В лесу, среди тропок звериных...

В лесу, среди тропок звериных,
Пурга заметала следы,
В поклоне склонилась осина,
В предчувствии близкой беды.

Под нею, читая молитвы,
Французский солдат замерзал.
Израненный весь и избитый,
От армии бравой отстал.

Вдруг хриплым, простуженным басом
Он русскую песню запел.
Спастись уже не было шансов...
В ушах только ветер шумел...

В ту пору седая савраска
За хворостом Настю везла.
И встала вдруг тихо, с опаской,
Почуяв, что рядом беда.

"Ну, что ж ты, родимая, встала? -
Настасья спросила у ней.
Иль может ты малость устала
И хочешь пройти без саней?"

Но старая лошадь упрямо
Главою вертела своей.
"Ведь там же глубокая яма..."-
Настасья гуторила ей.

Но все же прошла до оврага...
Мелодию вдруг услыхав,
Солдата нашла у коряги.
К руке ее жарко припав,

Смотрел на нее он с мольбою,
Просил, чтоб убила его:
"Oh, mon dieu, sauv, sauv,je...
J'ai moi-m; me se serait tu".

Настасья одернула руку,
Заметила раны на нем.
"Послал же господь ему муку...
Ведь здесь он замерзнет совсем"

"Вот бес!!! Ты с луны, брат, свалился?
По-нашему сказывать лень?
Да ты, что ль, хранцуз заграничный?
Давай, по-пластунски, на пень.

Не можешь? А ежели вместе?
Ногами подрыгай в ладу...
Вот так! Ведь кумекает, нехристь!
Гореть бы мусье, вам в аду!"

Настасья его, как пушинку,
Тащила до самых саней,
Лишь на нос летели снежинки,
И с потом мешались у ней...

В избе отогрела солдата...
В бреду он метался три дня,
"Он, точно, не бесноватый?"-
Спросила ее попадья.-

Какой-то заросший, хрипатый,
И вон он, как низко ревет!
Вполне может быть бесноватый.
Зубами подушку все рвет".

"А ну ка, кума, помолчи ка,
- ей Настя в ответ.- Уходи!
Да чтоб одевалася тихо,
Детей моих не разбуди.

Он ранен в живот и голень,
Бог ведает, выживет ли?
К тому же застужен он, болен.
Эх, дожил бы он до весны!"

Настасья осталась вдовою,
Ямщик ее умер в степи,
В метели пропал той зимою,
Нет мужа. Скорби - не скорби.

Она подошла к кровати,
С платка отколола брошь.
"Что ж делать с тобой, солдатик,
Когда ты в себя придешь?"

Ведь лекарь не ходит бесплатно,
За все надо, милый, платить.
И было б не так накладно,
Коль знала бы, будешь ли жить?"

Солдат завертел головою,
Глаза вдруг открыл в полутьме.
"Merci", - прошептал. - Ты судьбою
Была, видно, послана мне.

Поправь, мне, родная, подушку.
Послушай мой грустный рассказ:
Близ речки здесь где-то церквушка,
Спалить ее был дан приказ.

Ни мысли, ни руки приказа
Исполнить никак не могли...
Своих порубил всех и сразу,
Как только фитиль те зажгли.

Я вырос в России. Родитель
В самом Петербурге служил,
Он царский был письмоводитель,
Французом, и вправду, был.

Как я очутился Париже,
Я сам до сих пор не пойму.
Бежал от российской стужи -
Вернули назад, на войну.

Мои документы украли.
Зовут меня Жан иль Иван,
Как в детстве меня величали.
А так я - Жан Пьер де Алькан.

Позволь мне с тобою остаться,
Добром за добро отплатить,
Еще дай чуток оклематься...
Детей твоих буду учить.

Я сам музыкант, мастер скрипок.
Деревья здесь так хороши!
Я делал немало попыток
Париж покорить  на гроши".

Настасья смахнула слезину,
Иван же, уставши, замолк.
А где-то в лесу у осины
Луне серенаду пел волк...

Эпилог

История эта случилась давно
В далекой Орловской губернии,
О том, как два сердца сложились в одно
И счастье нашли через тернии.

Потомок Настасьи и Жана сейчас,
Строчит эти самые строки,
Пусть наших шести поколений рассказ
Кому-то послужит уроком.