Шарик

Однажды, на праздник 9 мая мы собрались с подружками возле вечного огня, у которого в этот день было так многолюдно и много – много цветов. Цветы лежали повсюду: на большой площадке вокруг вечного огня и даже на ступеньках. Заморосил небольшой весенний дождь, и первые капли дождя стекали, словно капельки слёз, омывая фамилии и имена погибших.
Мы уже собрались уходить, как вдруг дунул небольшой ветерок, угоняя от нас  прочь  серую мрачную тучу, из– за которой, выглянуло, широко улыбаясь, яркое-яркое весеннее солнышко. И мы, усевшись на скамейке, стали веселиться и радоваться тёплому майскому дню. Мы не заметили рядом с собой, сидящую на скамейке, плачущую бабушку, которая тихо вытирала старым изношенным платочком, свои скупые, старческие слёзы. В её покрасневших от горя глазах, в которых можно было прочесть то, что она в своей душе испытывала какие – то тяжкие страдания, вспоминая эпизоды своей жизни из давно минувших дней.
Посмотрев на неё, наша весёлая компания сразу прекратила смеяться, и в воздухе повисла долгая пауза. Мы смотрели на неё и не могли проронить ни слова. И вот моя подружка, а звали её Лиза, тихо спросила:
- Сегодня такой великий праздник, День Великой Победы! Что же Вы плачете, бабушка?
А бабушка, взглянув на неё, тихо ответила:
- Как жаль, что мой братишка и сестрёнка не дожили до этого дня…
Видя то, как мы смотрели на неё как заворожённые, бабушка начала свой рассказ…
Её воспоминания переносили нас в далёкий - далёкий город Одессу. В её рассказе мы ощутили запах цветущих каштанов, на знаменитой улице Деребасовской… Как она со своим младшим братишкой и старшей сестрой весело резвилась в бухте весёлого тёплого моря. Как её дядя, старый еврей Иосиф, громко ругаясь, красивым одесским жаргоном, пытался выгнать нас из воды.
Какие это были счастливые минуты детства… Но я ещё тогда не знала, что это наше детское счастье, оборвётся в один только миг… Я помню как в город въехали румыны – прихвостни немцев, как они чинно, с чувством хозяев, прохаживались по нашей Деребасовской, пугая детишек, направляя на них автоматы, смеясь, выкрикивали: «Та-та-та-та…», имитируя очередь своих автоматов. Мне не забыть никогда, как гнали колоннами наших военнопленных, как они, изнемождённые и раненные, еле держась на ногах, шли по дорогам Одессы, ведомые полицаями. А мы стояли, раскрыв свои рты, и не могли им нечем помочь. Как вдруг маленький мальчик, выскачив из – за угла, сунул первому попавшемуся пленному краюху хлеба, и бросился на утёк. Раздалась короткая автоматная очередь, и мальчик упал, не добежав до своего дома. И тут подбежала к нам наша мама, схватив братишку на руки а меня за руку, быстро повела нас домой, ругаясь: « Что же вы делаете то, окаянные, я же сказала вам не выходить на улицу…» А потом наш сосед, долговязый хохол по имени Степан с белой повязкой на рукаве, привёл к нам в дом немцев. Высокий и статный немецкий офицер с аристократическими манерами, взглянул пристально в мои глаза и спросил : « Ты, Юде?» На что я ответила: «Дядя, ты сам юда, а звать меня Сара». На что наш сосед Степан громко рассмеялся: «Вот, гер-капитан, перед вами здесь всё же жидовское отродье. Тогда он схватил меня за ухо, а я сильно укусила его в ответ, мой отец бросился защищать меня, упав сражённый замертво пулей.
И вот нас ( меня, бабушку, маму, брата, сестру, и дядю Иосифа) выталкивая из дому прикладами, вывели на улицу, на которой уже собралась большая колонна из евреев и цыган. В этой колонне я увидела соседского армянского мальчишку, с именем Серго, которого немцы приняли за еврея. Он громко плакал и кричал, что он не еврей.
Мне не забыть никогда, продолжала бабушка, про издевательства румынских солдат в нашем еврейском гетто, образованном где - то в сельской местности. Особенно мне запомнился молоденький румынский солдат Думитру, который всякий раз угощал меня плиткой шоколада. А перед расстрелом, он меня буквально вытолкнул из барака, тихо сказав «спрячься»…
Я в страхе, забилась в куче мусора, пытаясь не дышать, закрыв глаза, тихо плакала под звуки румынской пулемётной очереди. Под утро, выбравшись из гетто, я добралась до посёлка, где меня приютила одна многодетная украинская семья, пряча в погребе.
Мы, со слезами на глазах, слушали рассказ бабушки, как вдруг к ней подбежала маленькая девочка с красным воздушным шариком в руках. Она весело кричала:
- Бабуля, бабуля, вставай, в машине нас ждёт мама. Бабушка медленно встала, и незаметно растворилась вместе с внучкой в толпе…
А мы ещё долго не могли прийти в себя, молча смотря, мокрыми от слёз глазами, как шарик внучки быстро и  уверенно взмывал в небо.