Экскурсовод

Притерпевшийся к коллизиям,
Изнывая от обид,
Угодил ты не в Элизиум
И не в сумрачный Аид:
Оказался на чужбине ты,
В том расчетливом краю,
Где страдания не приняты,
Всем начхать на боль твою;
Словно не было ни Киева,
Ни отлучек в Таганрог -
Лишь один из Книги Иова
Громогласный диалог...
И теперь меж эвкалиптами
Ты кружишь с толпой зевак,
Выводя в своем постскриптуме:
"Ну и ладно, коли так!
Мало ль выпало хорошего
В исчезающей стране,
Чьих созвездий тает крошево
Со снегами наравне?.."
Только хлористым тем натрием
Не усеян больше путь:
Аромат кофеен в атриум
Призывает заглянуть;
Босса-новой босоногою
Оглушает кадиллак;
Старый негр за синагогою
Машет шляпой: как дела?
В Чайнатауне, под вывеской
"San Francisco Trolley Tours",
Ты с ехидцей чисто киевской
Свой начитываешь курс:
О старателях неистовых,
О смешенье языков,
Череде престижных выставок
И сейсмических толчков.
Став приверженцем Конфуция,
Ты уже невозмутим,
Немота растет как функция
Обращения к живым.
И, казалось бы, не проще ли
Снова быть самим собой:
Чтоб кликуши не пророчили,
Не рвались громилы в бой?
Отказались от ролей бы все,
От навязанных им схем,
Просто ехали в троллейбусе,
Никуда и ни за чем.