Все относительно

                В.В.
Какое столетье народ в исступленье
Проблемы решает за собственный счет:
 Как скажет им лидер в своем выступленье,
Что пусто в казне, нужен строгий учет,

Так этот народ – и глаз не моргнет –
Подтянет штанишки,
Так объяснив, что согласен на гнет:
«Все ради детишек».

И, что не простительно,
Такой весь стеснительный,
Весь-весь! Взвесь!?

Проходит полвека, и «винтик» народа –
Хочешь - не хочешь, поверишь ушам –
Свой же народ называет уродом
И гладит себя по холеным усам.

«Опять недовольны!? Какой уже век!
Мы сами с усами.
Но я-то теперь уж другой человек?!»
О, нет, тот же самый –

Что впрямь удивительно
И то относительно…
Что-что, где?

«Ну, что там опять горлопанят всё люди,
Народ… населенье… быдло… толпа?… 
Я же за них был на summit-е грудью
И облачился в шутейский колпак?

Не полюбить, нет, меня вам вовек,
Не надо, черт с вами…
Уж я-то, конечно, другой человек,
Народ – тот же самый!

И это действительно
Такой весь презрительный,
Весь-весь, здесь!»

Что только ни делала власть для народа,
Почти что на задних ходила ногах…
Увы, недоделала что-то природа,
Что-то неладное в наших мозгах.

Собрался бомонд, тусовка ей всласть,
И треплются хамы:
«Мы на колени поставили власть,
А та не имет сраму».

И что возмутительно,
Считают сомнительным
Все-все, все!

Открыли народу железные ставни,
Неблагодарный опять завопил:
«Кем на свободе я сделаюсь, парни,
Если я жизнь без свободы пропил?»

Свободу снесет народ на базар,
Чтоб выразить в граммах…,
Глупость свою и наследье татар -
Для искупленья в храмах.

Помазаны елеем
Очень келейно,
Все-все там будем.

Вот соблюдая приличия рамки
Избавился  лидер от части воров
Не обошлось и тут без помарок
Те воры и в тюрьмах живут - будь здоров!

Бациллы разврата не могут пропасть –
В народе их штаммы,
Из кожи вон лезут оттуда, чтоб красть,
Во власть – хам на хаме,

Безотносительно
Рангов и лидерства
Все-все, все!

Не демократ, не хозяйственник он, кто же?
Пасечник просто, это ж видно по роже,
Химик, строитель и взяточник вместе
И удостоен он всяческой лести.

Он выше судов, и лишь для него
Законы – как дышло,
Хотел повернуть он, чтоб лучше всего,
А вышло, как вышло.

Что поразительно,
Так заразительно!
Нет, нет, правда…

Он совести раб, ум, честь и эпоха,
Другого такого не сыщете лоха,
Увы, то ушедшей эпохи реликты
И милой, увы, старины пережитки.

И в этой стране, старина, старины
Нам нет уже места,
Но если б лишь людям, в том мало вины –
Нет места и чести.

Кричали лишь сытые:
-«Не виноваты мы!
Нищие сами…».


Что же с того, что он ростом не вышел?
Может, найдется в стране, кто повыше?
Что же с того, что косноязычен?
Он молится Богу, знать, он не язычник!

И если вы в церковь заглянете, в миг
Предстанет пред вами
Святой, преподобный написанный лик
И это он самый.

Куда нам мирянам
С этими рьяными?
 Нет, уже рано!

Откуда же знать Богу, сыну и духу,
Что может ходить он по морю, как суху?
Вот и взошел он без стука и стэка
И потеснил «демократа» эль грека.

Всем очевидно, что он грубиян,
Но разве то повод,
Чтобы священный срывать с него сан,
А после назначить снова?

Ад и чистилище
Сану вместилище!
Да, да, ад!

Он заблудился и очень боится,
Как бы в аду ему не очутиться,
Не придирается к нему даже сыщик,
Беднее его лишь церковные мыши.

Но все же на выборах как-то изрек,
Мол, граждане знают,
Что мэр их не самый простой человек,
Не бедный и знатный.

Кто ж сомневался,
Что Юра – не Вася…
Глядишь, Долгорукий.

Он раздает всем налево-направо
Мед с пасеки личной – такой вот упрямый,
Он даром всех кормит – кишки у всех слиплись,
Неясно лишь, липовый мед иль из липы.

А разве такое быть может в наш век –
Жить так безрассудно?
А, может быть, это не наш человек
И день ему будет Судный?

Такого тщеславия
Лучше бесславие.
И выбор, я верю, трудный.

Что толку дразнить двор царский «ворами»,
Коль вне подозрений сам цезарь с женой,
Проще народу махнуться дворами
И… слушать потом за забором их вой.

…Вот новый главарь справляет банкет
И шепчутся власти:
«Неужто, тот самый, не может быть, нет…»,-
Опять те же страсти.

Вот уж, решительно,
Обременительна
Всем, всем – власть!

Чтобы избавить страну от разврата,
Хижинам власть объявила войну,
Просит богатый у бедного брата,
А тот заупрямился: «Нет, не займу!»

Так, кто же воюет и в чем тут секрет,
Где правда, ребята?
Чтоб извести нищету – это бред –
Солдатской лопатой.

- Так это ж гражданская?!
- Для власти не важно, как!
Всех-всех, вон!

И люди в долгу не останутся долго,
Дворцам они тоже объявят войну,
Недолго страну довести так до морга,
Только зачем, я никак не пойму.

«Будет история наша стройна»,-
Мне скажут, пеняя.
Ведь, это же просто другая война,
И наша страна иная.

Но самое важное –
Она не продажная…
Нет-нет, нет!…

Я заблудился и очень боюсь,
Что оказался в беспечном раю,
Нет комаров здесь, цеце не кусают,
Лесть и коррупция не процветают.

А разве такое быть в нашем раю
Может иль в жизни?
Не может, и это не в нашем краю,
То – за границей ближней.

Вот вам и новости –
Соседи без совести:
Совсем обнаглели!

Воруют наш газ и вгрызаются в трубы.
Мы не хотели бы действовать грубо,
Но коль у соседей не дура губа,
Мы газ перекроем – им будет «труба».

А третьего дня вовсе вышла «чума»:
В бинокль обозрели
Наш Севастополь Кучма и кума
И – «геть!» Оборзели!

И что в перспективе
У этих ретивых?
Халява и дружба!

План разработан сей в Путина штабе,
Он меморандумом назван теперь,
Будут его обсуждать в каждом пабе
До выборов, после и в марте, поверь.

На третий, конечно, он срок не пойдет,-
Не столь уж и ветрен,
А если и ветрен, то не идиот,
И слову своему верен.

Не аллегорически -
Олигархически –
В том всё и дело.

Если наступит даже нирвана,
Я не поверю в ниспосланный дар:
Будто она так невинна, не рвана,
Будто она как невспаханный пар.

Вот выхожу на прогулку я с ней –
И шепчутся рядом:
-«У ей же вчерась был усатый… еврей…
А этот в порядке».

-«Ядрена, мудрена,
Ох, целомудренна,
Аж, сверху донизу.

Ветрены мальчики ветры пускают,
А вездесущие – только что ссут…
Первые точно, что слух не ласкают,
Ну а вторые всю Землю зальют.

Вот я принюхался – что ей сказать:
Она ж может матом,
Но, видно, тот, прежний, еврей – не казак
И впрямь был усатый.

Вот везде сущие,
Культуру несущие
Эти евреи…