Вендетта бога. гл. 17 Коварство с экрана

   Он выключил видик, но заметил:
 - Да у них не добрые намерения, впору мести разгулу, ведь один из них пошел против своей власти, и вернул тебе душу. Только благодаря его поступку, ты возможно и жива и по-прежнему мила. Будет кара, ждать беды, и дела, станут, как сажа белы.
   Она промолчала и направилась в ванну. Уже, наслаждаясь водой до упоения, она услышала от него все подробности её воскрешения.
 - Да, у него могут быть неприятности от своих соплеменников, и ему, возможно, понадобится наша помощь. Среди них, кроме его, нет наших поклонников. - Высказала она своё мнение, по поводу случившегося и в нём прозвучало сожаление. Однако, когда в ванной комнате они уже оказались вдвоем, они на время забыли обо всём и были полностью поглощены радостью общения, от ликования в слияние своих тел без стеснения.
       Тем временем экран кинотеатра самостоятельно засветился снова, как будто его не выключали и не лишали звучного слова.
   - Господа! Господа! - Говорил предводитель, из группы каких-то собравшихся  чинов инопланетян, потирая глаза. Будто свет включившегося экрана был ему не отрада. Остальные, обратив взор на него, наоборот были рады тому, что свет, наконец, явился их Совету суду.  - Эти люди, как самоубийцы их планеты, наивно решили избавиться от нас, забыв про зов свой, и нашей планеты глас, что был для них, как Сатаны наказ. Теперь за их амурность дел, нам рока нужен их удел. – Так продолжал, кто их созвал, хоть глаза долго ещё потирал. - Они думают, что, отключив свою телетехнику - наше оконько с нашего света, они спокойно и легонько уйдут от нашего ответа, как и истины для их завета. Надо, помешать отдаваться им стихии блуду, или покончить с ними, если не намерены поиметь планов наших разруху.
Наблюдая за ними, если я глубоко не ошибаюсь, то напрасно не напрягаюсь, и прихожу к выводу, что они стали не способны продолжать борьбу за свои первоначально поставленные цели, а значит и продвигать, на их планете, наши интересы.
Отдавшись полностью своим амурным делам, они практически отказались от борьбы за власть, и отсылают нас к своим чертям.  Это поставило нас в затруднительное положение, наша честь требует отмщения. С такими отношениями, наши надежды, захватить их руками власть на их планете, у нас практически исчезают и мы, на своем пути, оказываемся в кювете. Более того, их понятия о формах власти и методах управления, требуют большой промывки и переориентации и исправления, если все же использовать их и дальше использовать для нашего продвижения.
-Что вы предлагаете делать конкретно, или все попытки работать с ними это бессмысленно и безутешно? – задал ему вопрос кто-то из собравшихся.
- Я предлагаю выдвинуть им ультиматум, с выбором не только жизни или смерти, а поставить еще и перед страхом потери чести и лишить их чувства тоски, и, даже, вселения в их сердца непримиримой ненависти к любви, как  явлению мира беды.  Поклонение любви говорит о том, что среди них недоразвитые существа кругом, и потому могут быть управляемы и на это чувство, как на крючок посажены. Считают, что любовь — это смысл их жизни, и, похоже, сдвинулись на этом болезненном состоянии своего тела, и болезнь эта не дает сознанию праведность дела.   Они, стремясь к какому-то безумному миру любви, стихию её противопоставили миру рассудка по уму.
Они не видят того, что идеальный мир не должен быть для стихии кумир. Любовь, как «время затратное» экономически не обоснованное явление страсти не может быть вечным, а потому ведет лишь к разочарованию в жизни с изменой требующей мести, и греховной потери чести.
   -  Если любовь, это стремленье полов получать удовольствие в общение, - заметили выступающему, - то это весомое определение. 
   -  Да делать друг друга счастливым таким путем, – возразил он, – это получить проблем на миллион.  Можно давать каждому, это без больших напруг, и доказательств каких-то чувств, а только на время явления этих ощущений и не будет сомнений. Договоренность, как  ответственность стой и другой стороны, будут гарантий отношений без беды. Желания для размножения и любви, мы будем формировать,  условиями нужды.
  - А как же тогда у них ставить воспитание от такого размножения и в чем же условия для полов соединения?  - Подал опять голос кто-то из собравшегося совета и попросил ответа.   
  -  Без проблем. Воспитание — это не государственное забвение, а обязанность общества, как и заказы его на размножение. Если встала необходимость, то должно даваться и право на размножение, любовь здесь не причем, все должно определяться научным путем. Те или отношения с детьми, будут определяться согласим между общественными органами семьи и родителями, с учетом их свободы от воспитания нужды. Стимулировать их отношения надо теми или иными значимости правами на пользование социальными благами, по их успехам с их общественными делами. Это те условия, которые и будут формировать отношения и между родителями и родителей с детьми для сотворения их судьбы.      
    Кое-кто из Совета попросил разрешения, для колуарного обсуждения этого утверждения. Эти господа стали потихоньку выходить, будто это им мешало самим собою быть, а скорее всего, чтоб оппозицию сотворить. Другие попросили дальнейшего объяснения оттого убеждения. И докладчик, не раздражаясь, и не смущаясь, продолжил от доклада не отклоняясь. 
  -   Эти чувства и отношения можно возбуждать в плановом порядке, с долей научного участья на основе формирования желаний религией счастья. Тогда, точно умрет у них стихия демографического развития, как природы их несчастья. Восторжествует религии демографического счастья, с преклонением природе соединения душ, и эту природу будем формировать без особых мук, по делам на право общения и разлук.
    Вернувшиеся господа приняли это утверждение на «Ура». Как будто этим подтвердили, что природа счастья, может существовать только вне стихии, терпимости и только с подчинением её социальной природе необходимости. Видно в калуарах согласились с тем, что кто будет контролировать отношения людей, тот будет властвовать на планете людей.
   Председатель будто их мысли прочитал и в изложенье утверждать продолжал, что свобода  благого всех землян выражения, должна стать свободой их существования до забвения, но для такого существования необходима свобода контроля над их природой стихийного проявления.    
     У нас же нет понятия случайной любви, так почему же это должно существовать ещё где-то? Разве вы все не за это?  - Произнес он почти риторический вопрос и не ожидая ответа пошел, добивать их сознанье в разнос. - Надо четко понимать, что стихийная любовь, это безумства кровь, если не выдумка наивных романтических личностей, ждущих от природы случайных милостей. Все отношения между гражданами земли, должны формироваться на основе прагматичной нужды и без лести к любви.  Любовь, как стихию, признать пороком человеческого развития, а не её силу.
   - Это наверно верно, - соглашались, ошеломленные напором его убеждений собравшиеся и даже те, что лишь молчаньем определяли своё участие. - Их империя, это империя угадайка счастья и нагайки, с утверждением зла и апокалипсисом стыда.
  -  Вот, вот, поэтому нужно наоборот, выразил мнение, сидевший в уединении. - Не нужно им конючить счастья от страсти в плановой напасти. Нужно сотворить им Армагеддон, чтоб они к нам сами пришли в поклон, так станет вечным наш закон. Не умеют созидать природу своей души. Пукнем им страхом, в сознание, от всей души, разума тщеславия и станем для них богами, не подумают тогда уж никогда поднимать против нас рога.
  Однако один из других, с подходом таким не согласился и Совет в рассуждения погрузился. Находились и такие, которые просто возможностью запутать мозги стремились и этим кичились. Однако большинство, выражались по делу, и каждого свое мнение, казалось ближе к истине телу. 
  - Я с вами всеми соглашусь. - Заметил докладчик, - только Армагеддон — это очень кровавый вариант, как боли стон.   Он для нас, как бумеранг. Лучше всего, нам этих выбранных, для осуществления наших задач, землян отбраковать и выключить из игры, как переставших соответствовать нашим целям и подальше от беды.  Клонируем их послушное нам подобие и продолжим наше вторжение на своё утверждение.
  Более того я считаю, что остальные земляне, а более всего их руководители никчемные и глупые люди, которые в любом случае подлежат ликвидации, как и их безумный мир. После, на тризне их власти, закатим пир на весь мир. Мы более развитая по сравнению с ними цивилизация и поэтому, зачем нам обмана и насилия констатация, да  и победа, как  глупости  апробация.
   Он помолчал, обдумывая всё сказанное им, и продолжил, болей активно, с чувством себя любимым и крутым.
  - Возьмите хотя бы формы их управления, глупые до удивления. Они бредят, какой-то обезличенной демократией и народоправием, которые, как разума удавом, яйцам дают права стать разуму приказом.  Таким образом, пытаются создать аморфное государство, которое никогда не сможет дать единству господство. Так и будут тащить, кто в лес, кто по дрова и единого мира не будет никогда. Выбирают себе руководителей по обещаниям, а не по делам и знаниям. Если народоправие, это какие-то собрания, то даже советы рабочих на производстве, в бригадах, участках и предприятиях, как и жителей в районах проживания, до съездов народов, государств, и межгосударственных образований, это простейшие и не эффективные общественные формирования. Любой представитель у власти, без контрольной напасти, плюёт на выбранных им, но подвластных, по мере своей свободы и силы от части. Однако они этого не понимают и этой левизной самоуправления страдают. Это значит, что целостного управления, на всех уровнях, никогда не создадут. Ведь выбранные цари и на вышестоящих пой дулю кладут. Это называют демократией и боятся диктатуры созидателей. Как только добираются до власти, понимая, что они временной масти, то воруют у люда без всякой опаски.
 Нет у них контрольной власти, как обратной связи и в этой части, они страдают от этой напасти. Такая, контрольная власть, у нас существует и работает, как справедливости навес, на основе коллективных договоров согласия и ответственности, с реальным экономическим влиянием и действующим законодательством.  Во власти потому нет стихийных бунтов трудящихся. У них же, создать такую систему, видно, нет ума, или грыжа наживы мешает всегда. Скорее всего, боятся отделить контрольно- учредительную власть от исполнительной, и чтобы не стать от неё зависимой самой с большою власти бедой. Наделить её силовым или экономическим влиянием на управление, это для них, как получить двоевластия без своего устрашающего участия.
 Чтобы не иметь от неё занозы и не ёжиться от злобы, к этой ветви власти, они должны развиваться на договорной основе и в отношениях, с честными людьми, каковых, воспитывает только право пользования, а не мамона собственности и грабежи.
 Однако это им недоступно и хоть обидно, на этом можно сыграть завидно.
 Выборная система для контроля власти им бы подошла, но вот беда, права пользования не знает она и также наживой упивается и также, как вся разлагается. Демократический беспредел, их гробовой удел.
 Однако они этого признавать не хотят и думают, что их обезличенная демократия, без экономического на власть влияния, это идеальная власть, вот и судите о их цивилизационном уровне сознания.
   -   Ну, их же руководители могут снимать своих выбранных, но нижестоящих представителей, и такие явления мы наблюдали, – сразу несколько голосов пролепетали.
  -  Это уже нарушения принципов демократии и говорит лишь о том, что она не жизнеспособна и фикция даже в понятии. Однако эти бледнолобые и узколобые земляне считают, что представительная власть должна утверждаться обезличенным большинством и произвол дураков кругом, так как ею одурачена массы в основном.   Демократическая управляемость в такой системе очень слаба и под ней диктуются обмана и наживы дела.
 Собравшиеся слушали его с удивлением, всё им казалось каким-то умопомрачением. Однако выступающий господин не замолкал, будто в их сознание гвозди забивал.
  -  У нас полномочия на власть определяются социальными делами, формирующимися накоплением энергетической, социально-плановой валютой, как народным достоянием. У них же нет даже социального показателя развития, как единой оценки для власти представления. Нет и власти жрецов, стоящей над наукой, в роде божьих мудрецов, которые бы обладали ясновиденьем, и предвиденьем, материализовывали мысли и формировали научное развитие, а не оправдывали бы утвержденную власть имущих, здравого порядка не несущих.  Нет, как нет, о чем уже говорил, и той независимой от реальной власти, контрольных ветрил народной ветви, защищающей интересы народа, как справедливости и чести.  Чтоб была она неподкупной по сути, ей нужен институт пользования, чтоб не лезла власть в наживы путы.
  Вот уж совсем не пойму, не то, что у них не развито право пользования, с передачей его по наследству, но и упоминание об этом в их беду?  Говорить же о представление пользования по значимости вклада каждого в общее достояние и в умах не живет и это тоже их мир на части рвет. 
    Более всего это право пользования не стимулирует представителей народа во власти, а потому их руководители покупаться без особой напасти.
    Однако основная проблема в том, что институт собственности в своем развитии ведет к непримиримым антагонистическим противоречиям и уголовным увечьям. Демократия противоречий, как ля, ля гусей и уличных бунтарей, говорит лишь о том, что она не может дать им цивилизованного проблем решения. И бунты до одурения, единственная сила вместо цивилизованного механизма экономического давления, на социальный показатель власти, как управления и их поощрения. Однако болтают о демократии на всех углах, будто она чудо счастья в звездулях.
     Если считать, что действительное народоправие должно выражаться через значимость голосового права каждой личности, от вклада в народное добро, то такое голосовое право, отданное народному представителю, должно по уровню его, давать право влиять по уму, а не к сожалению своему, на коллективные решения, как и на время его, представлять народ везде, в своем лице.
   Докладчик замолчал «поймут ли» сам себе сказал, когда  пот по лицу побежал, будто он вагоны разгружал, а не не языком болтал. 
   Ученый попугай, сидевший в комнате на шесте, в друг закричал истошно в тишине: «Это непонятно и мне!».
  -  А зачем понимать то тебе, ты ж никакого права не имеешь вообще, сиди пустышкой на шесте пока не скажут слезть тебе, – ответил ему выступающий и попугай затаил обиду и даже хотел улететь со стыда. Однако высказался все ж, уж было сильно невтерпеж свое познанье показать, чтоб не желали затыкать.
 - Выходит так, что они все в голосовом праве обезличены вообще, и никчемный для общества, лоботряс, или такой как я дурак имеет такое же голосовое право, как почетный господин, внесший в национальное достояние зачет вечности не один.
  - Ну, за такое показание и ты заслуживаешь научного признания.  Ну не сердись, если обидел.
  -  Ты б слюнями меньше брызгал – ответил попугай ему и выключил свет в своем углу.
  - Ну ладно, не будем ссориться в потуге, и далее продолжил в своем духе.
  - Из всего сказанного мной можно утверждать, что они не могут и межнациональных вопросов решить. Потому как нет единой оценки не только дел и поступков, определяющих значимость, личности, но и наций и государств, и их ресурсов.  Только, нажива их основа общего их сознания и самоцель блаженства для ощущения счастья, от чего процветает коррупция, и казнокрадство.  Да и вся преступность стимулируется больше тем, что институт собственности доминирует над всем, а в систему пользование не верят совсем, так как она не зависит от вклада не только достояния земли, но и каждой их страны.
 Они пытаются бороться с этими порками, но наука их обескровлена и судьба надсмехается над их пророками. Нажива их зомбированный смысл жизни, и рассудка тризны. Совсем отсутствует с нею борьба, а демократия вся, только пыль в глаза.
   Более того нажива поощряется, для частного формирования и не имеет, общественного характера образования, при общественном характере производства, вот картина их уродства, когда горстка дельцов диктуют деньгами миру свои права господства. На культе безмерного личного потребления и налогов на это не слабо, они нынче пытаются строить социальное благо.  Практически, чем больше у них личное потребление, тем эффективней их экономика и думают, что в этом спасение, а в действительности их убиение. Поэтому их общество, это общество необузданного потребления, которое разрушает природу, и доля социального потребления зависит от алчности каждого, когда-то же самое у нас наоборот и товар содержит социальный доход, как и свой оборот. Так, при безмерном личном потребление, у нас снижается бесплатное социальное потребление, у землян же такового практически даже не существует.   Мы управляем потреблением народа, тем, что, чем больше потребляется культурных и социальных благ, созданных только интеллектом человека, а не достоянием природы. Этим мы поднимаем значимость личности до правового торжества в продлении жизни и интимности. Они же в этом меркантильные уроды. У нас по значимости личности предоставляются бесплатные услуги и эти подходом, в управлении потреблением, мы экономим ресурсы планеты.
 Их нажива гонит вперед, и производительность растет, вытесняя машинами рабочий народ.  От того, что они оказывается на улице, потребленье снижается, и рождаются кризисы, как их гроб. 
    Выступающий взял гитару и спел песню:
Белый, белый, белый, лайнер, от причала в никуда.
Безработные планеты заполняют все места.
Крен налево, крен направо.
Правит им рассудок слабо.
              И туда ах и сюда ах,
              Качает лайнер на волнах.      
              Вот по вонам легла дорога
              В эпоху лишнего народа.
Где же курс твой планета? По маршруту туман.
И качает планету капитал - океан.
Ты отправил планету в никуда, в никуда!
И деньгами штормует мировая беда.   
             Вот проклятье волной над планетой встает.
             Так куда же  куда дальше нас понесет?
             Кто ответит за то, что прогресса аборт
             Безработных кидает в пучину за борт.
И проклятья бушуют, где не занят народ.
Кто ответит за это и спасенье пошлет?
Безысходность наживы, мировой капитал,   
И бушует стихии мировой океан.
             Ждем спасения от бога, он рассеет туман,
             Но гуляет по борту лишь наживы обман.
             Бьется  чайка в грозе и  пророчестве,
             Словно истины крик в одиночестве.
Где же, где же правление от бога?
Дай валюту единого мира расчета,
Чтоб она достоянием стала труда
И стихией наживы за борт не несла
              Белый, белый, белый лайнер, от причала в никуда.
              Безработные планеты занимают все места.
              Крен налево, крен направо,
              Правит им рассудок слабо.
Стоны женщин и детей.
Страх накрыл волной людей.
Где же курс твой планета на надежду, покой,
На таланты с великой и щедрой душой?               
               Если путь свой планета не сможет найти?
               Разорвем мы враждою континенты земли.
                * * *
Вот в этой песне, что пели как-то наши подопечные герои, говорится о тупике их развития. самое же удивительное то, что в тупике своего развитии, все они, постоянно разрушают то что является достоянием мира всего. Уничтожая его в войнах и распрях между собой, они стараются растащить его по своим частным карманам, а не формировать им значимость своих граждан, создающих его во имя счастья своего, а не кого-то одного.  И все от того, что достояние народа не является основой денежного оборота и единой их валюты и в этом они абсолютно глупы. 
    Вот тут вновь попугай, его из тьмы своей прервал.
  -  Я давно об этом знал и об этом всем трещал. хотите снова повторяю, как и раньше повторял хоть и от этого страдал, но все же буду вновь трещать, чтобы вы могли меня понять, и если к черту не пошлете, то я могу к ним вас к ним послать и всю затею развенчать, или и как надо все сказать.
  - А, ты не бес, если не враг, то может правда, скажешь как, нам   вести борьбу за желанную землю? – Заголосили жентельмены, что истину узнать хотели, – или порубим хвост тебе, тут же сразу на столе.
  -  Значит, все будет, как и в вашем обществе, – отреагировал он, -  и не надо рубить мне, хвост ни частями, ни на столе и не кланяйтесь в испуге беде. К сожалению, и действительно, как уже этот выступающий объяснял, - продолжал попугай, показывая на предводителя их собрания не выражая ему негодования. - Основным же средством жизни землян, действительно, является, личный капитал, который наполняет их карман, для безмерного потребления и наслаждения. Ими же распоряжение и снабжение, является средством их угнетения. Все зависит от него, если сделать, как и от чего, а не от кого будет явление его, то будет всё хорошо, и угнетения не будет знать никто. Вот исправить, как пока, чтоб от кого беда не шла, в этом видно все дела и кровь по миру б не текла.
   Деньги их, темой наживы, это беда, но не так велика, как тут утверждают некоторые господа. Вот деньги национального достояния, как создать, чтоб их от кого-то не ждать? Это не лаптями щи хлебать. Проблема велика и если их мир менять, то надо с них начинать.
  Я к ним часто летаю, хорошо их знаю и проблемы понимаю. Хотите я доклад этого господина дочитаю. Так как он пришел сюда к нам, как письмо от бога самого.
    Он достал крылом со стола, будто вытащил его из-под крыла и стал читать, импровизируя чтоб легче было понять.
  -  Деньги их не, как у нас, они контрольного операционного чипа, по отпечаткам пальцев не имеют, и медведи бесконтрольности в резвости наживах в оборотах скачут, иногда их ловят, и в унитазах мочат как и прячут. Взятки потому и не контролируемы, как и весь операционный денежный контроль и это им как, на раны соль.
  Так же деньги не знают плановой энергетической стоимостной зависимости, а потому и нет эталона их стоимости.  От этого гуляет инфляция и нужна хирургическая операция, чтоб денежная эмиссия была основана на стоимости народного достояния и не гуляла безмерно их товарная миссия.
  Помните в этом их все беды и проблемы, от того что их миром управляют частные деньги мировой элиты, Это говорит о том, что их сознанию можно диктовать, если их банки златом закачать или его совсем убрать и научится наши понятия внушать. Самое главное, для успеха, необходимо создать новую систему энергетического денежного образования и обращения, как их банкам помеха. Вот только так, а не штыками, можно сделать их нашими доверительными рабами. После чего мы, возможно, к некоторым из них, сможем испытывать настоящую привязанность, но это не обязанность.
    - Зачем нам это? Мы же не стремимся прийти к ним на помощь. – раздались возмущения и у попугая появились сомнения в правильности своего прчтения.
    - Не сомневаюсь господа, - почесав затылок, ответил он, кряхтя, и тут же продолжил, на бумаги глядя. - Если бы они оценили всё национальное богатство своё и произвели денежную эмиссию на него, деньги получили бы не частное, а народное значение и на этом я закончу своё объяснение. Понимать должны все, что номативная стоимость земли и народного добра, должна быть равна стоимости социально необходимой энергетической стоимости существования человечества всегда. Земляне,  как не кряхтят, но этого понимания никак не хотят и даже на него готовы пирамиду с душком на класть.
  - Ну не на класть, а наложить, надо правильно говорить, - возмутились из толпы научные мужи.
 -  Такого и так Бог не мог написать, за фикцию надо тебя наказать.
 Кто-то даже швырнул башмак в него, выкрикнув:
  - На мыло докладчика и в дерьмо.
    Однако он отлетел и башмак пролетел. Попав в сидящего того, что выступал до него. 
   Тут возмутились остальные, нервы у всех оказались не стальные. Увидев, что бывший выступающий потерял сознание, его откачивать стали. Кто в этом не преуспел, погонять попугая захотел. Попугай бросил конспект и с испугу легко, нагадил на него.  Кто-то кричал
  -  Ахты дерьмо, почто неприлично себя ведешь и глупость правдой подаешь. Затираешь нам мозги, в клетке обмана посиди. Поймать хотели, но не сумели.    
   Так они его ещё долго гоняли, пока в форточке не потеряли. Её сразу закрыли, а бывшего докладчика в лазарет утащили. Хотели разойтись, но явился другой и решил продолжить обсуждение проблемы больной.
   - И так, тут, кажется, не говорилось, что прибыль их обществом не контролируется, и не имеют социального норматива необходимости. Выходит, что цены у них, как бандиты, вольготно гуляют и нормативы не соблюдают и их карманы опустошают. Нет экономической милиции над всеми переделами воспроизводства и это их заноза. Как не допустить беспредела этого господства и предложить управление их планетой без этого уродства, я не знаю и потому любую дискуссию допускаю. Как не крути, а амурные дела для победы тоже не беда я дискуссию об этом прослушал господа.
-  Да причем амур дела, жизнь оценкой стать должна и оценкой не простой, а в валюте золотой, где бы энергия товара, через жизни время, цену определяла и инфляцией не страдала.  – Вдруг возразил какой-то учёный гусак, будто всем локтем дал в пятак. – Жизнь всегда течет в правах. Много прав дано в деньгах. Чистоганом право дар, как и любой другой товар. Если с толком подойти и право в цену завести во многом жизнь была б мила и в цене не велика.  Право жить халиф цены, время жизни, как узды, а как жить и чего грызть право может разрешить.   В социалке жить должно, это право и легко. Жизнь дает цену земле, и по праву, как себе. Нужна энергия в деньгах, как оценка всех затрат, и на живее будет крах, она cдохнет в зла мешках.
   Тут задумались и все, это что печь блины в золе, как же мысль его испечь, чтобы всем на радость съесть. Об этом думалось давно, но понималось тяжело. 
  -  У нас быть может быть и так, у них естественно не так, если не все наоборот. В чем же здесь проблем компот? – вопрос задали оппоненты, не торопясь на комплементы тому, кто заморочку дал, но плохо только толковал.    
   -  Ну, тут всё просто, - вмешался ведущий. - Они погружены в борьбу за ресурсы с целью их дармового потребления, большей наживы и во власть продвижения. Это их мыльный пузырь дунем, и превратится в пыль, если не в яму поводырь.  Ведь они потому и не борются за развитие и поднятие своего национального достояния, и отсталых стран, чтоб возрастал общий капитал.  Решение этой проблемы будет им как награда, но для этого нужна деловая стимуляция к успехам от социального права. Если значимость персонального право потребления, будет зависящего от вклада в достояние мира как и каждой страны возникнут потребность  социальной энергетически-плановой цены. Тогда то, что высказал последний оппонент, получит жизненный абонемент.
 Однако, как это право вводить и, можно ль право оценить в теориях землян не видна эта нить?
   - Отсюда надо сделать вывод, что не нужно с этим лезть – заметили с мест, - надо просто нашу волю им диктатурою им втереть. 
  - Да в их рыночной системе, с обесцененной социальной основой, как и окружающей природы, есть трагизм и конкуренция, как неоптимизированная стихия, определяет и узаконивает их вражду, может нам просто обострить эту беду?
  - Да так мы изначально и легко проткнем их сознание и экономику, как пальцем дерьмо.  – Услышав поддержку возбужденного возгласа, ведущий понял, что его речь доводит собравшихся до нужных начал. Он этого желал, чтоб  разговор и далее продуктивным стал.
   - Не торопитесь с выводами, - успокаивал он их.  - В их экономике, действительно, полный беспредел стихии рыночных отношений, и они считают, что эта стихия кровавой не оптимизированной конкуренции решит все проблемы, а на самом деле ставит их на колени.
   Он на мгновенье замолчал, обдумывая правильно ли сказал. Потом поразмыслив, продолжал. - От осознания этого остается боль и более от того, что они не хотят понимать, того что у них нет оценки общественной значимости. Она у них только в наживе и государств, и наций, и личностей и нужна мировая революция, где в общественное достояние их инвестиция определит значимость и право этих личностей. Без осознания её, как общественного блага, их мир будет гнить и опухоль, эта их кара. Спасение толь в новой экономике с верой во благо. Надо чтоб общественная собственность у них была одна и право потребленья давала она, а она растащена по карманам, где у всех только эгоизма дыра и вражда.
  Не слыша возражений, выступающий, пригласил всех передохнуть и немного чаю хлебнуть.  Лакомились, и отдыхали с беседой уже за общим столом, с растворимым чаем и порошковым ленивым борщом.
 Роботы стояли, за ними гуськом, ухаживая за каждым, как не гласным их царем. Рассевшись, они о своих размышлениях вспоминали и, не торопясь, растолковывая свои заморочки, друг с другом шутили, а по поводу последнего утверждения по-разному твердили.
  Если смысл в революции, говорили одни, но ведущий не упускал вожжи свои и своё старался им внушать, а они продолжали слушать и вкушать.
   - Да может быть нам её и не нужно, но без неё очень нам трудно будет и сложно. Революция это как не крести, война изнутри. Нам нужно совместить их социальные сферы с нашими, чтобы поддерживать не агрессивные отношения. Для этого, необходимо также в стихии их рынка создать плановое производство, без рыночного свинства. В них не должно быть дороги вспять, чтоб создалась нормальная социальная картинка и внешней войны не допускать.  Социальное правовое развитие, без нормативов, не должно существовать, об этом нельзя забывать.   Не должно быть зависимости их плановой социалки от налогов, как экономики порогов, а обеспечиваться планово калькулированной наценкой и распределяться правовым потреблением, в зависимости его, от вклада каждого в общественное добро.  Тогда и кризисов не будет и мир про них совсем забудет.  Плановые социальные цены и зарплаты не будут падать ниже гарантированного социального плинтуса, как и не будут грабительскими от рыночного свинтуса.  Однако нужен будет народный контроль за соблюдение нормативов и социальной дисциплины, чтоб люди зря не гнули спины. Это можно осуществить и экономической, социальной милицией, для полного народного покоя, по договорам согласья, чтоб не видеть выступлений не согласья.   
  - Ну, ты тоже, как наш попугай наговорил, - попивая  чай один из них ведущему возразил. - Было бы так, то и мы и они жили в согласованных социальных законах, как одних санях и погонах.
  - Так и будем жить, надо только их не дразнить оккупацией своей и насильственной бедой. Революция сверху и не будет проблем на поверку.
 С помощью социального страхования выровняли бы у них ценообразование.  Соотношение живого и прошлого труда и поставили бы под контроль, как и доводимые нормативы, и не будет угнетенья и бунтов разливов. Если, конечно, прибыль будут крутить только на прошлый труд, и нормативы её доведут, тут несправедливости будет полный капут. Этот же подход заставит их производителей увеличивать в цене стоимость прошлого труда, и тем самым развивать основные средства, как народное достояние, и основы энергетической валюты планово образования.
  - Вы верите, что со временем, это у них, с нашей помощью будет? – продолжая попивать чай, как будто невзначай, тот же оппонентов, с усмешкой уже вопрошал. – Основные средства, это же основа повышения производительности труда, но они, вытеснят их рабочих, и появится беда с массой безработных везде, что будем резать их на гильотине при луне?
  - Вот и будут планировать свою численность, а планируя соотношение живого и прошлого труда, или страхуя это соотношение страховой социалкой, как палкой выручалочкой, образует социальный фонд. Под него содержание и будут планировать свою численность культурного развития народ.
   - Мы наверно с вами согласны, только вот как, это не опасно?
  - А другой формы развития нет, или резать безработных на гильотине, чтобы не было бед, как сказал ваш сосед, - ответил ведущий, понятия с рассудком им несущий. - По моему мнению,  социальная сфера и у них тогда может быть бесплатна и бунтами не опасна.  Все вытесненные с производства безработные будут стремиться заниматься только творчеством и потреблять его, так как этим поднимут значимость гражданства своего и и социальной сферы и планового производства всего.
  -  Здесь в любом случае будет необходима плановая увязка социалки, с рыночной выбивалкой.
  -  Да, да, - ответил он, всем, не шутя. -  Незначительное перепроизводство, к беде, в неплановой среде, будет оптимизироваться социалкой по всей земле. У нас же нет стихии перепроизводства, и это всё говорит о том, что мы оптимизированная цивилизация благородства, а они варварства, хотя и считают, что период его у них позади далеко.
   Они должны понять, что мы не их враги, а их лебединая песня и по сознанию далеко их впереди.
   - Ну, это как считать, не всем дано это понять, но вы зря выставляете себя, за их кровного отца. Вам надо более агрессивную политику утверждать, не ровен час придется так же, как попугай убегать. Мы божью мораль не готовы воспринимать.  Ведь для этого видимо, придется провести раздельную их народного достояния капитализацию. – возразил оратору некий господин, держащий флажок «революцию, как люстрацию». - Иначе пользования диктат, на чем утверждать?
  Ведущий задумался над речами и видимо сделал вывод, что осторожней надо играть словами.
  -  О, если это нам бы удалось, то их акции владения отдать бы народу пришлось, чтоб он пошел за нами в ногу и во славу богу. Только это же потребует и раздельной взаимозависимой собственности и валюты, и раздельных банков институты. В любом случае, акции пользования, нужно будет прибрать к своим рукам, но это будет не обман, а предоставление права для достойных лиц и стран. Таким образом, как не крути, все их ресурсы будут в нашем пользовании во имя лучшей жизни и радости души и любой страны.
 - Думаю, что в этом мы их быстро убедим, если по служению нам, им на грехи свободу дадим. Пообещав ещё и доходы на акции владения, от акций пользования, то они будут пищать, от халявы свобод потребления. Так они быстро привыкнут жить на халяву, в стране, где только роботы станут возвышать трудовую славу, ведь они только о ней и мечтают, что и счастьем называют. Стремиться управлять производством, как смыслом жизни, не станут, тут и ассимиляция с дебильностью их достанет. -  закончил свою другой оппонент, не признающий ни тот, ни другой крайний аргумент.
  -  Не мыслите вы, вроде, хорошо, не все из этого  заслуживает того, чтобы зачет вам вынести легко. – выразился уже, как возможно осторожно председатель заседания. – Так они, точно, будут зависеть всегда от нас и эту зависимость прославлять, если не честью считать.
   Мы же будем вынуждены прославлять их дебильность рабства, чтобы они не принимали это за хамство. Пускай смеются друг над дружкой, а всё другое будет не форматом, и только в этом друг друга считать будут братом. Когда же понимание, «Каждый сам за себя один Бог за всех», станет кредом их жизни, они никакой угрозы представлять не будут. Пусть кесарю будет кесарево, богу богово, в общем, каждому своё, чтоб не лезли со свиным рылом в божий ряд, создавая нам зло.
  - Похоже, не все мы хотим построить им правовое общество, или коммунизм и в изложении этого до изжоги неутомимы.  - С глубоким вздохом, без утех, прошел слушок, между их всех. - Они же об этом, кажись, мечтали, но от глупости на него, как попугай сказал, на клали. Может нам, проще об этом сообщить, и они сами бросятся нас обнимать и любить.
  - Боже, упаси нас от таких поступков, - услышав мнение сидящих, ответил ведущий. – Не забывайте их общество не однородно и от дураков даже во власти не свободно. Более того, отсутствие единой религии, единого языка, как и единой международной валюты, основанной на общем достоянии всех стран, как их единый интерес и карман, не дает им сдуру интегрироваться в единую общественно-социальную структуру.
   - Как же при таком политическом раскладе они считают, что имеют право своим умом управлять не только своим мирком, но и намеренны диктовать ракетами условия другим планетам кругом? 
  -  Самое страшное то, - возразил докладчик возмутившемуся господину, - что свой хаос они считают управляемым и он соответствует их духу, так как он является для верхушки обогащением по их кругу.  Эти безумцы, плюют на всех остальных, так как все финансы сконцентрированы только у крутых. Хотя того, что их экономические отношения, это антисоциальная форма общественного развития, и даже в чем-то аморальна, им это истина не ужасна. То, что государства содержащаяся только на отчислениях от грабительской наживы, а значит и поддерживающей грабежи,  им это до балды и по барабану, они за эту систему готовы порвать любого и сразу.  Деньги их бог и им лишь поют во славу. Их почет вечен и лишь по денежному карману.  Другого, они понимать не хотят, их бунты только меняют чью-то власть, чтоб снова грабить и стрелять.   Для выживания картины, нужна система не наживы, ну хотя б такой как наша, а не понятий землян каша.
   - Выкинете все эти мысли из головы, забудьте и больше не думайте так, мы же предупреждали или ждете башмак в пятак, - опять воскликнул воинственный чудак и его поддержал такой же идейный брат.  -  Нужно сделать так, чтоб они оставили полное влияние злата в своей экономике разврата. Пусть у них всё покупается и продается, как и раньше, сохранение этого нам зачтется. Золота благо у нас, как у них навоза, им можем обрушить их экономику грабительского подскока.    Вот в связи с этим, многоуважаемые господа, появилось такая идея и кажется не глупа.
    В их цивилизации не таланты, а деньги решают все, вот и посадим по не могу их в это дерьмо.
  Богатых мы подкупим еще большим златом, однако потом освободимся от них, как от изменников своих. Изменившие однажды своим, могут изменить и нам. На таких опираться нет смысла, невозможно изменить сознание афериста.
   -  Да если надо, купим всех, или заставим за него, друг в друга стрелять и тем самым служить нам, – раздались возгласы в поддержку возмутившемся господам. -  И во славу нам, и их любая беда и то, что деньги у них отделены от благих дел, это их кары удел. Надо экспроприировать все их банки сразу и всех и получим полный успех. И свободу для утех. Пусть пока не знают, как деньги соединить с благородной жизнью человека, когда бы их нельзя было отбирать и заставлять из-за них друг друга не убивать. Ведь жизнь в их деньгах цены не имеет, как и не кодируется принадлежностью человека. Поэтому нам напротив того, что высказал ведущий собрания, нужно не давать создать, до отчаяния, на их валюте кодировку принадлежности чиповую и неподкупные финансовые образования. Пусть не будет контроля финансового обращения, а гуляет свобода воровства и на нем обогащения. Только когда отдельную сеть наших банков создадим, мы это внедрим и парализуем их самостоятельную экономическую дееспособность. На этом утвердим свою незыблемость и прочность. Тогда, когда они будут поставлены в экономическую зависимость от наших интересов и агентов влияния, мы станем спокойными до безобразия.
   Все слушали его внимательно, смирно и дружно, возражать казалось не думал никто. Однако вдруг, откуда ни возьмись, появился вновь в окне попугай во всей красе и, похоже, к их  беде.
Он открыл  тихонько окно и достал из-за пояса автоматическое обрез –ружьё. Сняв шляпу, швырнул её в того, кто им твердил про своё зло, что победить землян должно. Шляпа полетела и говорящему на голову налетела. Говорящий стал заикаться, а, стоящи, в окне попугай, над ним насмехаться.
  - Я говорил, повторял и буду повторять. Тот, брошенный в меня ботинок, я не думаю прощать. Защищайтесь господа, шкура ваша не броня. - Эти слова заглушила очередь из ружья. По залу, где сидели его друзья, очередь пулеметная прошла. – Семь бед, один ответ. Я вам месть птица  вот мой крест, чтоб не знала глупость свет.
    Он снял с себя крест и швырнул в толпу, сидевшую за  общим столом как на самоварном кону. Народ бросился к нему, у кого было оружие, даже, стал стрелять на ходу. Однако попугай как появился, так и исчез будто в небе растворился, на окне остался только его пулемет-обрез. 
 Собравшиеся господа бросились искать раненых и убитых, но нашли только грязью залитых
   - Пинг-пон он устроил нам гад, страхом мести за честь и башмак. Если мы его поймаем, отбивную всем закажем, иль на вертеле зажарим, - заголосили все с досады.  Они и простить бы были рады, но проказы не награды и стали думать про преграды.  Всем, наконец, выдали наганы, а у окон и дверей посты охраны, от разных чертей и не званных голубей.
    Успокоившись, они опять сели за стол и пошел разговор прежней чередой.  Тот господин, что шляпой попугая был, почти раним, по-прежнему утверждал, что необходимо не только контролировать экономику землян, а особо, захватить власть над всей их торговлей и создать своей экономике крышу идеологической и правовой формой. Говорил, что любое организованное повышение цен, с возмущением, от части, поднимет их народ против их же власти. Предложение же, более дешёвых и вредных товаров, по его убеждению должно бить их, как ломом.
  - Против лома нет приема, - с слюнями у рта, яростно утверждал он слух других не щадя. - И пусть кашляют и катятся со своим здоровьем и производством под откос, чтоб не было у них ни злата, ни волос. Для этого нужно организовать ещё и производство наркотиков и всего того, что будет их убивать медленно, но легко.
  Упорно продолжал настаивать на этом, будто провокация попугая, ему ни чем не сказала и разума не дала.  Однако для всего этого, - повторял он как мантру:
 - Необходимо, чтобы они полностью оставались демократическим обществом, по сознанию, в котором мы за деньги всегда накроем своей влиятельной тенью.  Через определенное время они начнут вырождаться и станут настоящими рабами. Слабые должны вымереть, а образованные нам они не нужны, такими нужны только свои.
  Поэтому надо довести до абсурда политику наибольшей безработицы и лишних людей, пусть вымирают и скорей. В первую очередь вымрут их таланты, как слабо приспосабливаемые динозавры. Если останутся жить, то только красивые и здоровые, для наших услад, способные для тяжёлой работы и праздного развлечения нас. Хотя народ их нам, может быть не нужен будет совсем, или только тем и постольку, поскольку из них можно будет получать материал для клонов, которые нужны и сейчас всем. Пусть летит всё их и ко всем чертям, или в том направление, которое выгодно будет нам. Помните, их планета для нас это только сырьевого запаса баркас.
   Группа поддержки его кабинета, как болельщики и фанаты футбольного света, зажгли фейерверки и даже встали, и гимн свой во славу такому подходу распевать стали. После успокоились и их представитель продолжал
-  Создадим для начала условия социального роста только тем личностям, которые будут служить нам, а потом освободимся и от них. Остальных опустим до нищенского существования и невозможности дальнейшего воспроизводства своего населения. Для этого их медицина, и образование должны стать настолько дорогим и не качественным, чтобы они не могли их оплатить и даже когда оплатили, не смогли выживать и жить.
   Ложь и обман, ради их наживы и нашего утверждения, должны пропитать все сферы отношений, начиная от торговли до правосудия. Люди должны перестать верить друг другу и надеяться только на самосуд, культ своей силы и подчинятся только испугу. Для этого нужно дискредитировать авторитет всех правовых органов, от морали своих куполов до клеветы всех способов и богов. Создать неформальную идеологию, позорящую бесчестием любого, кто обратится за помощью к власти, и тогда заменим им бога.
  – Однако, - возразил, нет скорее вопросом подтвердил мысль его, некто из того же круга собравшегося бомонда всего. – Будут ли они, барахтаться в пучине своей вражды и пожирать друг друга от нужды?
  - А почему нет? Они же убеждены, что такова жизнь и другою им её не заменить, – с легкостью прозвучал ответ.
    Тут опять послышались подсказки.
  - Дорогостоящей и наемной надо сделать и их армию, и тогда для защиты мы предложим свою гвардию.
 - И это хорошо, но в первую очередь наша идеология, как артиллерия разгрома и преклонения, должна быть, вроде, построена на алчности и эгоистической свободе. Давая им больше права, под любой наш каприз мы победим их.
  - И как это сделает неформальная власть, которая даже у закона не может спать? – раздраженно осадил выскочку ведущий, речь которого такие господа прервали и долго утвержденья лишь меж собой обсуждали.
- В уголовной среде узаконено право свободы неподчинения официальному закону и за честь считается присяга в зависимость порядку своему как богу.  Вот и заменим, наш флаг водрузим, одно на другое, сменяем сознание и мир. Тогда наш закон будет всеми любим.
   Если ещё весь их народ заставить пройти через их лагеря и тюрьмы, то это полностью будут наши люди. Они-то и смогут в кару, на штыки поднять свою власть, или без боя сдать.
Поэтому, повторю, все то, что делает их криминальный мир, должно быть подчинено нам, и он не судим. Мы в такой ползучей разлагающей интервенции станем непобедимы уже по инерции. Обращение за помощью к силовым органам должно считаться за подло, и караться, очень зло, тогда каждый из них останется наедине с самим собой и примет защиту нашей свободы святой. После этого организовать агрессивное давление на каждого на Земле, чтобы держать всех в своем страхе и узде. Наша кара должно быть более коварной, неотвратимой, мгновенной и страшной. Когда мы станем государством в государстве, мы, как во сне, получим полное не формальное подчинение этого общества себе. Необходимо так же убивать проявление любого коллективного сознания не нашего понимания. У них это сделать очень просто, так как институт коллективной транса и ответственности у них почти отсутствует и, поле — это свободно.
– В принципе рассуждение не плохо, - заметил некто. - в корпоративной идеологии это существует и уже давно.
 -  Да, именно так зомбируем и легко. Параллельно необходимо всячески внушать им, и традиционно и в инете, что они сами не способны управлять, на своей планете. Для этого захватить власть, по ситуации, над всеми средствами массовой информации.
Выступали и другие оппоненты, но предлагали слабые аргументы. Говорили, что малый бизнес и средний класс у них, валом, как рождается, так вытесняется крупным капиталом. Утверждали, будто в пору, на этих людей делать опору.
Видя смутность мнений, ведущий совета, снова взял в свои руки инициативу для разумного ответа. Стал утверждать, что борьба между странами Земли и между экономическими группировками не может быть им подпругой, как не суди.   Говорил, что мало реальной силы в том, о чем оппоненты твердили агрессивным умом.  Что надо все-таки им помочь создать земную федерацию со всеми их противоречиями, но с нашими агентами, но спешностью не страдать. Однако в борьбе за эту единую власть и федерацию, должны победить наши люди, и как это сделать они должны знать.
  -  Нам как будто все понятно, хоть и жаль, ведь и это не ясно, зачем нам их разобщения печаль, – не внятно, опять ,высказался кто-то из присутствующих, теребя четки в руках. – Тут же хотел высказаться, что нужно наплевать на всё, как пробив окно, в комнату влетела стрела и, осветив радугой комнаты, врезалась посередине стола. Все перепугались и некоторые даже под стол забрались. Однако ведущий невозмутимо продолжал, будто этого ожидал. Вытащив стрелу, стал рассматривать в ней послание на ходу.
  - Какой-то дурак решил нас, видно, стрелой испугать. Нет дурак, для нас не враг, и полные глупцы хоть нам и не страшны, но и даром не нужны. В обществе безмерных потребителей, так или иначе, все зависит от ума правителей.
   Не надо нас пугать, ведь агрессивные представители могут заставить всех страдать. На земле, не нытьем так катаньем, боятся наживу потерять, а мы тут сидим и рассуждаем, как её у них отнять, или на ней им петлю связать. Вот и стрелы летят. Их повелители стараются ухватить, свой куш у народа, а дальше, хоть трава не расти, в этом их свобода.  Режут этим сук, на котором сидят, убивают свою цивилизацию и природу, супротив своему роду, и думают, что так рай сотворят, и потому очень жаль огород, в котором их народ живет.
   -  Да бог с ним, подумаешь их народ, он заслуживает, что заслуживает, если не хочет идти вперед. Может это стрела попугаем пущена была.
Он жалкует над планетой богатства и не хочет ей рабства, а тем более апокалипсиса царства. Мы наверно точно договоримся до апокалипсиса коварства. Если общество не способно воспринимать, благо, значит возможна, даже, коллективная их власти кара.
  - Да и не только власти, а и их народа, уместна всем им кара бога, так как власть их выбранные представители и коллективная ответственность будет всем уместна, так как их власть, это их выбранные представители, потому, всем им не может быть милости. – Возмутились уже военные мужи. - Нет, продолжали они, - все-таки ползучей аннексии недостаточно, все как-то размазано, и это очень длительный акт агрессии. Мы должны с ними активно воевать, это однозначно хоть и опасно. – Проводя даже вялые военные действия, часть наших бойцов периодически могут сдаваться им в и плен, ведь своим населением мы можем их и шапками закидать.  У нас производство населения имеет промышленный характер и не зависит от какого-то стихийно-любовного хамства, свойственного землянам подобно их стихийным ураганам.  Когда пленных станет больше чем их самих, мы сможем организовать бунт и вооружив их, ударить по их тылам. У нас в плане этом преимущество.  Мы и клонов воспроизводить быстро можем. Проигрывает всегда тот, кто без ресурсов быстрее изнемогает в пот.
- Ну вот, всё опять от злых забот – возмутился ведущий. Вот и на стреле написано:  «Думайте, думайте, верьте мене, сила лишь, сила вершит всё везде». – Эта надпись как прогноз. Однако кто её мог написать большой вопрос.  Задал он вопрос даже не себе, а собравшему народу всему.
- Вот видите, это от попугая, точно, стрела на хвосте её даже попугайская голова видна.
  -  Сейчас вытащим флешку и просмотрим, - ответид ведуший.
Охрана подошла и стала проверять стрелу, чтоб она не оказалась миной к их столу. Оппоненты все уже, вроде, как осмелели, а военные в ожидание своего не высказанного мнения и казалось даже вспотели.   
- Мы можем даже создать из наших агентов влияния террористические дубины, и раскидать по земле, как мины, – продлжид мысль войны некто из той же военной братвы. – Они могут и захватят в заложники первых руководителей, или их близких и сожителей. Потом заставят их вывезти их золотовалютные запасы, или перевести на наши счета, под наши интересы. Их экономика сразу придет в упадок, а проведя люстрацию власти, наведем свой порядок. Сильная инфляция это ж, как полная капитуляция, и их можно будет голыми руками брать и на кол сажать.
Однако такое странное предложение у всех вызвало недоумение. Некоторые посчитали это даже провокацией с соответствующей угрожающей аннотацией. К сожалению группа войны по-прежнему утверждала, что хоть здесь и не все продумано, но беды не обещала.  Предлагала от нужды поддержку подпольной войны, как ослабление их изнутри, с разжиганием национальной вражды. Обещали путем террора посеять панику и злобу, чтобы царства восстали на царства, как их веры и народы для торжества их свободы.
  -  Не знаю, не знаю и такого собратьям своим не желаю. Камни бросать в них не будем. И про насилие пока забудем.  Надо работать с тем, что есть, их надо пробудить, и заставить нам служить. Крайние меры нужны, но лишь, при не возможности революции сверху, опустимся до войны. – Возражая этой тактике, настаивал на своем председатель собрания - Военная тактика агрессии возможна, но она вторична и не срочна. Кроме того, наших пленных они могут использовать и против нас, и тактика прямого военного вмешательства навязывается, похоже, изменниками или недоразвитым сознанием не обладающих политическим обаянием.  Войны между нами и землянами приведут к исчезновению всех ресурсов, которые могли бы служить нам, а радиоактивная земля, будет не пригодна не только нам, но и чертим.  Наши действия, в этом плане, могут выглядеть, по мне, как падение камня с вершины к земле, уже лавиной в конце. 
       Поэтому необходимо сменить тактику физической агрессии и начать проводить политику ползучей социальной аннексии, в виде тихой, если не тайной войны. В этой войне не должно быть линии фронта и мы должны, подобно лжецам, войти в доверие к своим врагам.
   Тут охрана доложила, что стрела чиста и мина обнаружена не была. Охранник передал флешку для просмотра и прочтения
  Ведущий председатель их собрания попросил включить компьютер. Пока его настраивали, он всему собранию утверждал:
-  А что если не исключать агрессии из нутрии то мы можем создать ситуацию массового бегства наших эмигрантов. Получив их гражданство и играя на равноправии наши пассии должны входить в доверие землян играючи. Затем занять ключевые посты в их органах власти и навести с нами мосты. В бизнесе продвигать только своих, чтоб бизнес землян совсем затих. Скупив все, или лучшие их земли, мы станем их властителями. Создадим и нашу элиту для власти основ и вытесним их со всех государственных постов. Все пройдет просто и без кровопролития, как говорили уже здесь некоторые мыслители. Поэтому, пока, мы обойдемся без явной агрессии поборники мои. Если вы испугались стрелы то, что говорить о масштабе войны.. Будем продолжать на них сверху влиять, это самый мало затратный и мало жертвенный путь и не надо палки насилия гнуть.
Ведущий подошел к компьютеру и вставил в него, вытащенную из стрелы флэшу и далее действиями вызвал у всех усмешку. Неудачно пытаясь настроить её прочтение, он между делом говорил уже всем своим собратьям уже о другом. Разъяснял им, что революцию у них лучше начать не борьбы с наживой, а орудовать религиозной силой. Убеждал, что религия через мораль управляет сознанием, а значит должна влиять на право, так как право основа морали, ссылался на их классиков, будто они сами это утверждали. Просил учесть, то, что все религии на земле имеют коммерческую основу и предоставляют услуги за подати, во славу богу и, если всё сделать наоборот и предоставлять в дар, за достижение душевного совершенства, это будет по ним удар. Если правовые услуги, как дар небесной благодати, будем представлять, то нас будут за богов принимать и все будет чики-чики, и власть подопрем на эти пики. Чем выше будет совершенство душ людей, тем большую любовь, власть и пользование мирянам могут освещать, святые божьи подвижники наших идей. Развитие религии у них не запрещено, так, что дорога открыта господа покажем им своё кино.
Тут он, наконец, настроил прочтение послания с флешки, но тут получил записку на салфетке.
- А где брать средства - капитал? – Он, написанное прочитал, а салфетку смял. Компьютер пока только пока какую-то им музыку вещал. 
- Будем продавать их женский капитал, - уставшим голосом им он отвечал, - Налог на любовь введем и дам продавать начнем ещё их и своими клонами разведем. Их красотою сможем, и власть их даже взять.
И тут компьютер, будто, речь его подхватил и вместо ведущего сам его голосом заговорил.
  - Надо вам с божьей помощью сначала власть взять, а только потом налог на любовь объявлять. Да и с религией тут, как посмотреть и сказать. Если хотите свободы по благу давать, то тут не все могут понять, и без своего устава ваш монастырь не сможет существовать. Естественно больше к жертвенности придется принуждать, чтобы жертвенность высшей честью могла стать, а аскетизм грехом признать.   - И в чем святых тогда считать, чем к поклоненью призывать, чтоб мир прекрасней мог бы стать? – прозвучала фраза, но уже вроде как женским голосом. - Да и грешных, чем, как, за что на алтаре беды карать, в чем к очищенью призывать?  Жертвенность может капитал, а аскетизм грехов причал, но как вы этим овладейте, если властью не запотеете?
После звучания этой речи на экране появился некий господин с гитарой, летевший в каком-то космическом экспрессе, напевавший песню:
Вот иду я по Арбату,
А навстречу мне в награду,
Не поспорю, может  в сне,
С пистолетом в кобуре
                Господин другой планеты,
                От спустившейся ракеты.
                Привет земляне!- говорит,
                Над головою нимб висит.-
Как живете, что жуете?
В какой мир и с чем идете?
Всё воюете, грызетесь?
Ссудный день боюсь дождетесь.
                Не трясетесь, когда мы,
                Пролетаем у земли?    
                - Да трясемся и страдаем,
                Но дружбы с вами ожидаем.
Лишь с заветом, и по делу,
С песней к будущему свету,
И обшей радости в накат.      
Божьих порядков, как диктат.
                - Будут, будут вам такие    
                С правом вечным дорогие.
                - Отвечает он мене, -
                Но   жертв потребуют себе.
В единой вере, для души,
От разума святой звезды.   
Вы же грешные ребята,
Неразумны, как чертята.
                Скоро ль от злобы своей протрезвеете,
                К миру без войн наконец-то созреете?
                Слушайте, слушайте наших богов,
                Мы вам желаем не делать грехов.
И за мечтой, за мечтой по ветру      
Мы посылаем вам истин пургу.
Молвит с усмешкой: «Они уж в пути,
Может  спасут от безумства   беды.
                И не сидите же вы сложа руки,    
                Готовьте скорее  цветы и без муки.
                К трону земли нам ковер постелите.
                Иль облака к нему нам подгоните.    
Забудьте распри и пороки, 
Не сейте в мире страны крохи.
Об этом честно  говорим,
Судьбу мечты вам по дарим.
                Неверный ваш мир, уж пылает бедой,
                И жертвы несет на алтарь за собой.
                Не требуйте солнца на глупость взамен,
                Идете тропою кривой вы измен.
Не верьте, не верьте в кончину земли,
Поверьте, поверьте, есть  власть красоты.
Вас приглашаем к себе, погостите.
Власть совершенства, как дар получите.
                Править планетой без войн научитесь.
                Если не сможете нам поклонитесь
                И исчез, как не было,
                И ракету унесло.
Как обидно, эко зло.
Как доказать, что все было?
Но вы взгляните на Арбат,
Он их опять готов принять.
                ***
Ну и что вы этой песней говорите, - войдя в его купе, сказала дама. – Извините, что вашу песню прервала.  Собеседницу по меню заказывали?
 - Да жду.
 -  К вашим услугам, я мисс Лада Сказка, одиночеству развязка, а вы?
 - Я будущий Президент земли.
  -  Тогда нам по пути. Я из прошлого, вы в будущее. 
   Названный Президент планеты отложил гитару, осмотрел даму и удивился сидевшему на плече попугаю. Потом благодарил сопровождающих, как положено согласно праву исполнения по заказу. Сопровождающие исчезли, а попугай отлетел и рядом сел.
Президент, а где охрана
И наверно без нагана?
Спросила его дама и тут же извинилась ещё раз за то, что прервала его песню.
  - А зачем мене охрана? пока я только веду подготовку для такого трона. Вот изучаю песню землян, чтоб не считали, что я профан. Прокаженный этот пост, доверия не заслужу, отправят на погост.   
  Дама гитару взяла и, ударив по струнам, пропела слегка.
Господь вам заказал меня,
Хотя вы слушали себя.
Есть сомнения в душе?
Разгоню сомненья все.
Трубку мира закурите,
И особо не тужите.
Как проблемы все решить,
Могу с вами обсудить.
Как и что, и сделать как
Ведь проблем здесь на пятак.
Не глядите, что я дама,
Я пришла к вам, как награда.
Дама отложила гитару, подала собеседнику трубку мира и завела беседу под дымную, дурманящую смиреньем отраду.
  - Я из партии Зарай, знать наставник ваш считай.
- Это как вас понимать? Слышал, есть такая бяка, око истины, однако, куда ведет, к чему зовет, похоже к богу нет дорог.
  - Ну, - замялась тут она, - дога истины одна, ведет к единству всех она. Только единству стран земли, увы, царя трудно найти, как и понятий, как к этому идти.
-  Да возможно вы правы. Где мне инструкций к этому найти?  Я сам с планеты Мукибили, где живут всегда святыми, вот отправлен на землю, установив там власть свою и разогнать вражды беду. Однако с той планеты мне вряд ли, что нужно будет на Земле.
- Красивую жизнь обещаете. К любви без любви всех склоняете, как к жертвам богам причащаете.
  - Откуда вы знаете? Попугай на хвосте принес. Там сейчас нашу с вами миссию обсуждают, и что делать на земле не знают. Беда в том, что любовь презирают, или не так её понимают.
 - И чего вы предлагаете? Сами-то что-нибудь понимаете?
- Значимость правителей и политиков должны напрямую определяться социальным стран благополучием. И вам, чтоб не попасть в землян капкан, надо помнить, что жизнь без грехов, там, как обман. Вы же с планеты, где святые, а на земле все не такие и могут принять за больного и уж точно не земного, а налог на любовь примут точно, как порок.
- Да ваша партия, похоже, контролирует божье развитие земли, а у меня, по этой части, прости, на ней могут возникнуть проблемы, и ты не погреши, а спаси и помоги. Хочу, чтоб все земляне довольны жизнью со мною стадии.
 - О проблемах не печалься, и с проблемой распрощайся. Мы решим их без забот, будет всё как скажет бог. Только мне не говори что хочешь счастья всей земли. Точно знаю надо вам земли оттяпать каравай.
- Ну зачем вс1ё упрощать обещаю благодать, но о религия любви и какой-то там семьи мне ножом прошлого пойми, рубит на куски мозги.  Мне семья планет мила, но любовь ей не сестра, а горючая слеза Только договор меж нами станет дружбы нас уздами. 
  - Не печалься, не грусти, если сможешь любовь запрети. Создай   резервацию где-нибудь в пустыне или даже, а Антарктиде.  Всех непокорных туда отправляй и исповедовать её не давай, как и религии распада единого уклада и права.  Пусть снег песок нужды копают, пока согласья с тобой не признают, Так смирение получат, а про любовь совсем забудут и покаянье не заслужат.
  Создай религия свою, чтоб добровольно в неё шли, и смерть ценили от любви. Да повяжи их всех согласьем к воле своей, с подарком власти и преклонением тебе и будешь вечен на земле. За поклонение любви налог имей, как мзду чертей.  Пусть недовольством не рыгают, и твою волю воспевают.
 - И долго дама думала над этим? Оригинально, мысль отметим, и давай зажжем ей сейчас свечи.
Он хлопнул в ладоши, свечи зажглись. Попугай объявил им, что в делах они сошлись. И доложил хозяину в ответ, что думал над этим тот совет, что много, много, много лет, на планете Мукибили своих порядков след стелили.  И будто, и нынче там заседает, и над ними надзирает.
 - Умный у тебя попугай, а как его зовут?
 - «Почитай»
 - Что так его и зовут?
 - Да это его суть. Я его из книги создала. Хотела голубя мира, но вот получилась такая ерунда, но книгу мне напоминает, а иногда и размышляет. Она и совет и инструкция, а кому-то и как конституция. Все о власти на земле может сгодится и тебе.
  - Что за книга у тебя была? Ты как из сказки пришла.
 - Я на сказку только похожа, а книга вот она.
   Дама протянула руку попугай сел на неё и на ней появилось чтиво, а попугай будто исчез сквозь окно.
Мужчина взял книгу, и она сама открылась и речь зазвучала и видение появилось. В нем говорилось о каком-то теракте на земле, в российской Думе с рассуждением о её судьбе и мировой беде. Он увлекся прослушиванием и ведением, а дама вдруг тоже исчезла, но на столе вдруг заблагоухала роза, будто в неё произошло дамы превращение, как слезинки в снежинку с мороза.
Ведущий совета выключил компьютер. Экран погас, как сказки глас.
 -  Это наши люди, - объявил ведущий. – Книгу мы не будем слушать.  Пусть они её читают, и порядки земли разбирают.
 - Но это не те, о которых мы говорили все. - Раздался голос в тишине.
 - Да, мы сканировали тех, любовников двоих, чтоб не иметь проблем больших. Им даже души заменили на наши, которые мы с клонировали, а жизнь их в заложниц превратили. Наши шансы теперь, на захват власти их руками, возрастают. Я думаю, все это понимают.
Сейчас нам надо, однако, в первую очередь избавится от изменника наших интересов, чтоб не было больше подобных процессов. Один из нас, вместо того, чтобы отправить душу, той самой загадочной дамы, известной любовной пары, в черную дыру, тайным образом очистил её и вернул этой даме, для жизни и любовной проказы. Дама эта теперь жива, живёхонька и здоровёхонька, находясь в еще большей своей силе и теле. Если она, вдруг решит вернуться к своей затее, то может стать серьёзным нашим препятствием в деле.
Она стремится к диктатуре любви и такой же власти Земли, а для нашей планеты — это геном беды.  Если вы почитаете ту книгу, которые читают наши клоны, то и вы будете не здоровы. Клонам читать не страшно и для них не опасно. У них программы возмущения против нас нет, они могут дать нам лишь совет.
- Будем надеяться, что эту даму полностью поглотила страсть любови, и она уже не вернется на круги свои. У этой пары, надо полагать, будет медовый месяц, а там может и смерть от любви встретят и нам хватит времени довести своё дело до конца. Однако изменника надо покарать, как подлеца.
- Каким же образом? – послышались голоса.
- Полагаю, его надо публично казнить, и жалостью не грешить, - ответил ведущий.  - Его же роду и всему гарантному окружению, за такую беду и угоду, где он занимался своей деятельностью, понизить статус свобод и все будет по закону. Если они не придадут его анафеме, и не смогут его поступок осудить, также всех их казнить. Ржа, разъедающая наши порядки и устои, должна быть пресечена и вырвана с корнем. Иначе многие поднимут нас на смех, или решат, что измена и вольность это право всех. У нас пока никто не отменял закона непрощения себе грехов, а тем более непрощения измены и не надо здесь мыльной сентиментальной пены. Тут как не крутись, казни требует, и наша религия «Покарай и спасись».
- Давайте не будем страдать изъянами, и казнь устроим, жертвой по торжеству над землянами. Они ведь слабый народ. Всех слабым делает любовь, а слабым мир, жизнь не дает. Они для жизни не годятся и уж за слабость могут убиваться, чтоб слабость, как болезнь не могла распространяться.
Рентабелен только сильный, а для этого надо стать умным и, если не богатым, то нужным. 
 - Чтобы водрузить своей власти флаг, мы должны поднять кары кулак, на подлеца и уже сейчас. Когда каждый из нас бросит в него свой камень проклятья, это будет знаком не только нашей веры, но и страхом для измены.
 - Камни бросать не будем, придадим его жертвенному огню и забудем.
 - Значит, посадим пока его в тюремный зиндан, а из его казни сделаем жертвоприношение нашим богам. Пусть все будет во славу нашей победы и, чтоб никогда у нас о любви, даже, песни не пели.
     После вынесения этого решения, кое-кто из совета решил покинуть его, но тут вдруг выступила единственная среди них дама, что в разговор до этого ни какой не вступала, но заявила не слабо.
«Вот все здесь говорили, в общем-то, о том, как сделать, и бегом нашу любовную пару, мягкими, пушистыми и слабыми согласными с нашими забавами. Но, на слабых нельзя опереться. их даже не надо побеждать, им просто нужно диктовать. Мы же им диктовать не можем и какие кости мы здесь тогда гложем? Вот заменили на своих клонов, а гарантии дать сможем? Если любовь делает всех слабыми, то почему на этом не сыграть? Ведь любовь, это состояние их чувств, и поймите, как уже говорилось здесь, кто будут управлять их чувствами, тот будет управлять миром, как куклами и это не пустая спесь». Утверждала, что бациллу любви нужно прививать и даже на ней играть.
    Оставшиеся господа, вновь задумались слегка, плотнее уселись вокруг стола, и беседа в другом плане пошла, но в той же тактики борьбы, без войны, для достижения поставленной цели и удовлетворения общей нужды.   
- Нет господа, мы действительно глубоко ошибаемся, когда считаем, что стихия их чувств нам помешает. В этой популяции землян есть инстинкт страсти, которого нам не понять и в части, так как такового у нас нет и в этом их секрет. То, что на этом можно поиграть, полагаем, стоит ещё потолковать. - Соглашались одни, но другие пекли свои пироги.
 - Да мы уже говорили об этом, в начале совета, -  возразили ведущему совета господа, не желающие толочь воду в ступе и искать ровности на пупе, но ради интереса остались, для выражения протеста и нагнетания стресса. Тема стало щекотлива и для святости закрыта.
 - Та дама, из-за которой мы здесь собрались, стихию любви не осуждает и даже к диктатуре её идти предлагает. – продолжала излагать единственная их дама, что всем разбежаться не дала. - Из-за этого нам с той парой не по пути.  Вот мы уже и клона ей подобрали. Боюсь, что с ними все равно столкнемся и, очень трудно будет бороться.
Наши агенты влияния должны стать, им ложными друзьями, а религию терпения и прощения надо заменить, на свою поддерживающую свободную согласованную семью.  Свобода неузаконенного секса и проституция должна стать их моральным бичом и вырождением их наций, как средством их люстрации. Борьба с этими пороками оторвет у землян огромные средства и силы, а слабость требует могилы. Это, господа, сторона дела одна и нам не угрожает она. Мы же бесполые существа, и до зрелого возраста всегда и после, таковыми становимся только тогда, когда этого требует страна, – утверждала она. – Сейчас мы считаем, что наш образ жизни идеален, но землянам он не реален.
 Право на процесс размножения у нас, высшая форма стимулирования деятельности, а она высшей формой выражения личности. Утверждение же значимости своей является смыслом жизни всей. По этой значимости мы продляем жизнь или укорачиваем её. Всё просто и легко и вместо хамских правителей искусственный интеллект власти, наше лицо.
 У землян все крутится на любви и потому много беды, так, как только одну любовь редко дает им бог. Всегда также непонятно что, толи любовь, толи зло диктует им счастье своё. Это устройство жизни у них дает сбои, и они льют много крови.
  Мы не знаем, что такое любовь и это делает нашу жизнь лишенной смутных переживаний, и не никчемных терзаний. Если любовь, это такая штука, которая связана с сексом и, наслаждением, то на земле большинство считают, что это одно и то. Грань между этими понятиями у них почти стерта.
     Я предлагаю призвать их к свободе секса и любви, и окунуть их в кровь разврата войны. В этой грязи их чувства потеряют ценность. Этим мы дискредитируем один из основных стимулов их жизни. Секс, это страшное интимное оружие, его безмерной свободой можно разрушить любой смысл и жизни основы. Однополой любовью и других страстей, сметем устои их жизни всей.
   Потеряв смысл существования, они легко поддадутся нашей воле и очарованию. Правда во второй половине жизни у них появляется новый смысл жизни, который проявляется в любви к детям. К этому периоду мы должны будем сделать так, чтоб через наше, изуродованное воспитание и медицину, у власти остались только наши, а не их дети. Они признают нашу власть, как свою и будут кричать, люблю. 
    - Оригинально, мыслите любви злодей.  Это интересно, – услышала она иронию в свой адрес от серьёзных мужей.  - Многие из нас, посмотрев на такую жизнь, могут её захотеть и полюбить.
 -  Вот и ладушки мужи, всем, кто пожелают стать такими как они, мы поможем приобрести, тот или иной любовный опыт и половой лик сканированных землян, для любви. На сканированных землянах, будем демонстрировать их отношения души, и тем самым будем учить любви. Выученных и стилизованных под землян клонов мы и будем засылать на землю нашими агентами влияния.
- Как же вы будете решать, кому быть женщиной, а кому мужчиной?
- Вопрос, конечно, не простой, может быть, что-то вы подскажете?
   - Нужно кидать земную монету, – орешка женщина орел мужчина, – высказался, полушутя один из заседавших показывая в небеса.
   - Нет, не согласна, бог не причем, дамы должны стать судьбы царем. – Возразила она. – Будет в игре только женская красота. У землян на доступности строится мораль и она, как на рассудке вуаль. Хорошие и красивые давалки там официально осуждаются, а неофициально все мужчины их хотят, и непонятно, кто и в чем заблуждаются, тем более чему поклоняются?  У мужчин, по этой части, большая слабость и дамам она в радость. За них мужики готовы и большие деньги платить и на великие жертвы идти и изменам льстить. Настроенные на это наши дамы, быстро пробьются и станут вторыми лицами. Если им удастся разрушить во власти женскую дискриминацию, то наши агенты станут их кумирами и собой составят властную ротацию.
  - Это все конечно интересно и логика есть, но тут может возникнуть проблема, и наш кукушонок может не запеть.  Вдруг они не смогут их мужикам нравиться и как нам с эти справится? Не исключено и то, что нашим эта форма отношений также может понравиться, что они не захотят работать на нас и начнут работать против нас.
   Кто-то, тут же предложил со всей серьёзностью наградить своих дам, от их мужиков полной неудовлетворенностью.
    Однако тут возмущенная дама, выйдя к экрану, показала, как спьяну, несколько красочных картин оголенных земли дам. Картинки вели себя на экране, не предвещая драмы, как настоящие живые дамы. Магической указкой она разворачивал их, как хотела, приказывая всласть в ту или иную позу им встать.
- \» Наши дамы, и без балды, быть лучше их должны, и в этих местах, и тут в грудях\», - говорил она, хлопая указкой по их лифчикам, и в других частях. -  Вот только этот орган половой страсти, -  раздвигая их ноги, указывала она, на женский клитор в интимной части, - должен быть ликвидирован, и только по послушанию нам реанимирован.
- Из промежности ног, его нужно переместить в мозги и не будет беды. – убедительно уточнил, некий нетрадиционный муж, поправляя усы. 
- Дурак, что ли совсем? – сорвав лифчик с себя и бросив в него с экрана, закричала, одна, дама.  – Это у вас клитор в мозгах вот вы здесь сексом и занимаетесь и над рассудком издеваетесь. - Потом с экрана, они дружно повернулись к нему задом. Встав рачком, они стали молчком, хлопать себя по ягодицам, и как сучком, крутить пальцами у висков, намекая о том, что у него нет совсем мозгов. Кроме того, будто, жуя надувную жвачку, они надутые пузыри с экрана  отплевывали в сторону зала.
   Данный поступок напугал всех смотрящих мужчин и в их сознанье адреналин, как безумства господин, поднял их с мест и как один, они сдуру, стали стрелять в грезы своих понятий. Словно видений дым, зал наполнился переполохом мужским.
- Это что значит? – восклицал хором совет и хорошо, что в тот момент имели все оружие лишь «шокосвет».
- Они стреляли им по пузырям, а потом и по экрану приняв их интимное откровение с испугу за коварное оскорбление, если не нападение. Дамы с испугу естественно все залегли, не зная куда, выставлять свои злачные места. 
- Ведущий, потряхивая пойманным лифчиком, брошенным с экрана, быстро выключил изображение, и объяснил:
- Когда развращенная женщина - землянка дарит нижнее бельё вам, то это однозначно значит, что она выражают своё крайнее уважение к нам и ждет интимного жертвоприношения их желаньям, как богам.
- А, если так, но клитор в мозгах, это что, совсем непонятно для чего? – почти единодушно успокоившись и усевшись, повисло восклицание от совета всего. 
  -   Ну, и как его использовать, разъясните внятно, для получения радости и удовлетворения страсти? -  Поинтересовался старший совета, после некоторой паузы, связанной с поведением на экране и переполоха в их стане.   
- Как, как? Очень просто. Создадим сексуальную программу «клитор», и через неё будем управлять сексуальной активностью всех наших агентов. – Включилась в обсуждения снова дама, что свою торию им разъясняла. - Отдаваться для сексуального удовольствия они могут, когда хотят и с кем хотят. Однако сами страсть испытать смогут только тогда, когда мы этого захотим, чтоб мир наш был, изменой их не гоним и уже не победим. В этом случае им можно будет полную свободу поведения дать, не беспокоясь, что они решат сбежать или наши интересы предать.
 - Да, да! Так и надо будет поступать, - согласились дружно с ней остальные. Однако фантазии разыгрались и последовали предложения другие.
  -  Может быть, нам также под контроль поставить и их зачатие. Нам не нужно чтоб они рожали от первого встречного, с кем им по необходимости придется заниматься сексом. Право на зачатие должно быть согласовано так же с нами. Воспитание потомства в этом случае возьмем на себя, чтоб о другой жизни и не мечтали и только нам хвалу рожали. Даже если заслужат право на зачатие, по своему выбору, то и в воспитание на нашу помощь пусть не рассчитывают.
   Казалось, это предложение тоже было хорошо, но оно полностью погружало в интимную стихию и отрицало в их плановое начало и структуру. О чем их долго убеждали в беседе их, но самом начале. Что же делать они ни как, не могли понять, но все же продолжали заумными разговорами друг дружку раздражать.
   Наконец решили все-таки задуманную землянами олимпиаду любви поддержать, но вместо их дам, запустить клонов и превратить его в победы свой карнавал.
 - Попробуем заполучить на страсть торжество победы и всю их власть. – Наконец и под венец, своими прозвучавшими утверждениями, дама всем другим вынесла приговор «конец». – Примером наших клонов в экстазе, восславим, стихию красоты и свободу сексуальной нужды. Пусть они больше оголяются и сексуальностью развращаются. Надо чтобы с сексом совсем у них не было проблем. Для этого должны быть свободной любви места, и они должны ходить туда по праву, вроде, как получить награду, за служение нам во славу. Если же за плату, то, как туалетную нужду должно справить. Такой подход у них убьет тайны сексуального очарования и желание стремиться к любви, как смыслу жизни и награде души. Потеря их высших ценностей и в первую очередь духовности в любви приведет их к очарованью пустоты, где будет только мы насаждать свои идеалы красоты.
   Мужчины смотрели на даму с восхищением, а на изложение её с недоверием. Некоторые пытались возражать, но она их возражения, как гвозди забивала и упрямо продолжала.
  - В стремлении, особо, к публичной сексуальности, они поставят крест не только своему физическому, но и духовному здоровью, как и всему земному воспроизводству. Это самый легкий и самый простой путь к захвату их планеты и ненужно никакие ракеты. Шанс, который нам дает провидение, это их провидение и наше спасение. Действовать надо немедленно, но так чтоб агрессия выглядела их смерти естественно.
Тут зазвучала музыка, все переглянулись и по предложению дамы в пляс пустились, будто всё сказанное им экстазом явилось. Танец напоминал что-то похожее на лезгинку и твист, вприсядку. Ведущий заседания чиркнул спичку и, как поминовению, поднялся фейерверк огней из сказочных фонарей. Он закрыл доклада страничку и, его глубокомысленное молчание, на виде безумного ликования, как будто говорило ему о том, что из всего сказанного, последнее озвученное дерьмо, устраивало всех больше всего.      
                * * *
                *