Цветик

Пыли стираются слои и толщи -
подойдёт и обнимет глупее и тоньше.
Исчезнет, привыкнешь, не выведать больше
ни тайны, ни мысли о прошлом хорошей.

Дуется ветер в окно через стёкла.
Лужи текут, сапоги в лужах мокнут.
Мокнет и сердце - изжатая свёкла -
в руках огрубевших от драки и мора.

Трамвайные рельсы звенят всё о том же -
что кто-то не может, не может, не может.
Не может стянуть с себя старую кожу,
залезть за пазуху тебе, боже.

Если пытался ты скинуть доспехи,
вплетёные в кожу железными перьями,
знаешь, что нет ни проступка, ни греха
ни в одном моем вдохе и миллиметре.

Разделась дорога серозным асфальтом.
Мы все - инфантилы, дебилы, Инфанты,
все мы - потухшие вдруг гирлянды
и мятые белые школьные банты.

Знаешь ты если, как тянут осколок
оттуда, где более всякого - тонко?
Возьми же иголку, нитку, верёвку -
заштопай получше сердечную кронку.

Режется глаза хрустальное тело,
капая на пол озёришком белым.
С кем бы ты ни был, где бы ты не был -
перевяжи мой уставший надломленный стебель.

Разве игрушка цикл растения,
что живёт от объятий, прикосновения,
от слова, от шага, от полумгновения -
от самого лучшего удобрения?..

Мнётся одежда в автобусе битом;
листья скукожились и прилипли
к сердцу, что горько кровью облито -
сам себе перекись, вата, бинт.

Глиной обмазал больную, саднючую -
что ж, стало быть, будет лучше.
Сделал ведь боже из глины могучую
статую с сердцем, доселе немучимую.

Сделать меня он сумеет, пожалуй -
только устойчивой, сильной, пожалуйста.
Сложно ничтожным, никчёмным и малым
вгрызаться зубами в железо и скалы.

Подойдет и обнимет - умнее и больше.
Бархат фиалки вомнёт в себя кожей,
соврёт, что остаться с тобою не сможет -
пускай ты сильнее стала, моложе.

Рухнет и камень, стоявши столетие -
что там беспомощный маленький цветик?!
Будь цветик цветком или целый букетик,
он собрался бы с духом и даже ответил.

Но он - не цветок, не скала, не букетик.
И ты попрекнёшь его разве этим?
Если б он мог быть хотя бы третьим
в чьём-то ошибочном, лживом рейтинге!..

Если пытался ты стать повыше,
если старался ты плакать тише,
чтобы никто тебя не услышал -
ответь мне, как же ты, как же выжил?!

Кто подвязал твой изломленный стебель?
Может ты стал вдруг огромное дерево?
Как ты огромен и как же ты крепок -
как же я тонок и как же я беден.

Дуется ветер в окно через стёкла.
Земля подо мною немного намокла -
я чувствую, как оживляются корни,
огрубевши от драк, безразличия, мора.

Вижу - соцветия стали больше.
Неужели?! Я всё-таки снова ожил?
А вдруг вместо стебля прорежется кожа,
полюбят меня, стану чейный, хороший?!

Подойдёт и обнимет - сочнее и краше.
Потом отшвырнёт: "Не моё это, ваше."
Бутончик беспомощно ручками машет:
"Не надо, я буду послушнейший саженец!"

Видел фонарь ты, танцующий танго
с тьмою ночной и вывеской банка?
Помни теперь: у помойного бака
сушёная брошеная фиалка.