***
Не помню ёлок довоенных,
лишь помню хвойным ароматом-
при свете двух свечей неверном-
святую ёлку в сорок пятом
Её украсили цепями-
с бумаги кольца клея сами,
с фольги и разноцветья хлама-
фигурки, месяц, звёзды, дождь,
и вату мелко на иголки мама,
а со стены следил иконой Вождь...
Под ёлку- вместо Дед- Мороза- зайку
что всю войну провёл со мной...
С рассвета к ёлочке босой-
о, чудо, хоть и ожидал:
зайчёнка под рукой держал
подарок по тем дням бесценный-
в обёртке красной, со звездой,
"Гвардейский"- шоколад большой,
что Дед Мороз мне передал
в тот самый Первый Год,
Послевоенный!
...
уходят годы-
и не веришь в сказки,
хоть не тускнеют дивные их краски,
и отступает жизненная проза,
когда под Новый Год-
за "дедушку Мороза"...
уходят годы...
© Copyright: Эдуард Кукуй, 2016
Свидетельство о публикации №116022006719
Свидетельство о публикации №116022006719
Рецензии
Чтобы сон рассмотреть получше,
я с собою беру фонарик.
Зажигаю зелёный лучик, –
что сегодня мне ночь подарит? –
и тихонько вступаю в детство,
в довоенное, в давнее-давнее.
Но куда это дом мой делся
с деревянными старыми ставнями,
что стоял на Советской улице?
Да и нет довоенного Витебска!
Память горбится и сутулится.
Жизнь, как Витьба, из русла вытекла.
Там, где дом наш стоял когда-то,
несуразное что-то высится,
и в холодном расплаве заката
только трупы на улицах Витебска.
У Шагала другие видения:
быт тяжёл, но скрипач на крыше.
Значит, живы ещё песнопения,
и народ потихоньку дышит.
Мне же только ужасы видятся:
кровь рекою и убиенные,
и горящие улицы Витебска,
где прошли мои дни довоенные.
Я хочу погасить фонарик,
чтобы сон перестал смотреться:
не могу я видеть кошмары,
проглотившие наше детство.
Но опять этот дьявольский случай, –
не могу, – выключатель заело.
И горит моей памяти лучик,
обжигая и душу, и тело.
Исаак Нюренберг 20.02.2016 18:32 • Заявить о нарушении
я с собою беру фонарик.
Зажигаю зелёный лучик, –
что сегодня мне ночь подарит? –
и тихонько вступаю в детство,
в довоенное, в давнее-давнее.
Но куда это дом мой делся
с деревянными старыми ставнями,
что стоял на Советской улице?
Да и нет довоенного Витебска!
Память горбится и сутулится.
Жизнь, как Витьба, из русла вытекла.
Там, где дом наш стоял когда-то,
несуразное что-то высится,
и в холодном расплаве заката
только трупы на улицах Витебска.
У Шагала другие видения:
быт тяжёл, но скрипач на крыше.
Значит, живы ещё песнопения,
и народ потихоньку дышит.
Мне же только ужасы видятся:
кровь рекою и убиенные,
и горящие улицы Витебска,
где прошли мои дни довоенные.
Я хочу погасить фонарик,
чтобы сон перестал смотреться:
не могу я видеть кошмары,
проглотившие наше детство.
Но опять этот дьявольский случай, –
не могу, – выключатель заело.
И горит моей памяти лучик,
обжигая и душу, и тело.
Исаак Нюренберг 20.02.2016 18:32 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.