Машине Стоп!

К печальной годовщине катастрофы.
               Уж  век прошел, как утонул
               Непотопляемый “Титаник-пароход”

              Шли быстро.
                Ставили рекорд.
Винты огромные крутились.
              И со всего размаха лопатой полной,
              Под завязку, бросают в топки
              Уголь кочегары.

А в тонких трубочках котлов бурлит-кипит вода.
И ходят шатуны туда-сюда.
Цилиндры пышут паром.
                И крутятся валы, винты гребные.
                Огромные, как облака.

Но борт, как папиросная бумага, уже пробит.
От носовых шпангоутов до середины.
Крушит, ломает переборки холодная вода.
И заливает трюмы.

Пока лишь только крен и тишина напоминают,
Случилось что-то!
Произошло.
              Но что?
Никто пока не знает.

Ни пассажиры, ни вахтенный начальник.
              Ни даже капитан.
Хотя и приказал остановить машины паровые.
Чтобы разобраться.

Зашевелилась глубиной 5 тысяч футов бездна ледяная.
Там место уготовано по метру каждому из нас,
               Пока еще живому.

               Всплыло из ледяных глубин
               С оскаленною пастью,
               Чудовище морское!
Ударило кнутом, хвостом с шипами,
По нашим судьбам и по стальному пароходу.

Мы трое суток быстро мчались, даже ночью,
Безжизненные морские мили, оставляя позади.
И с каждым оборотом трех винтов огромных за кормою –
               Земля обетованная - Америка все ближе.
Впереди!

Там знаменитую “Белую Звезду” награды ждут.
За переход в рекордный срок Атлантики гигантом.
Стальным Левиафаном.

                Приз “Голубая Лента”,
                Деньги, слава.
3000 душ пока не знают, что ждет их не спокойный сон
Под теплым одеялом.
В каютах, на диванах.
И не с оркестрами встречающие толпы
В Нью-Йорке на причалах Потомака.

               Приказано одеться по теплее.
                Всем выходить, забрав детей и документы.
                Только!
В ночь, и в леденящий холод.
На верхней палубе собраться у баркасов.

И толпам людей несчастных, от страха побледневших,
Пришлось карабкаться по трапам.

           И зная хорошо натуру человека-зверя,
           Я, капитан, дал разрешение стюардам
           Стрелять на пораженье, при всех попытках
           Нарушить первоочередность спасения детей и женщин!

А в рубке парохода радист в последний раз нажал на ключ,
Сигнал передавая:
              - "Всем! Всем! Кто слышит нас!"
Но не было уже искры
Никто не слышал SOS!
              – “Cпасите  наши души!”

Тогда, он снял ботинки не спеша.
В чем был, отважно прыгнул со спардека.
Вниз головой.
В холодный и бездонный океан.
             И  брасом поплыл от корпуса подальше.
             А продержаться можно человеку в такой воде
Не более 10-ти минут.
Затем встает машина –
                Наше Сердце!

Всё потому, что в жилах уже течет
             Не кровь горячая – а ледяная ртуть!
И замирают клапана, которые работают синхронно, в ритме.
Без отдыха и перерывов,
Десятки лет -
Без отпусков и сна.
                Тогда из центра управленья.
                Из головы, из мозга, сигнал-приказ поступит однозначный:-
                “Машине Стоп!”
И сердце встанет!
Навсегда!

               Всем нам успеть бы во время послать
                Архангелам депешу!
                Россия!
                SOS!!
Не пройдена ли нами точка НЕВОЗВРАТА?

  23.12.2014