Дорога в блокаду

 (Стихотворение по воспоминаниям моей бабушки,
Маровой Марии Фёдоровны, прожившей всю блокаду
в Ленингдаде, с тремя маленькими детьми)

Среди сугробов, по тропинке,
Опорки волоча бреду.
Морозный воздух, будто в дымке.
Похолодало на беду.

Блокада, будь она не ладна.
Как с голодухи люди мрут...
Завод бомбили беспощадно,
Но Ленинград не отдадут!

Чтоб эти немцы околели!
Ведь столько горюшка и слёз.
Но победить нас не сумели.
Ох! Пробирает как мороз.

Сама уже давно не ела,
И ночью мало поспала.
Дремала где-то, то и дело.
В бомбёжку только прилегла.

Замёрзли руки, ног не чую.
До дома только бы дойти.
Одни детишки ведь ночуют.
А младшим нет ещё пяти.

Володя, старший. Что удумал?
На вешалку подвесил их:
"Мне, мам, они мешают шумом!"
Вот и оставишь их одних!

А то дровами их у печки,
Паршивец, взял и заложил.
Пришла, сидят там, как овечки.
Нет, Вовка порку заслужил!

Вчера, в горшке заставил руки,
Зачем-то Алку с Лёнькой мыть!
Потом велел им гладить брюки,
Прожгли, так он давай их бить!

Поди, уже что было съели.
Очисток мама ведь несёт...
Ждала в буфете их неделю!
Суп из дрожжей, кулёчек шрот*.

Картофельных котлеток слепим,
И будет лакомство у нас!
Немножко потерпите, дети.
Я скоро. Я сейчас, сейчас.

Торчат из снега руки, ноги.
Замёрзло много как людей.
Устанешь, сядешь у дороги,
А встать... нет силушки твоей.

В сугробе рот забитый снегом,
Беззвучно, в ужасе, открыт.
Девчушка вот, в пальтишке пегом.
Лежит калачик, вроде спит.

Красноармеец выгнул спину
У самой тропки, без ноги.
Втоптали чью-то половину.
Кишки, штаны, да сапоги.

Дома вокруг все погорели,
Трамвай разбитый, вой сирен.
Бредут прохожие как тени,
Тропою вдоль остатков стен.

Вчера в газете написали,
Что съела мать своих детей!
В НКВД когда забрали,
Нашли обрубки дочерей.

Сосед сварил бульон из трупа
Мне предлагал поесть, урод.
Чуть не наелась его супа.
Ведь на смертях чужих живёт.

В эвакуацию хотели
Оправить, вот, с тремя детьми.
А ехать около недели,
Мороз, бомбёжки... чёрт возьми!

Не евши, в кузове машины,
В метель, по Ладожскому льду...
Но упросила у мужчины.
Отвёл Господь от нас беду.

Ну вот, уже и Ярославский**.
Иду домой уж третий час!
Кусок доски лежит заправский.
Возьму, для печки в самый раз.

Уф! Слава богу! Дом наш целый!
А вот соседский разнесло.
Попал ведь немец очумелый
В него снарядом как на зло!

"Ребята, маме отворяйте!
Уснули что ли? Поскорей!
Нет, хлеба нет. Не унывайте!
Несу очисток и дрожжей!"


* шроты - жмых от семян
** Ярославский проспект.