За водой

Однажды утром забежал Яшка Аникин, предложил съездить по воду за город, где была вторая криница с небольшой очередью, в отличие от той, что находилась в черте города, но имела неприятное обыкновение выстраивать возле себя длинную очередь жаждущих горожан.
  Марик согласился и Яшка торопливо засеменил к гаражу, где его ждало изделие Запорожского автомобильного завода. Подогнав это чудо украинского автопрома к подъезду, Яшка поднялся на третий этаж, привёл внука Илюху, тот в момент вскарабкался на переднее сидение рядом с дедом.
Марик взял пару пластиковых банок и устроился позади.
- Трогай, ямщик.
   
  Только успели они отъехать от дома, набрать скорость, как снова пришлось Яшке притормаживать перед перекрёстком. Улица была свободна от транспорта, никто не рисковал выезжать на машине в город (положение было военное, а у войны столько непредвиденных нужд), но впереди, прямо по проезжей части передвигалась пара горожан, жестикулируя и о чём то оживлённо беседуя. Это препятствие, заставившее Яшку притормозить спасло им жизнь, но сделало их свидетелями ужасного события.
Как-то внезапно со стороны фронта со свистом прилетел и разорвался снаряд. Пешеход, тот что пониже, был разорван на части, конечности разлетелись в разные стороны, что-то неопределённое повисло на проводах линии электропередач. Ужасное зрелище. Но то, что произошло рядом, не вписывается ни в какие логические и нравственные рамки.  Разум отказывался воспринимать увиденное.
   
  А произошло следующее: высокий спутник уже погибшего пешехода, который особенно активно жестикулировал при разговоре неожиданно сделался на голову ниже, сразу как-то и не поняли свидетели трагедии, что же произошло. Это осколок разорвавшегося снаряда как ножом срезал голову пешехода и исчез в придорожных кустах.
Улица имела покат по ходу движения и голова пешехода покатилась по асфальту, словно футбольный мяч. А тело, всё так же жестикулируя, продолжало шагать за головой, как бы желая догнать свою собственность, схватить и водрузить её на законное место.
Продолжалось это всего несколько секунд, но у Марика создалось такое впечатление, что тянулось это ужасное действо целую вечность.
Яшка резко нажал на тормоз, схватил внука за голову, развернул к себе и прижал к груди.
Малыш отчаянно брыкался, колотил кулачками везде, куда могли дотянуться его детские ручонки громко визжал.
- Дедя, отпусти, дедя... Смотри, дедя, у дяди головка упала…
Яшка только крепче прижимал внука к груди, не позволяя ему смотреть на это ужасное зрелище.
 
  Долго смотрели они пустым, бессмысленным взглядом, в сторону разыгравшейся драмы; наконец Яшка пришёл в себя, включил скорость, развернул машину и медленно, словно нехотя повёл свою Таврию в направлении дома.