Ума лишённый

                Всё васильки, васильки,
                Красные, жёлтые всюду...
                А. Н. Апухтин

"Я околпачен. Мной изношен
наряд цветастый, карнавальный.
Я искорёжен, перекошен.
Мне страшен вид индустриальный.
Я жил всегда благопристойно,
не отрицая положений
основ и истин. И спокойно
я вёл расчёт своих движений.
Благовоспитанный семьёю,
стремился к жизни беспорочной.
Потом нас оказалось двое
внутри, за скважиной замочной.
Благополучие стяжавши
судьбой размеренно-унылой...
А как вам мой халат из замши?
Так вот, скажу как это было.
В послеполуденное время
часы стремительно влачились...
За что я околпачен всеми.
Какие факты приключились!
Так вот. Решил я отобедать.
Включил концерт фортепианный,
и вместе с ним хотел отведать
рассольник и пирог желанный.
Я любовался распростёртым
ландшафтом, видным из окошка.
Концерт был, кажется, четвёртым,
печальным. Я взгрустнул немножко.
Всё было тихо, безмятежно.
Был сад роскошный и прелестный.
Свой взгляд я перевёл небрежно
на место, что привычно с детства.
И тут глаза я растаращил.
Смотрю, беседуют в беседке.
Да не беседуют, а тащит...
Мой гастарбайтер, злыдень редкий.
Он ловкий, молодой, проворный,
над женщиной моей склонённый.
Я - изумлённый, он - упорный,
как к пазлу пазл, соединённый
с моею вольною супругой,
низвергнутою с пьедестала,
растравленною и упруго..." -
Несчастный тут вздохнул устало
и начал вновь: "Я - изумлённый,
всегда считал святой её.
Вид совокупности сплочённой
запечатлён. В кустах бельё.
При виде этих откровений
что делать? Стал рукоплескать.
Протёр очки. Да, нет сомнений.
Отверженный, шёл почивать.
Смотрю, в кровати спит супруга.
Вот кладезь хитрости! Стремглав
взнеслась как быстро от испуга.
Я, точно сто кипящих лав
ста пробудившихся вулканов,
давай гвоздить ей из нагана.
Вот так вот всё произошло.
Когда увенчанный рогами,
своей рукой поправший зло,
без цели я кружил лугами,
меня нашли в густом в тумане,
поймали, начали судить.
И вот теперь как обезьяне
мне не дают на воле жить."