Прощай

Осенние сумерки,
      как быстротечна агония
               взмаха — "Прощай"...
Подгнившим плодом
   извивается солнце
         под натиском тьмы.
В закате
    кровавые сполохи
               судорог слабнут,
                как пальцы,
Что древко
            погибшего стяга
                сжимали —  "Прощай"...
Стою у окна,
    а как будто тогда на перроне;
Скрывается солнце,
      как будто ушедший тот поезд,
             который тебя, мое солнце,
За грань поцелуя унес —
              кто же знал,
                что уже навсегда.
Сегодня я был там.
Асфальт танцплощадки,
          где столько подошв
Под грохот динамиков стерто
                в угаре,
                бурлящей весельем,
                толпы
Наперсников нашей любви,
                когда я,
замирая от благоуханья
Волос твоих
     в медленном танца ознобе
         под сладостным пением соло-гитары,
Изгиб твоей талии
       в шелковом мареве платья ловил.
Сегодня я был там.
Асфальт танцплощадки
         давно уж изломан
Безудержной пагубой
             сорной травы.
А дряблые длани
    свидетелей нашей любви,
Давно обессилевших
          в схватке с насущностью жизни,
Спешат улизнуть
        из ловушки
           открытого рукопожатия;
В, прорезанных нуждами жизни,
           извивных глубинах  морщин
Мышиным виляньем
           зверьки их  испуганных глаз
Спешат улизнуть
        из капкана о юности воспоминаний
В глубокую нору
       насущных забот прозябанья...
О глубь одиночества,
            нет, уж не вынырнуть мне,
Так дай хоть до дна прикоснуться,
                о твердь,
Ушедших навек безвозвратно, объятий
                на миг опереться.
В ответ только ветка
               прощально
                в окно мне стучит,
Как рельсы под тем,
     уносящим тебя в безвозвратность,
                вагоном.
Осенние сумерки,
     как быстротечна агония
                взмаха — "Прощай"...
Стою у окна.
Разъедает
   последние четкие грани
Заполнивший комнату мрак,
                словно пыль,
                что на глади
Зеркал оседая, последние четкие грани
                твоих отражений
                стирает,
Пугая кривляньями
       чьих-то не узнанных черт.
О, где ж я?
Подмяв под себя
      хрупкий строй мирозданья,
Кромешного мрака
      обрушилась глыба —
И слишком огромна
      ее безысходность,
               чтоб высечь
Из мрамора черных ее
           безответных глубин
Хотя бы подобье надгробья
          для той нашей ночи.
О , где же ты ?
Сколько же лет ?
Их столько,
    что в мутном кружении
                их половодья
Размыт и утерян
           твой облик.
Так в ком же
тебя мне узнать ?..