Душа живая мне дана...

                К 154-летию со дня рождения Константина Льдова

                Вторая половина XIX века в истории России и, особенно, в её культурной жизни была наполнена множеством ярких событий. Это Крымская и русско-турецкая войны; отмена крепостного права и начало серии реформ; нарастание революционной ситуации в России и организация тайного революционного общества «Земля и воля»; неудавшееся покушение на Александра III и массовые рабочие стачки в Петербурге - с одной стороны, а с другой - издание журналом «Современник» повести «Детство» Л.Н.Толстого и сборников стихов; открытие Л.Н.Толстым школы в Ясной Поляне; появление на свет А.П.Чехова, И.А.Бунина, А.И.Куприна, А.А.Блока, М.А.Булгакова  и смерть Н.А.Добролюбова, Н.А.Некрасова; закрытие «Современника» и «Русского слова»; выход в свет произведений Н.С.Лескова, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, А.Н.Островского, И.С.Тургенева, М.Е.Салтыкова-Щедрина, Ф.И.Тютчева, В.М.Гаршина; издание первых поэтических сборников «Русские символисты»; основание Московского Художественного театра и триумфальная постановка чеховской «Чайки». Последние же два десятилетия уходящего XIX века современники с горечью называли безвременьем. Оценка своей эпохе, данная французским поэтом Альфредом де Мюссе в середине 1830-х: «Всё то, что было, уже прошло, всё то, что будет, ещё не наступило», удивительным образом стала очевидной и своевременной для происходящего в России в 1880-е годы. В русском обществе преобладали настроения душевной усталости и тоски. Не стала исключением и творческая элита. Русский поэт Константин Константинович Случевский, автор лирических стихов, нередко исполненных трагических и мистических мотивов, воспринимал свою эпоху как «духовную полночь»: «Людей заткала паутина…»
                Однако эти годы не были так трагичны и безысходны. Потребность в поиске прекрасного и истинного, подтолкнула русское общество к познанию мира самым проникновенным и пристальным образом. Не остались в стороне и художники слова, продолжавшие всестороннее исследование человека. Это был период глубинного обновления русской литературы, стремление писателей и поэтов  воплотить в художественных образах «самый дух и давление времени», как писал И.С.Тургенев.
                Всякий настоящий творец, будь то писатель или поэт, наделён от природы удивительным даром - с особой остротой чувствовать время. Поэтому всё созданное  в литературе в этот период пропитано событиями эпохи, её проблемами и тревогами. Получила расцвет лирическая поэзия, приглушённо звучала гражданская тема, а таких разных поэтов, как К.Случевский, В.Соловьёв и К.Фофанов объединяли попытки в абстрактной картине бытия увидеть очертания вечности. Любовная лирика этого времени, как и времени настоящего, стала для поэтов попыткой вырваться из крепких объятий одиночества, разлук и возможностью диалога.
                В этот период времени и появилось новое в русской литературе имя – Константин Николаевич Льдов, чьё творчество для его современников разного возраста стало почитаемым и востребованным. Однако, на сегодняшний день, в его биографии осталось много тёмных пятен неизученного и необъяснённого, а творчество не привлекает должного внимания специалистов и широкой читательской аудитории. 

                Витольд-Константин Николаевич Розенблюм родился 1 мая 1862 года в семье доктора медицины. Он окончил петербургскую гимназию и более своё образование не продолжал, всецело посвятив себя творчеству.
                «Странный писатель, - кажется, единственный из всех моих собратий, который «просил не писать» о нём и сам написал за всю жизнь одно письмо в редакцию в три строки! – так отзывался о поэте критик А.А.Измайлов. - Странный человек, перешедший рубеж тридцатилетия общественной деятельности и не справивший ни одного юбилея…, готовый считать юбилейный день – днём траура!»
                Константин Николаевич Льдов, а это самый известный его псевдоним, не хотел, чтобы о нём писали, и судьба ему в этом подыграла: его имя сегодня почти не вспоминают, а время хранит о нём скудные сведения его современников, не дающие полной и объективной оценки личности этого одарённого литератора. Что же касается внешнего облика поэта, то до наших дней сохранился карандашный набросок его портрета, выполненный художником И.Е.Репиным, с которым их связывала многолетняя дружба.
                Печататься Льдов начал в конце 70-х годов и получил известность как лирический поэт, искренний и глубокий:
                Душа живая мне дана,
                Не из металла я чеканен,
                Я переменчив, как волна,
                И, как волна, непостоянен…,
 обладающий богатейшей рифмой и чутким пониманием природы:
                Не знаю почему – недвижная природа
                Мне кажется подчас так явственно живой,
                Как будто дышит всё – от облачного свода
                До травки полевой…
                Под псевдонимами В. Розов, Р. Снежков и др., как автор юмористических стихов и назидательной поэзии для детей и юношества, Льдов публиковался  в русских сатирических журналах "Будильник"(1881), «Шут» (1882), русских юмористических литературно-художественных еженедельниках "Осколки", "Стрекоза", журнале «Задушевное слово» (с 1895 года) и т.д.
                С 1888 года поэт печатался в петербургском ежемесячном литературном, научном и политическом журнале либерально-народнического характера «Северный вестник», ставшим с 1891 года органом символизма, а с 1896 года выполнял обязанности секретаря этого издания. Здесь же, в «Северном вестнике» он познакомился с талантливой и привлекательной сотрудницей этого журнала, известным критиком Любовью Яковлевной Гуревич. Возникшее глубокое чувство, доходившее до поклонения, но, к сожалению, безответное, наложило отпечаток скрытого драматизма на всю его поэзию:
                Не созидай себе кумира,
                В любви - блаженства не ищи!
                Сквозь дымку призрачного мира
                Иные светятся лучи…
                … Проси у Бога откровений
                И, помня Божии слова,
                Не преклоняй своих коленей
                У ног земного существа.
 В своих воспоминаниях о встречах с поэтом Гуревич писала: «Познакомилась с Льдовым, который был в то время исступлённым почитателем Канта и Волынского вместе, поражал непрерывно гудящим голосом и вдохновенным поворотом головы с длинными, как подобает поэту, волосами и трогал своим искренним презрением ко всему житейскому, своим фантасмагорическим существованием с весьма случайными заработками и даже своим старым фраком, в который слишком часто облачался взамен сюртука, ибо за сюртук больше давали в закладе». Сам же поэт, догадываясь, какое впечатление производил на окружающих своей внешностью и поведением, не имеющих никакого желания разглядеть его душу, размышлял:
                Как слепо люди ненавидят
                И как случайно страстью дышат:
                Имеют очи – и не видят,
                Имеют уши – и не слышат!..
                После 1888 года, находясь под впечатлением от стихотворений Константина Михайловича Фофанова, пропагандирующего уход от мрачных картин действительности в иллюзорный мир, в сочетании с реалистическими мотивами, и публикаций критика и эссеиста Акима Волынского (псевдоним Акима Львовича Флексера), Льдов выступал больше с лирическими стихами предсимволистского характера. Создавая свой собственный мир, полный нереального и субъективного, он дополнял его фантастическими образами и ассоциациями, порождёнными происходящим в окружающем его мире. В то же время, его поэзия находилась на твёрдом религиозно-философском фундаменте и продуманной мировоззренческой позиции, воспринимающей реальность, как «отзвук, отсвет мира духовного, высшего»:
                Бывают дни, когда священную тревогу
                Переживает ум и сердце в нас горит,
                И пылкая душа стремится знойно к Богу,
                И Бог таинственно с душою говорит…
                Первый сборник Константина Льдова «Стихотворения» был издан в 1890 году, особо отмеченный критикой за цикл «На библейские темы»:
                …Младенец внемлет их рассказам.
                Небесный луч им светит вновь:
                В очах Христа – предвечный разум,
                В улыбке – вечная любовь!
                Понимая ценность каждого дня, каждого мгновения жизни, как «неповторимой частицы Вечности», он сокрушался из-за недостаточной своей готовности эту ценность принять:
                …Стихией мысли увлечён
                В мир призрачных задач,
                Гляжу на жизненный мой сон
                И зорок, и незряч.
                В ночи предчувствуя зарю
                И рассветая в ней,
                Я в душу вечности смотрю
                Сквозь мрак души моей.
                В это же время поэт обращается к прозе, но несколько его опубликованных романов не получили известности.
                Позже вышли в свет и другие его сборники, такие, как "Памяти Лермонтова" (1891), романы "Лицедеи" (1892, 1896) и «Саранча» (1894), «Лирические стихотворения» (1897), "Отзвуки души" (1899), поэтический сборник в прозе "Без размера и созвучий" (1911) и другие. При этом за сборник «Отзвуки души», вызвавший большой читательский интерес, Академия наук присудила ему Почётный отзыв имени Пушкина.
                Вкладывая в поэтические строки такие близкие ему «интонации спокойного оптимизма, светлой веры в абсолютность красоты и добра», Льдов тонко и ненавязчиво предлагал читателю своё ощущение гармоничности и цельности мира:
                … И, мнится, небеса, созвездия и скалы
                Мечтательно грустят и молятся, как я,
                И грезят ландышей склоненные бокалы
                О тайнах бытия…
                С Анной Микешиной-Баумгартен, дочерью известного художника и скульптора Михаила Осиповича Микешина, которому принадлежат проекты памятников «Тысячелетия России» в Новгороде (1862) и Богдану Хмельницкому в Киеве (1870-1888), Льдов познакомился в конце 90-х годов. Эта привязанность стала для поэта продолжительной и сильной, побуждая идеализировать и обожествлять свою возлюбленную:
                … - Белая голубка! Ты в душе смиренной
                Сохранила светоч истины нетленной,
                Ты в пустыне мира, знойной и бесплодной,
                Мне звездой сияла – вещей путеводной…
                Он написал о ней: «…ещё не было на свете женщины, способной так улавливать мельчайшие оттенки и изгибы художественного слова и философской мысли». Поэт завещал Анне Михайловне право собственности на все свои сочинения и посвятил ей более двадцати стихотворений:
                …О мой восторг, моя мадонна,
                Не хмурь прекрасного чела
                И не гляди неблагосклонно:
                Зима придёт, но не пришла.
                Между тем, в отношениях в любимой женщиной просматриваются и очертания реальной психологической драмы:
                Вот они – крутые верхние ступени…
                Мы пришли к порогу. Преклони колени,
                Я с тобою рядом помолюсь святыне.
                Дверь её закрыта, - но для нас отныне
                Нет возврата к пыльной, низменной равнине…
                Ощущения приближающегося расставания скрыты и в слабых надеждах, и в неизбежности трагического в лирических ситуациях стихотворений «Отбросив земные одежды…», «Ночь умерла. В тумане синем…», «Убийца предстал перед судом…», «Думал я: бесплодно годы протекли…», «Сумерки», «Мгла».
                И пусть в лирике Льдова встречаются иногда выражения-штампы в виде «святая истина» и «тайна сокровенная», важнее вдохновенное обращение к своей возлюбленной, звучащее  человечно и искренно, а также служащее уроком внутренней чистоты и высокой нравственности отношений.
                Вышедшее из-под пера поэта пользовалось известностью, неоднократно переиздавались сборники рассказов и стихов для детей, которые и в наши дни могли бы внести неоценимый вклад в процессы обучения и воспитания. Стихи из этих сборников наполнены яркими и сочными красками, они упругие, звонкие, весёлые и такие лёгкие для детского восприятия:
                Как-то летом на лужайке
                Господин учитель Жук
                Основал для насекомых
                Школу чтенья и наук…
                … «А» - акула, «Б» - букашка,
                «В» - ворона, «Г» - глаза…
                Шмель и муха, не болтайте!
                Не шалите, стрекоза!.. 
                Константину Льдову принадлежит и несколько юмористических пьес, подписанных псевдонимом Птичка-невеличка.               
                В 1901 году Льдов редактировал газету «Ежедневник», издавал газету «Еженедельник искусств и литературы», много сотрудничал в периодике.
                С 1914 года перееехал на постоянное жительство в Париж. Там же, при финансовой поддержке петербургских городских властей, издавал газету «Иностранец», но с началом Первой мировой войны издание газеты прекратилось на 15-м номере. Льдов вернулся в Россию, однако в конце 1915-го года вновь выехал во Францию и больше уже не вернулся.
                С 1918 года жил в Женеве, занимался переводами с немецкого и польского на русский язык зарубежной детской литературы. Основной вклад Льдова в поэтический перевод – множество поэм-«комиксов» Вильгельма Буша, выпущенных отдельными изданиями в Петербурге, Москве и Берлине.
                Поэт с грустью размышлял о своей жизни: «Мне всё кажется, что я уже безнадёжно опоздал и никогда не научусь даже азбуке» и музицировал, сочиняя вальсы.
                В 1926 году в Брюсселе вышел последний из известных поэтических сборников Льдова «Против течения. Из сказанного и недосказанного за 50 лет» на русском языке, куда включены были, в основном, его дореволюционные произведения.
Он издал несколько поэтических и прозаических книг по-французски, опубликовал книги о русских поэтах XIX века.
Умер 3 февраля 1937 в Брюсселе.


Эпилог.
                Об этом талантливом художнике слова, глубоко чувствовавшим окружающий мир и всё происходящее в нём, равнодушном к материальной стороне жизни и погружённому в свой внутренний мир, известно непростительно мало, но существенно для понимания удивительного своеобразия и колорита его творчества. Обратимся к тому прекрасному поэтическому и прозаическому наследию, к той сокровищнице мысли и языка, оставленным  Константином Николаевичем Льдовым, и постараемся восполнить в своей душе всё то недостающее о нём, что исторически утеряно безвозвратно.
                «Советуя Поэту быть вольным и пытливым», К.Льдов писал:
                Ищи небесного пути,
                Но трепет сердца воплоти
                В такие светлые черты,
                Чтоб в них сквозили Бог и ты…