Каламбуры 2284

   И вы от этих тем темните: - Уж занимались тем не те! А отданы тем нити?

   Ты так, матом не при лично! Говорить так неприлично.
   И нам липы всучены, и кутят во всю чины.
 
   Зубы там клади на полку, а хватило бы полку.
   Дураки, но не настолько! Главное, чтоб не нас только.

   Этот мир террор не сглазь. Мимо мразь одна неслась.
   С нар своих-то, зло, не слазь.

   Искры сыпались из глаз, на него садился сглаз.
   - И долой его-то с глаз! – то наверно Божий глас.

    Ух, а методы, а стили. Мёды од, мягко стели.
    С искр сверкает небо с ними - не глупы, не басни мы.

   Наше счастье пронеслось, словно рога пронёс лось.
   Разве в суть проникнут, для чего нам пряник, кнут!

   Жаждой этой крутил зной с этой неба крутизной.
   Жизнью жил ас строгою, то зови острогою.

   На равнинах жил ты зной, ты с янтарной желтизной.
   И от жизни той железной испускал, то, желе зной.

   Зной стоит над Палестиной, кличка та по лести иной.
   Где мосты пали стеной и без дружбы ты стенай.
   
   Там от прелести иной и мозги прели стеной.
   Песню ужаса сам ной. Плачь палач мой, плачь со мной.

   Ну, что делать простаком, в глаз ударил просто ком.
   Не башкой, а кулаком. И глотнула акула ком.

   Темнота увы тени! Шею выше вытяни!
   И не масть, для кос вино, но то красит косвенно.

   С теми-то остротами полнился ост ротами.
   И то мим с утра томим - адскими утратами.

   На рисунке зарю Гали знатоки те заругали.
   То, была ночь сна чела, ты давай начни сначала.

   Жизнь без нас не опустела – напоследок опус тела.

   Не таких здесь жизнь пестрила. Не хранила жизнь пострела.
   Глупость залами пестрела,  вознося там вверх пост рыла.

   Пасторали той пастели перенесены в постели.

   По земле колесо качу я,   по земле в мечтах кочуя.
   В ресторанах не кучу я.
   Наговорю вам "кучу" я.
                2284