Пророческий сон

   Старые люди наверное помнят, какое мороженое было в довоенные годы. Продавщица возила металлический короб со льдом, в который погружены были два цилиндра с мороженым. В отдельной коробке лежали круглые вафельки. Одну вафельку мороженщица клала на дно невысокого цилиндрика с ручкой-трубкой, внутри которой ходил стержень, скреплённый с подвижным донцем. Наложив мороженое до краёв цилиндрика, продавщица сверху клала вторую вафельку, затем пальчиком выталкивала готовую порцию мороженого. Держа за обе вафельки, надо было лизать мороженое по кругу.

   Как-то раз мы сидели в скверике на скамейке. К нам подошла девочка лет восьми.
Она жадно смотрела на лакомство и в такт со мной "лизала" воздух. Точно не помню, то ли мама отдала ей своё мороженое, то ли купила ей. Скорее, первое. Потому что нас мама не оставила бы ни на минуту. Я бы эту девочку и не вспомнила, но в новогоднюю ночь она явилась ко мне во сне.

   Приближался Новый, 1941-й. Мама всё время говорила отцу, что в народе готовятся к войне, копят деньги, запасаются продуктами. Надо бы и нам готовиться. Но отец был истинным сталинцем, никому и ничему не верил, кроме Вождя. "Сталин сказал, что войны не будет! Значит, нечего собирать слухи и паниковать!" И нарочно все накопленные мамой деньги потратил перед новогодними праздниками: купил нам с Толей по никелированной кровати. Это была роскошь!

   Мою кровать поставили в углу. Зимой нас почему-то спать укладывали одетыми в пальто и даже в валенках. Мама заранее готовила нас к возможному срочному спуску в бомбоубежище. Лежала я на спине ногами в угол. Слева от меня у окна стояла наряженная ёлка. В окне то и дело возникал свет от проезжавших по нашей улице машин. Этот свет передвигался по потолку, многократно отражаясь в стеклянных шариках и рисуя на потолке причудливые узоры.

   Я заворожённо слежу за игрой света, глаза открыты. Вдруг справа от меня по коврику на стене ко мне спускается плоская фигура. Это та самая девочка, которая летом "лизала" со мной мороженое. Она взяла меня за руку , и мы плоско поднялись по стенке в угол на потолке. Там было яркое-преяркое лето.

   Мы шли по единственной улице странного города. Она состояла из одних русских печей. В каждой печи пылал негасимый мощный огонь. И в этом огне сидели по пояс очень красивые, нарядные женщины. И не сгорали! И даже были какие-то радостные, улыбались очень приветливо, как сказочные Василисы Премудрые. Мы прошли эту длинную улицу до самого конца, но не встретили никого, кроме этих несгорающих красавиц. Вернулись к началу "улицы".

   Несколько мальчишек и девчонок играли на солнцепёке среди абсолютно голой песчаной равнины. Единственным развлечением и спасением от палящего солнца были колодезные бетонные кольца, дававшие тощую тень. Мне захотелось вернуться к маме. Но наш дом где-то далеко внизу. Как туда попасть? Неожиданно перед нами предстал высокий седоволосый молодой человек в длинной белой одежде. Он был такой спокойный, уверенный, надёжный. Он-то непонятно как спустил нас обратно по стене.
Я опять легла на своё место, а девочка, попрощавшись со мной, так же плоско поднялась в свой угол за пределами потолка. А через полгода началась жуткая война.