Том 1. Часть 3. Глава 3

Глава 3.

***
Ночь – хорошее время суток,
Если тепло и предельно тихо…
Соседка сожительствует с психом –
Ночь препарирует психу рассудок
И он смеётся луне кособокой,
Слюнявя пресным подол ночнушки
Своей любимой. Впотьмах веснушки
Лика её улетают стайкой
К речке поросшей густой осокой.
Скрипнул затвор заржавевшей гайкой –
Скоро рассвет и расстрел. Во как!
   В темноте табачный дым светится, слюна становится слаще, а бороздящие воздух пылинки, кажется, поедают друг друга.
   По наступлению темноты люди-совы часто ловят симметричное время на экранах мониторов и загадывают желания.
   Как правило, они не сбываются, но в пакетированном молоке, что стоит в холодильниках, иногда повышается жирность.

***
В, пропахшем подмышками, клубе
Топчутся падшие женщины.
Тут пойло толчётся в ступе
Желудка, дабстепа затрещины
Раскачивают на танцполе.
Падшие женщины хочут
Низменного (не более)
В данном ошмётке ночи.
Такие же падшие мачо
Пырятся бесперспективно
На лица цвета гаспачо:
Дурак дурака… ну и дивно.
   Клуб «Замок Купидона», что находится близ фуникулёра, уже многие годы облюбовала прослойка люмпен-пролетариата, нищенствующих студентов и выросших альфа-самцов и дельта-самок.
   Во времена популярности сериала «Интерны» клуб был переименован в «Замок Купитмана», что повлияло некоторому увеличению нетрезвого юмора во время пятничных возлияний.
   Плохая музыка воспринималась с всеобщей толерантностью, а народный стриптиз с бравирующим энтузиазмом.
  Только, вот, одёжу нечестивый персонал частенько шмонал в гардеробной. И охранники хамоватые.   

***
Шел по пустыне: скучал, скучал,
Доскучался… Песок между пальцев – друг мой.
Песчинки летящие – саранча
Спешащая ленно к наживе мутной.
Уснул в пустыне: смотрел, смотрел,
Пересмотрел все сны – постарел. 
   Ничто так не раздражает, как моргающие лампочки на вай-фай роутере.
   Сосед с десятого этажа вчера одолжил перфоратор.
   Купил себе сейф для документов, кой надо прианкерить к полу.
   Бьюсь об заклад, что когда он возвернёт прошеный инструмент, то стыдливо заявит об инциденте с погоревшим победитовым сверлом.
   Тогда, более чем уверен, во гневе разнесу кулаком чёртов роутер.

***
Истинно лишь доказуемое,
Интегрируемое до безобразия,
Подбодренное возгласом «Ё-маЁ!»
Истинно то, что фантазия
Отсекает ввиду ненадобности,
Как гланды, аппендикс, шматок крайней плоти.
То, что приносит радости
Меньше, чем мясорубка органных мелодии,
Но больше, чем дутые щёки
Пытающиеся прорвать заштопанный рот.
Истинно то, что пытаются сделать боги
Приносящие дискомфорт.
   Видно иногда школьника с минусовым зрением, решающего задачник Фихтенгольца.
   Чаще видно первокурсника, прошивающего новоиспечённый гаджет своему более несведущему и состоятельному соседу по аудиторской скамье.
   Постигший закон всемирного тяготения, математически врубился, что пластиковый стаканчик его руки влияет на него больше, чем удалённые планеты.
   Реже видно взрослого человека с книжкой под мышкой и носовым платком в нагрудном кармане пиджака.
   Чаще видны сущности, не умножающиеся без необходимости.

***
Жизнь и смерть – стереотип и лажа.
Разверзая сонные глаза,
Два литературных персонажа
Зрением буравят образа
Ожидая присказок лукавых
От таких же смертных. В горне лет
Молот перековывает нравы,
Мастерски травмируя скелет,
Двум литературным персонажам.
Что им жизнь? Поклажа рюкзака…
Смерть же – невесомая пропажа,
Чёртов глас, слетевший с языка.
   Этот бар с плохой музыкой и неинтересным названием давно стал обывательской притчей во языцех.
   Перед одной важной встречей посчастливилось туда заглянуть на десять минут: отстоять очередь у барной стойки, заказать два по сто и попросить бармена сказать напутствующий тост, чокнувшись купленной порцией алкоголя.
   «Желаю, чтоб у Вас остались самые хорошие впечатления от посещения нашего заведения!»
   Звон стаканов.
   Обе порции вливаются в желудок купившего – бармену нельзя потреблять на службе.
   Всё-таки возможно быть социалистом и поборником прав человека.