Органике – гнить, быть никем.
Окаменевать, оставаться – панцирю.
От кембрия до крито-микенского
медленно нить плести,
а там намотать смехотворных
столетий сорок – и откопают.
Спросят: «Твёрдое, расскажи,
как мягкое цеплялось за жизнь?
Пламенело или же еле теплилось,
в топи болот ли елозило,
летало ли в небеси,
грозным было или бессильным,
неброским или кричащим,
дрожало чаще от желания или страха,
была ли жизнь тяжела?»
Молчание. Перед припозднившимися врачами
отлитая в камень форма, ни хороша, ни плоха.
Насильно взыскуя ответ, будут щупать лучами,
и нет-нет да и выщупают.
За кадром останется летальная красота.
Ядро, литая болванка. Снаряд, который запущен
в Ничто даже не для того,
чтобы рассыпаться после вас.
Отлитая в камень форма.
Ни хороша, ни плоха.
Лежащая недвижимо.
Уже не важно, не видно –
посмертно или при жизни.
Панцирь
© Copyright: Андрей Санта Ткаченко, 2016
Свидетельство о публикации №116022908594
Свидетельство о публикации №116022908594
Рецензии