Гала

Павел влюбился – неожиданно, сильно, неотвратимо. Начало было абсолютно банальным. За столиком кафе сидела девушка, невероятно красивая, но не кукольной красотой, где губки, глазки,... а какой-то иноземной – густой и пряной.
С копной волос, казалось, владелица просто смирилась, они свободно разбросались во все стороны от лица. Павел понял, удивительными были глаза – почти треугольные, огромные и фиолетовые, или свет так падал?..
Несколько раз он ловил взгляд этих странных глаз и всегда разный. Девушка смотрела удивлённо, хмуро, смущённо... Вдруг она поднялась и села   к Павлу за стол.

-    Зачем Вы так смотрите на меня?
-   Как?
-   Оценивающе. Я не двадцать седьмая лошадь для Вашей конюшни.
-    Вы умеете читать мысли?
-    Мне хорошо понятны взгляды.
-    Я – вдовец. Давно.
-    Это ничего не меняет. Я – дважды разведена, Овен, неудачница. Ещё вопросы есть?
-    Уйма, не знаю с какого начать.
-    Начните с самого нескромного.
-    Гммм.. У Вас секса давно не было?
-    Это так заметно?
-    Извините. Мы сегодня сможем встретиться?
-    Мы уже встретились.
-    Вы думаете?
-    А Вы нет?
-    Как Вас зовут?
-    По-разному. Мама, например, кличет Гусей, за длинную шею.
-    Но я бы не хотел называть Вас так.
-    Хорошо, зовите Галей, Галиной, Галиной Артуровной.
-    Вы позволите называть Вас Галой?
-    Подражаете Сальвадору Дали? Мы не настолько близки.
-    А можем?
-   Не можем. Мне хватило авантюризма в судьбе. Чтобы Вас остудить, – я безработная, у меня маленькая дочь.
-    Чтобы Вас зажечь, – я очень работный,  у меня взрослая дочь.

...После гибели жены, которую боготворил, Павел замкнулся, и если бы ни дочь, спился, наверное. Дочери было ещё невыносимей – в 11 лет остаться без любимой, самой доброй, красивой мамы! Кира часами сидела с фотографией матери и тихие слёзы текли и текли  из опухших глаз. Павел взял отпуск, большой, за свой счёт, чтобы ни на минуту не расставаться с дочерью.

-    Мне 37, я уже стара для развлечений.
-    А мне 44 и я хочу любить.

Когда Павел смотрел на мирно спящую Галу, сердце окатывал жгучий страх, –
Господи, не забирай её у меня!