Семь писем колымскому другу

Вместо пролога

В текучке разноцветных дней
Чем дальше юность остается
Чем больше думаю о ней –
Всё именем твоим  зовется

Унты в снегу, лёд в бороде,
Торчит бутылка из кармана…
Ах, где ты потерялся, где
Мой друг, по вехам  Магадана

О чем бы ты ни говорил,
Всё к золоту сводил в итоге.
Ах, как же  дорог мне и мил
Ты был в той буровой берлоге.

Как восхищалась  я тобой
В бескрайней северной пустыне.
Товарищ, ты мой золотой,
Куда, куда пропал ты ныне?

ПЕРВОЕ

Обернулась — ах, какая даль!
Но кто-то милый с берега того —
Реки глубокой с именем «печаль» —
Мне машет вслед заботливо рукой.

И то к глазам ладонь прикинет он,
И то к губам.  Ну, крикни же: Вернись!
Но  только ветер с четырех сторон,
И даль-печаль, да — бесконечно высь.

Как берег  тот   высок и каменист,
А здесь  трава  отцветшая, по грудь.
И золотится, опадая лист
В медовых  травах  выстилая путь.

Ах, как легко его предугадать!
И оттого оглядываюсь вновь
На берег тот, где перестали ждать,
И где осталась сиротеть любовь.

ВТОРОЕ

Не жди письма из прошлого? К чему?
Жизнь пишет предпоследние страницы.
Так отчего же, всматриваясь в тьму,
Мне с болью сердца до утра не спится?

А оттого, что вспоминаю вновь
Колымские бескрайние просторы
И нашу юность: жизнь равно любовь,
Где до утра кипели разговоры.

О золоте! Колечком на руке?
В ушах серьгами иль в завидной броши?
О, нет же, нет! — О золоте в лотке!
И в пробах — за спиной бесценной ноши.

В оконной раме предрассветной тьмы
Я различаю словно в старом фото:
Над буровой морозные дымы,
Заснеженную сопку и болото,

И дымную уютность тепляка,
И нашу смену. Ох, как тесно сердцу!
Мне кажется, вот-вот, наверняка,
Ты забежишь сюда… Ко мне. Погреться.
 
ТРЕТЬЕ

Нет, я не верю! Я не верю, нет!
Что не черкнёшь ответного письма.
Что между нами чуть не сорок лет
И сорок зим… и в прошлом Колыма.

Когда у нас закат, у вас — рассвет.
Такие расстояния, мой друг,
Что даже солнца самый быстрый свет
Преодолеет их не враз, не вдруг.

Что рассказать, поведать что письмом?
Подвластна ль жизнь прошедшая письму?
Вздыхает, скрипнув половицей, дом
И вторю я растроганно ему.

Всё хорошо. Синицы будят сад.
Обиды нет на осень у природы.
Надеюсь, что узнать ты будешь рад –
Мной  не был позабыт все эти годы…

ЧЕТВЕРТОЕ

Я каждый вечер на твою страницу
В компьютере спешу взглянуть в тревоге.
Пора б тебе на сайте объявиться,
Но нет и нет, и мой «привет» в прологе.

В прологе встречи, той, что состоится,
Не ближе чем с экрана монитора,
Ведь между нами страны и границы,
Не наши степи и не наши горы.

Как далеко ты, Господи, помилуй,
От нашей русской северной равнины,
Как далеко… как безвозвратно! милый…
А здесь у нас… вся в ягодах рябина.
25–29.11.11 г.

ПЯТОЕ

Нынешний февраль – весь в снегопадах.
Выше крыш сугробы намело.
Может быть, тебе совсем не в радость
Весточка, что постучит в стекло
Не оконной рамы, а экрана
Компьютерной обыденности дня,
Подумаешь: И что это Татьяна
Добиться снова  хочет от меня?

А ничего я не хочу добиться.
Хочу коснуться юностью души.
Это она,  вспорхнув неловкой птицей,
К тебе на монитор присесть спешит.
Это она – колымская кедровка –
Ни виду, ни фасону, только прыть,
Стучится в клетку  принтера неловко
И все не может о тебе забыть.

Ей в памяти рисуется всё чаще
Пресветлое  убожество жилья,
Когда нам жизнь казалась настоящей:
Под лозунгом: А кто, если не я?!
Когда лоток со знаками металла
Среди колымских  сопок и снегов
Обозначал для нас  не так уж мало –
Надежду, веру  и  саму любовь! 

Проходит всё. Мы стали стариками.
Зима-зима и в сердце и в умах,
Но до сих пор, друг милый, между нами
Землей обетованной – Колыма.
Так улыбнись. Пригладь седые прядки.
Воздушный поцелуй пошли в ответ
Я сберегу его строкой в тетрадке,
Чтобы потом  собрать стихов букет.
16 февраля 2015г

 
ШЕСТОЕ

Снятся сны тревожные, в них ветер
Всё гуляет в дальней стороне.
Всё надеется, что вдруг заметит
Огонек в   заснеженном окне.

Где когда-то ноготком чертила
Силуэт  по инею   стекла
И курсивом выводила: «милый»,
А  строка под пальцами текла.

Таял лёд  от тёплого  касанья,
Таял силуэт твой  под рукой,
Сердце наполняя со стараньем
Сладкою неведомой тоской.

И печаль любви глаз не смыкала,
Всё смотрела и смотрела вдаль…
Храбрости тогда ей не хватало
Посмотреть в глаза… Ей было жаль

Девочки царапавшей те строки,
Перекрестка в дальней стороне,
Домика среди застывших сопок,
Огонька в заснеженном окне.

Ах, печаль – премудрая старуха,
Уберечь тогда пыталась нас.
Но мы слепы были к ней и глухи…
Вырвались! И огонек погас.
17.февраля 2015г

СЕДЬМОЕ  (Письмо в Петербург)

Когда в вашем городе хмуро
в граните река тяжела,
и всадники в камне аллюром
несутся,  стянув удила,
с застывших навек постаментов
туда, где алеет восток…
Воспользуйтесь  всё же моментом,
возьмите тетрадный листок,
исчиркайте ловко стихами
как дождь исчеркал вам  окно,
сюжеты подскажет вам память
она с тем дождем заодно.

Не надо  бояться  – что будет,
да так ли, как надо,  поймут
далекие близкие люди
и надо ли это кому?..
Когда задаешься  вопросом,
заведомо знаешь ответ,
поскольку бессмысленно  прост он,
как всё  бессердечное: «Нет!»
Не знаю, не верю, не буду
Нет-нет. Ни за что. Никогда…
А если сказать: Не забуду
всё то, чему сказано: Да?

И вновь за страницей страницу
роман своей жизни прочесть?
Припомнить поход за жар-птицей
(у каждого пёрышко есть…),
Пройти своим горным маршрутом
от первого в жизни костра
до этой хорошей  минуты,
что капает словом с пера.
И дружески светел компьютер
уже подсказал адресок…
Он знает, что нужен кому-то
исчирканный вами листок.
3 дек.2015


рис. В. Кирдий