Юнна

                На  свою  первую  взрослую  работу  студентка  биофака  Юнна  отправилась  в  живописнейший  уголок  природы. Туда, куда, избалованная  городской  жизнью  и  папой  -  большим  начальником, девчонка, вряд  ли  когда-нибудь  по  своей  воле  заехала  бы.  Но  практика  -  есть  практика  и  её  надо  отрабатывать.
                Собираясь  в  дорогу, Юнна  знала  только  то, что  трудиться  придётся  на  звероводческой  ферме  -  ухаживать  за  норками. О  предстоящей  работе  думалось  редко. Чаще  воображение  девушки  рисовало  события  другие, более  значимые  для  неё. Потому  что  впервые  Юнне  предстоит  жить  самостоятельно, без  надоевшей  опеки  родителей. Торопиться  домой  засветло  не  надо  и  если  чуть  задержалась  -  не  отругают. Про  успехи  в  университете  и  перемены  в  личной  жизни  отчитываться  не  перед  кем… Жизнь!.. Вот  это  жизнь!
                Обустроившись с  бытом, Юнна  отправилась  на  ферму. Познакомилась  с  бригадиром  Софьей  Павловной  и  несколькими  звероводами. Отметила  для  себя, что  все, с  кем  ей  придётся  работать  целый  месяц  -  намного  старше  её. Ведь  для  двадцатилетнего  человека  и  тридцатилетний  кажется  стариком. Получается, что  предмет  общения  придётся  поискать  где-то  на  стороне.
                Сегодня  о  своей  работе  девушка  узнала, что  ей  придётся  кормить  и  поить  зверей, чистить  сетчатые  выгулы  и  подметать  асфальтовые  дорожки  в  шедах*.                Но  особым  потрясением  для  Юнны  стал  запах… Этот  незнакомый, отвратительный, просто  жуткий, запах. Вонь… Разве  можно  к  этому  привыкнуть?..
Только  всё  это  будет  завтра, а  сегодня  у  неё  есть  время, чтобы  погулять  по  посёлку  и  осмотреть  достопримечательности, если  таковые  имеются…
                Первый  рабочий  день  был  жарким  и  безоблачным. Юнна  едва  успевала  делать  то, что  спокойно  и  без  особого  напряжения  выполняли  другие. После  обеденного  перерыва, когда  от  раскалённых  солнцем  крыш, инвентаря, асфальтовых  дорожек  исходило  тепло, работать  совсем  не  хотелось. Разомлевшие  зверьки  лежали  в  затенённых  выгулах  и  не  реагировали  на  суетящихся  людей. Корм  был  почти  не  тронут, а  от  воды  не  осталось  и  следа.
                Убрав  с  сеток  выгулов  фарш, покрывшийся  на  жаре  серой  коркой, и  залив  воду  в  поилки, звероводы, в  ожидании  следующего  подвоза  корма  для  своих  подопечных, неспешно  потянулись  в  сторону  бригадного  домика. Они  уселись, по  обыкновению, в  тени  у  белёной  стены  и  расположились  кто  на  перевёрнутое  ведро, кто  на  ящик  из-под  вакцины. Утирая  мокрые  лица, перекинулись  парой  фраз.
                Увидев  отдыхающих  женщин, Юнна  бросила  шланг  и  перекрыла  воду. Она  подбежала  к  ним  и  только  приземлилась  на  своё  новенькое  ведёрко, как  одна  из  работниц, Нина, спросила:
- Ты  уже  всех  напоила?
- Нет, не  всех  ещё.
- А  что  тогда  уселась? Иди  и  пои. Тебя  бы  в  такую  жару  без  воды  оставить…
          Юнна  медленно  поднялась  и  также  нехотя  побрела  к  своим  шедам. Проходя  мимо  крайнего  выгула, она  досадно  хлопнула  по  сетке  рукавицей. В  тот  же  момент, только  что  лежавшая  норка, вцепилась  в  рукавицу, показав  обидчице  свой  дикий  нрав. Обе  замерли. На  какое-то  время  взгляды  их  встретились. Норка, не  чувствуя  сопротивления, больше  не  стала  удерживать  рукавицу  и  попятилась  в    сторону  домика, поблёскивая  бусинками  глаз  в  сторону  недоброжелателя. Юнна  подобрала  рукавицу  и  проговорила:
- У-у, зверюга!


Она  представила, что  если  бы  для  выражения  своего  настроения  ей  вздумалось  воспользоваться  не  рукавицей  и  что  было  бы, если  бы  это  была  её  рука… Всё-таки  вчерашний  инструктаж  бригадира, показавшийся  ей  таким  необязательным  и  скучным, был  необходим. Получается, что  с  диким  зверем, пусть  даже  привыкшим  видеть  человека  каждый  день, шутить  нельзя. Он  и  в  неволе  остаётся  диким.
              Вечером, после  ужина, Юнна  улеглась  с  книгой  на  часок. Дискотеки  в  клубе  были  только  по  субботам, а  до  начала  кинофильма  было  ещё  далеко… Она  не  заметила, как  уснула. И  проспала  до  утра.
              Ранние  подъёмы  были  для  Юнны  не  в  тягость, но  сегодня  подняться  было  трудно. С  первыми  же  движениями  заныли  мышцы  спины, рук  и  ног  и, Юнна  расслабленно  растянулась  на  постели. Нужно  было  идти  на  ферму  и  как-то  работать. Впервые  за  эти  два  дня  ей  взгрустнулось. Вспомнился  уютный  дом  и мама, всегда  оберегавшая  свою  кровиночку  от  всяких  трудностей  и  невзгод, но  благодаря  которой  она  теперь  здесь. Мама  умилялась, когда  её  доченька  в  детстве  возилась  со  всякими  цветами-травками, жучками-паучками, рыбками  и  котятами, а  подростком  всё  просила  у  родителей  подарить  ей  щенка. Поэтому, когда  выпускные  экзамены  в  школе  у  дочери  оказались  позади  и  папа  спросил:
- Куда  будем  поступать?  -  мама, не  задумываясь,  ответила:
- В  университет, на  биофак!
Сама  же  Юнна  не  знала  тогда, чего  хочет, но  течению  событий  не  сопротивлялась  и  плавно, из  выпускницы  средней  школы,  превратилась, с  папиной  помощью,  в  студентку  ВУЗа. Только  на  третьем  курсе  она  начала  размышлять над  своей  будущностью. Учить  детишек  в  школе  и  медленно  стареть  в  женском  коллективе  педагогов  -  такие  мысли  она  отгоняла  сразу. Можно  было  поступить  по-другому: так, как  хотела  этого  мама. А  мама  уже  неоднократно  озвучивала  свою  мечту  -  Юнна  будет  заниматься  наукой. Закончит  аспирантуру, защитит  диссертацию, будет  делать  карьеру, публиковать  свои  изыскания  и  ездить  в  заграничные  командировки  на  научные  форумы. Маму, конечно  же, можно    понять: она  хочет  только  лучшего  для  своего  чада. Но  подталкивать  ещё  не  определившегося, хотя  уже  взрослеющего  человека, к  решению  своего  будущего, основываясь  только  на  его  детском  интересе? Да  и  что  это  за  интерес  -  кузнечики, попугайчики  и  аквариумные  рыбки? Кто  из  детей  не  просил  у  родителей  собаку  или  змею? Дети  познают  мир. Они, общаясь  с  различными  представителями  этого  мира, не  просто  утоляют  своё  безграничное  любопытство. Они  пытаются  осознать  свою  значимость  и  определить  своё  место, как  человека, в  этом  мире. Это  всё  естественные  процессы. Это  болезни  роста. Через  которые  проходят  все. Или  почти  все. Прошла  и  Юнна. А  теперь, повзрослев, она  понимает, что  ей  хочется  чего-то  другого. И  что  теперь, наверное, она  и  не  пошла  бы  на  биофак. Ей  можно  было  бы  заняться  чем-то  более  престижным. Например, журналистикой, кинематографией  или  искусствоведением. Общаться  с  известными  людьми  и  быть  не  редким  гостем  в  объективе  кино-  и  телекамер...
            Тогда  бы  ей  не  надо  было  ехать  в  эдакую  тьму-таракань. Где  в  жаркий  день  на  берегу  озера  загорающих  нет, но  все  загорелые. Потому  что  лежание  на  берегу  для  загара  для  них  не  цель, ведь  загар  прилипает  к  их  телам  тогда, когда  они  работают  на  сенокосе  или  в  огороде. А  специально, для  загара, лежать  без  дела  на  берегу  -  только  им  не  скажите, засмеют.
            Или  эти  ужасные  резиновые  сапоги, без  которых  в  деревенской  жизни  не  обойтись?..
            Или  эти  запахи… Когда  идёшь  мимо  построек  со  скотиной  и  птицей?
            А  туалеты? Особенно  в  жаркий  день… Про  туалет  в  зимнюю  стужу  -  об  этом  Юнна  только  слышала, так  как  никогда  не  была  в  деревне  зимой  и  не  представляла, как  можно  обнажать  некоторые  части  тела, пусть  даже  кратковременно, на  морозе… 
              Юнна  уговорила  себя  и  своё  ноющее, от  непривычной  деятельности, тело  встать  и  начать  день. Она  знала, что  через  несколько  дней  всё  пройдёт. Ведь  так  бывало  и  раньше, после  физкультуры  или  субботника. Она  немножко  завидовала
деревенским  женщинам, привыкшим  к  физическому  труду  и  выполнявшим  работу  быстро  и  легко. Во  всяком  случае,  так  выглядело  со  стороны. Со  стороны  Юнны,  у  которой  практика  ещё  только  начиналась.
             На  следующий  день  Юнна  ушла  на  обеденный  перерыв  следом  за  всей  бригадой, справившейся  с  работой. Просто  взяла  и  ушла, не  налив  воды  в  поилки  двум  десяткам  зверей.
- Подумаешь, жара. Всем  жарко! Обойдутся… -  решила  она  и  вышла  из  шеда.
             Софья  Павловна, бригадир, сегодня  с  утра  вплотную  занялась  отчётом  за  месяц  и  женщины-звероводы  её  старались  не  тревожить  по  пустякам. Закончив  бумажные  дела, она  глянула  в  окно  и  увидела  силуэт  уходящей  Юнны.
- Ну  раз  девчонки  ушли, значит  и  мне  пора  на  обед. Хоть  и  жара, а  есть  всё  равно  хочется!  -  улыбнулась  своим  мыслям  женщина  и  сложила  папки  в  ящик  стола.
             Прикрывая  дверь  бригадного  домика, Софья  Павловна  вспомнила  о  новенькой:
- Интересно, как  Юнна  с  работой  сегодня  справилась?  -  и  прошла  к  её  шедам.
В  конце  одного  из  них  она  остановилась. Там, где  в  поилках  ещё  была  вода, зверьки  были  активны, пытаясь  как  можно  большую  часть  своих  гибких  тел  погрузить  в  поилки. Они  замирали  и  провожали  взглядом  проходящего  человека, повернув  в  его  сторону  мордочки  и  поблескивая  мокрой, слипшейся  в  кустики  шерстью. Только  в  конце  шеда  поилки  и  звери  были  сухие. Норки  стояли  возле  своих  поилок  в  ожидании  воды  и  настороженно  поглядывали  на  Софью  Павловну.
- Как  же  так?  -  она  подхватила  брошенные  на  крышке  ближайшего  домика  рукавицы  и  открыла  кран  с  водой…
            Послеобеденная  работа  началась  с  пятиминутки  возле  бригадного  домика.
Софья  Павловна  решила  напомнить  и  без  того  опытным  звероводам  о  важности  поения  и  значении  воды  для  зверей  в  жару  и  в  целом  для  правильного  содержания  поголовья. Она  делала  это  очень  деликатно, тактично, не  задевая  самолюбия  своих  подчинённых. Да  и  внешне  она  была  больше  похожа  на  учительницу  начальных  классов, нежели  на  руководителя  среднего  звена  в  сельскохозяйственном  производстве. Тёмно-русые  с  проседью  волосы, собранные  в  тяжёлый  узел  на  затылке, светлые  с  грустинкой  глаза  и  горделивая  осанка  напоминали  о  былой  красоте  этой  стареющей  женщины. После  того, как  все  звероводы  разошлись  по  рабочим  местам, Софья  Павловна  зашла  в  шед  к  Юнне. Поговорить  с  ней  уже  индивидуально. Ведь  как  будущий  специалист-биолог  Юнна  не  может  не  осознавать  необходимости  и  качественного  выполнения  той  работы, которая  ей  доверена…
             Софья  Павловна  не  видела  только  маленького  эпизода, который  произошёл  за  её  спиной. Своеобразное  проявление  скрытого  протеста. Не  видела  того, как  Юнна  скорчила  рожицу  и  показала  язык  вслед  уходящему  бригадиру.
            Шли  дни  и, бригадиру  приходилось  неоднократно  беседовать  с  Юнной  -  то  по  поводу  недочищенных  выгулов, то  по  поводу  незакрытого  домика, когда  зверь  ушёл,  и  ловить  его  пришлось  всей  бригадой. Юнна  не  скрывала, что  работа  звероводом  ей  не  нравится  и  если  бы  не  практика, то  всё  это  ей  не  очень-то  и  надо…
            Прошла  неделя  и  Юнна  окончательно  поняла, что  такая, как  у  неё, жизнь  ей  надоела: работа  скучна, а  местная  молодёжь  не  интересна. Ей  вдруг  захотелось  домой, к  близким  людям. Но  всё  же  в  ближайший  выходной  она  передумала  ехать  домой, хотя  дороги-то  всего  было  часа  полтора  на  рейсовом  автобусе. Решила, что  расслабившись  и  окунувшись  в  привычную  обстановку, ей  не  захочется  возвращаться  в  деревню  и  практика  будет  сорвана. Папа  бы, конечно, всё  уладил. Он  и  предлагал  ей  устроить  практику  в  городе, но  ведь  Юнна  сама  настояла  на  поездке  в  район. Ей  очень  хотелось  быть  самостоятельной  и, видя  её  решимость, родители  не  стали  настаивать. Их  девочка  взрослеет…
           Поэтому  в  свой  первый  выходной  Юнна  погуляла  в  роще  недалеко  от  посёлка, а  ближе  к  вечеру  отправилась  в  библиотеку  при  клубе, где  долго  перебирала  книги, надеясь  найти  что-нибудь  интересное  для  себя. После  библиотеки  сразу  возвращаться  домой  не  хотелось, и  Юнна  осталась  в  клубе, чтобы  посмотреть  фильм. Но  фильм  привезли  не  интересный. Не  для  молодёжи, а  для  старух, как  считала  девушка. Потому  что  к  началу  сеанса  к  клубу  подошло  несколько  пожилых  женщин, старик  и  десяток  пацанов. Юнна  медленно  побрела  домой, а  вслед  ей  ещё  долго  долетали  из  клуба  мелодии  индийского  фильма.
           Следующая  неделя  началась  так  же, как  и  прошла  предыдущая. Юнне  не  хотелось  идти  на  ферму, работу  свою  она  выполняла  механически, так, чтобы  отстали. Ответом  на  её  невнимание  и  лень  были  ошибки  и  оплошности, а  также  замечания  звероводов  и  беседы  с  бригадиром. Больше  всего  раздражали  именно  «беседы». Было  бы  проще, если  бы  отругали, пригрозили  бы  наказать  или  отчёт  по  практике  не  подписывать. А  то  -  беседы. И  всё  уважительно, как  с  будущим  специалистом  и  как  с  равным  по  возрасту  и  должности. Раздражение  Юнны  начинало  накапливаться, а  выхода  не  находило. Ответить  бригадиру  грубостью  было  бы  стыдно, поэтому  поискать  единомышленников  среди  звероводов  Юнна  надумала  в  тот  день, когда  Софья  Павловна  была  на  выходном. Начать  решила  издалека, чтобы  прояснить  для  себя  отношение  звероводов  к  бригадиру. Она  подключила  всё  своё  воображение  и, когда  бригада  собралась  в  тени  на  перекур, она  активно  поддержала  разговор. Нина  рассказывала  о  том, как  ночью  её  разбудила  дочка  -  ей  приснился  кошмар  на  темы  прочитанных  накануне  сказок.
Тут  в  разговор  вступила  Юнна…
- Сегодня, наверное, ночь  кошмаров. Мне  тоже  приснился  жуткий  сон. Только    какой-то  странный. Будто  бы  дело  происходит  во  время  оккупации  в  войну. Пришли  фашисты  на  ферму  и  давай  свои  порядки  наводить. Схватили  нашего  бригадира,  руки  за  спиной  связали  и  запихнули  в  сетчатый  выгул. Подошёл  ихний  офицер, такой  холёный  и  хлыстиком  подаёт  мне  знак, чтобы  я  двух  норок  подсадила  к  бригадиру. Пыталась  я  отказаться, а  он  на  кобуру  руку  положил  и  ждёт. Пришлось  выполнять. Стоит  наша  Софья  Павловна  белая, как  снег, а  возле  её  стоп  замерли  два  зверя, не  шелохнутся. Дело  идёт  к  вечеру  и  все  понимают, что  пока  светло  и  суетно  норки  человека  не  тронут. Но  вот  что  будет  ночью… Всем  было  приказано  расходиться  по  домам  и  мы  пошли  к  проходной, мысленно  прощаясь  с  бригадиром. Вот  такой  сон, может  кто-нибудь  мне  его  разгадает?
                Сначала  помолчали, потом  заговорили  все  сразу. И, увидев  растерянность  Юнны,  стали  давать  возможность  высказаться  и  коллегам. Мнений  прозвучало  много  и  разных. Кто-то  сказал, что  Юнна  всё  нафантазировала, кто-то  заступился  за  бригадира, а  кто-то  посоветовал, что  надо  было  индийский  фильм  смотреть, а  не  книжки  на  ночь  читать. Только  Нина, догадываясь  об  отношении  Юнны  к  бригадиру,  высказалась, как  всегда, прямо  и  откровенно:   
- Дура  ты, Юнка! Бесишься, а  зря! Тебе  у  такого  специалиста, как  наш  бригадир, поучиться  бы, пока  возможность  есть. А  человек  какой  -  искать  будешь, не  найдёшь. Что  же  касается  твоего  сна, если  ты,  конечно,  его  с  ходу  не  придумала, то  всё  ещё  проще: тебя  просто  совесть  мучает, что  зверьё  из-за  тебя  страдает  -  то  без  воды  в  жару  сидит, то  -  в  нечищенных  выгулах. С  такой  работницей  как  ты, вся  бригада  осенью  без  премии  останется. Ведь  от  неполноценного  ухода, шкурка  у  зверя  сильно  недотянет  по  качеству. Понятно  тебе, биолог!
                Через  неделю  Юнна  завершила  свою  работу  на  звероферме. Бригада  обратилась  к  зоотехнику  и  Юнне  предложили  другую  работу. Сторожем  на  оленьей  ферме. На  первое  же  своё  дежурство  Юнна  шла  с  подушкой  под  мышкой. Нина, увидев  её, сказала:
   -  Может  всем  от  этого  будет  лучше: и  самой  Юнне, и  зверям. Надеюсь, у  Юнны  не  будет  возможности  навредить  хотя  бы  оленям…


       


*  Шед  -  двойные  ряды  домиков  с  выгулами  для  норок  под  общей  крышей  и  с  проходом  между  рядами