Лермонтову

Вы о душе, как о святыне,
В поэмах рассказать смогли
И в нашей памяти доныне
Живете демоном земли.

И Ваших дум земная тяжесть,
И высоты небесной сказ,
Известным могут сделать даже
За их один лишь пересказ.

Но Вы, как сын, за Русь в печали
Под ритм трагических шагов
В последний раз в бою предстали
Перед лицом своих врагов.

Враги, кто послан властным оком
За слово праведное мстить,
Давно обязывались сроком
О Вашей смерти известить.

Но опоздала их расплата, –
Уж пистолет на Вас взвели...
Не зря сказали Вы когда-то:
"...Кавказ, – суровый царь земли..."

И в этот миг все те же муки,
Все та же боль, как всякий раз,
Когда к перу просились руки
Утешить стонущий Кавказ.

В душе все тот же вещий пламень,
А этот бой уму смешон, –
На этот раз один пред Вами,
Кто только шуткою взбешен.

Кто, задыхаясь в злобе дикой,
Переполняясь сам собой,
И жил, и умер бы безлико,
Когда б не этот с Вами бой.

Его судьба – достаток быта;
Ему не пробуй помешать,
Ему лишь хлеба дай досыта,
И будет счастливо дышать.

Таков собой лишь всюду занят...
А Вам и здесь одно и то ж:
Как сделать, чтобы слово "пламя"
Испепелило слово "ложь".

Да лишь невольно, глухо, жутко
Сомненья связывает нить:
Ужели столько стоит шутка,
Чтоб мысли бег остановить...

Нелепо, но уже Мартынов
Трусливо просит поспешить, –
Живой душа его остыла,
Таких ошибочно щадить.

И до предела сжались нервы,
Но Вам не первый брать предел,
И Вы ему простили первым:
От сердца отвели прицел...

Но враг жесток, он в сердце метит,
Надежды вновь Вас подвели,
И весь Вы в пламени и свете
Упали на руки Земли.

И слово, бьющее грозой,
Еще рвалось с души нетленной...
Лишь дождь печальною слезой
Стекал из синих глаз вселенной.

Сбежались тучи и кругом,
Как в месть дремотному столетью,
Хлестал земное тело гром
Своею огненною плетью.

1964