Мои молчанья торопливы

Мои молчанья торопливы,
В них перемешан огонь и лёд.
Мне заживо спалили крылья,
То ожидая, что произойдет

Затем. И декаданс разрушен –
Одна пустыня, холод и набат.
Я понимала то, что ты мне нужен,
И что о таком не говорят.

Но говорю, молчу, и право слушать
Впредь уготовано не мне.
Ты забирался в мою душу,
И постигал ее совсем*.

А я… стояла у зеркал, молчала,
То ожидая, что произойдет,
Если идти, подозревая грани,
Угадывая их черёд.

Идти стезей, которая опасна,
Во нашем разговоре тет-а-тет.
И, среди слов многообразья
Раскрытья души разглядеть.

Закрыть глаза сплошным опалом,
Что почернеет от Тельца,
И в гороскопе сбитой славы,
Узнать подобие «лица»

Твоего, сбито, праздный,
Укоренивший Абсолют.
Молчать о том, что разрушает Башни
Во всем многообразии минут.

И знать о том, как та дается Сила,
Как непостижимый оберег.
Прости за то, что я тебя любила,
И что – совсем не человек.

Я добела в камине растопила
Уголья, побросав туда табак,
Я складывала сумеречные крылья,
Читая строчки наугад,

Читая даже между строчек
Тот смысл, что зашифрован в янтаре.
Мы – два спокойствия из одиночек,
И «почерк» наш – симптомы «на руке»

Различия психических болезней,
О чем другому, стало быть, не знать.
Я начиналась за вокзальной песней
В сознаньях, заточенных в поездах,

Я начиналась целой гаммой рока,
Ты начинался, как канон,
Безумьем изувеченной дороги,
Снедаемой со всех сторон.

Я знала: завершение по Силе
Таилось где-то в падшем существе,
И лучше нам не делаться такими,
Которых можно вывести вовне,

Которые, становясь уязвимы,
Не успевают душу запахнуть.
Мои молчанья торопливы,
Как будто бы чего-то ждут.

Но, все же, это видится молчаньем,
Я обуздаю манию, покой,
И не спрошу о том, что дух терзает,
Дело отступник нареченный мой.

Среди чудес – и нитей, и канатов
Других суде'б, – мы пожинали то,
Что мы хотели, на заре, над правдой,
Над суггестивно* выбранной проблемой,
Проблемой назидательной в абстрактном,
Проблему, выбирающую судьбы,
Проблему, раскрывающую Знаки,
Проблему, одобряющую Выбор.
Мы вовсе не были слабы или наивны,
Но между нас такой велась игра,
И вилась, что вмешалась только правда
Во наши излучаемые игры.
Но эта правда ведь была из грани
Решительной – зла и добра,

Что повсеместно шли неотделимо
То искажая существо,
Что в этом им потворствовало в играх,
Которые клались на стол,
Среди которых мы усердно кля'лись,
Что Королева Пик сильнее Короля
Любой другой не обреченной масти,
Но нами зачарована была.

Скачи и здесь, меж стульев, по паркету,
Отстукивай сачком другой мотив,
Который только гнал тебя по свету,
Но перманентно* не страшил.

Разрушь всё то, что ныне тебя держит
Ради крупицы «мерзкого» тепла.
Я буду здесь, хотя бы очень редко –
То, как позволишь, даже если мало
Я дать могла взамен – не что попало.
Надеюсь, хоть немного помогла,

Как слушатель, одна из общей гильдии*,
Перечеркнувшей пламенный восход,
Я «танцевала» между теми играми
Словесными, как ведьма из болот,

Не отпуская рук твоих. Я, павшая,
Избравшая стремительно гореть,
Тону в дыму кромешного бесстрашия,
Не в силах больше умереть.

Ведь это всё – огонь, где пламя зыбкое,
И гром, и дождь, и лёд, стенанья все,
И тень, сокрушительная от обелисков,
И призрачные хоры в пустоте,

Всё это – тоже ты. Я все иллюзии
И заточения пройду, поверь,
Только затем, чтоб доказать: я чувствую
Тебя, мой милый менестрель;

И не из тех я, кто сквозь душу ползает,
И пожирает, что-то норовя
Заполучить взамен – не от хорошего,
Не от того, что скрадывает тебя.

Идти… И режь мне по живому горло,
И доставай рукою до сердец,
Я выдержу то соблюденье нормы –
Жестокости ради других «овец».

Не я сюда пришедшая в закланье
На лобном месте становлюсь,
Но я склоняюсь перед алтарями,
Приветствуя душою этот хруст

Костей, и всё залито кровью,
И платье даже то обагрено,
Что я надену, когда голос рока
Влетит мне черной птицею в окно.

Я оставалась здесь – смотреть и слушать,
Молчать, когда то надо бы, молчать,
И постигать, как будет делать лучше.
Жестокость – здесь, а дальше – Ад.

И смрад от серы, крови и металла,
Наверное, только затем,
Когда смогу постичь я суть Тартара,
Мне невозможно будет умереть.

Ничья ли это, иль победа наша –
Не ощущая чужих бед?
Не знаю я других подобий страха,
Кроме того, что вывел ты на свет,

Искоренив. Натужно не случится
Сложнейшее – из ничего.
Я замолчала в тронной зале принца,
Который мне показывал нутро.
18.02.16
/* - полностью.
* - воздействующей на чьи-то мысли, подсознание или поведение.
* - постоянно.
* - из нашей стаи./