилась слабость, и впервые за двадцать лет ему приснился сон.
Университет. Он стоит перед аудиторией. Студенты молчат. Это напоминало судебный процесс. Никто не защищал... «Подсудимый» почувствовал, что очень виновен. В чем? Из темного угла за доской вышел профессор Куницын. Студент Икс слыл его любимым учеником. Икс был его надеждой, будущим реализатором прогрессивных идей, создателем новых научных ценностей, последователем... Профессор поднял над головой ученика огромный том юридических законов и что есть силы стал бить Икса по голове. В стенку начал отскакивать горох, а какая-то женщина из зала жутко завопила...
«Отец уродов» проснулся! Он приподнялся на подушках, с трудом встал и, не обращая внимания на двух «братьев», жующих что-то за телевизором, неестественно ломаясь во всех суставах, побрел к двери. Помимо физической необходимости «выйти по нужде», Икс, впервые за долгие годы, ощутил потребность воздать человечеству. Скользя по стене в сторону ванной комнаты, он возмечтал свершить нечто яркое, достойное его знаний и служебных возможностей. Возле туалета он остановился. Из последней по коридору комнаты раздавался хруст и чавканье. Икс обеспокоился: «Как бы в отсутствие соседки эти гады чего-нибудь не сожрали!» Человек доковылял до конца коридора, с трудом открыл дверь и от увиденного обмочился — уроды доедали толстую ногу соседки, усевшись на полу кружком. Носы каннибалов покраснели, затылки вспухли, на вошедшего они не обратили внимания.
Мокрой улиткой пополз назад гражданин Икс. «Опасность, люди! — хотелось крикнуть безголосому. — Я вас спасу! Прислушайтесь!» Дрожа, он добрался до телефона, снял трубку, набрал 02 и тут заметил, что провод выдран и обглодан...
«Ур-ро-ды!!!» Его услышали. Из всех дверей появились кровавые рожи. Двое, закутанные в остатки одеяла, схватили папу под руки, потащили вон из квартиры.
Подозрительно долго пробыли каннибалы в подъезде, потом все разом выскочили на улицу, посинели от света холодной луны и зловещей, ободранной толпой ринулись в город...