А вещички из-за границы он вам все-таки возит 9

             
   В комнате Лиля Брик, ее первый муж Осип  Максимович и сотрудник ОГПУ Эльбрехт.

     – Я, собственно, чего в Соединенные Штаты ездил?– говорит Эльбрехт и оглядывает комнату, как бы опасаясь, что его могут подслушать.– Как сотрудник торгпредства… не удивляйтесь, так надо было… А ездил я в Америку по вашему делу, Лиля Юрьевна. Точнее по делу, касающемуся Владимира Владимировича.
     Неприятно поразило Бриков такое начало. Они приготовились к самому худшему. По опыту общения с ОГПУ они могли ожидать чего угодно.
     – Так он же в Париже, – упавшим голосом произносит Лиля Юрьевна.
     – Однако любовница его проживает в Америке,– поясняет сотрудник всезнающего ОГПУ – Правда, сейчас она в Ницце, дожидается визы в Англию.
     Гора свалилась с плеч Бриков, когда они услышали, что речь идет всего лишь о любовнице Маяковского.
     – Володя ничего мне не говорил о ней, – говорит быстро взявшая себя в руки Лиля Юрьевна.
     – Эти американцы наглый народ, всё на свой лад переиначивают: была она Елизавета Петровна, а стала Элли Джонс. Через это я уйму времени потерял, пока ее нашел, – продолжает Эльбрехт.    
      – Зачем вы рассказываете мне это? – недовольно заявляет Лиля Юрьевна. Она вновь почувствовала себя полновластной хозяйкой. – Подумаешь, любовница! Вы что, за всеми его любовницами по свету гоняетесь? Есть только одна женщина, которую он любит. Это я. Не верите? Хорошо, я вам докажу. Как-то забыла я сумочку в ресторане. Володя пошел за ней. – «Вам не стыдно будет возвращаться с дамской сумочкой?» – сказали ему в ресторане. –   «Нет!» –  ответил он. –  «А если бы вам приказали принести ее в зубах? Вы бы тоже согласились?» – съехидничали в ресторане. – «Конечно. Ведь я ее Щен», – говорит Володя и, под аплодисменты собравшихся официанток, в зубах выносит сумочку из ресторана. – Это как? А?.. А вы говорите: любовница!
      – Напрасно иронизируете, Лиля Юрьевна. Здесь случай особый. Дело в том… – Эльбрехт делает паузу – что эта дамочка  (приготовьтесь, Лиля Юрьевна!) родила Владимиру Владимировичу дочь! 
     Брики, где стояли, там и присели. Что творилась в их душах –  об этом можно только догадываться. Рушилась их семья. Семья нового типа, в которую они вложили столько сил. А для Лили Юрьевны – это еще был личный удар. Она не единственная. Она – не над всеми! Он свергнул ее с пьедестала. Злость забурлила в ней.            
    Потрясенные, Брики молчали. А Эльбрехт, насладившись произведенным эффектом, продолжил:
     –  У нас есть сведения, что Владимир Владимирович навещал их в Ницце. Мать и дочь. Представляете положение… Лиля Юрьевна, Осип Максимович, надо что-то делать.
     – Он не останется заграницей! – не помня себя от ярости, вскрикивает Лиля Юрьевна. 
     – Почему вы так уверены?
     – Я знаю. Я чувствую это!
     – Это не ответ. Чувства в отчет не вставишь.
     – А что вы имели в виду, когда сказали, что надо что-то делать? – вкрадчиво спрашивает Осип Максимович, который тоже понемножечку стал приходить в себя. Всегда аккуратный, он потянулся за записной книжкой, чтобы записать сказанное Эльбрехтом.
     – Пока ничего. Пока мне ясно только одно. Не дать Владимиру Владимировичу покинуть страну это в наших с вами общих интересах… А что, это правда, что в 1908 году за революционную деятельность он сидел?
     – Какую деятельность? Был мальчиком на побегушках! – в сердцах швыряет Лиля Юрьевна.
     – А сейчас он беспартийный. Не хочет вступать в партию! А как повлияешь на беспартийного? Вот и приходится изворачиваться, –   рассуждает про себя Эльбрехт, а вслух говорит:
     – Давайте говорить начистоту. Маяковский нам друг. И действовать мы должны по-дружески. Как друзья с заблудившимся другом. В общем, мы хотим, чтобы вы с ним побеседовали. По-родственному, по-домашнему, за чашкой чая, так сказать, прояснили обстановку… Лиля Юрьевна, вы же такая умная. Вы же все можете!
      – Не знаю, не знаю. Володя всегда был скрытным. А в последнее время он стал просто невыносим.
      – Так они еще долго будут тянуть резину, – думает Эльбрехт  и решает на них надавить:
      – Никогда не поверю, чтобы Владимир Владимирович не послушал такую красавицу... Все мы знаем его крылатое «нигде кроме, как в Моссельпроме». А его агитки? – «Без галош элегантнее? Ложь! Вся элегантность от наших галош» или «Лучше сосок не было и нет. Готов сосать до старости лет!» – И тем не менее, вещички из-за границы он вам возит. Возит, Лиля Юрьевна.       
     Эльбрехт внимательно смотрит на Лилю Юрьевну. Лиля Юрьевна выдерживает его взгляд. Однако принимает к сведению угрозу Эльбрехта. Что-то закрутилось, защелкало у нее в голове, и она соглашается:
      – Хорошо, я поговорю с ним. Но только результата я вам не гарантирую.
      – Вот и отлично. А если у вас ничего не получится, тогда уж мы. Главное – надо действовать, действовать и действовать. Договорились? Нельзя допустить, чтобы он стал невозвращенцем. Тем более сейчас, когда ужесточается наказание для тех, кто вовремя не возвращается оттуда.
      – Алексей Максимович Горький много лет живет за границей. Он что, тоже невозвращенец? – как-то само вырывается у Лили Юрьевны.
      –  Лиля! – одергивает ее Осип Максимович.
      – Считайте, что я этого не слышал, – строго говорит Эльбрехт и отходит к окну.
      – Я хотела сказать, что с Володей такого не случится, – поправляется Лиля Юрьевна.
      – Почему? – резко поворачивается и впивается глазами в нее Эльбрехт.
      – Да потому что все женщины его бросают. Бросит и эта. Это вам Лиля Брик говорит! – заявляет она. –  Да, он скрыл эту связь от меня. Но мы вообще стараемся не замечать романы друг друга.
     Эльбрехт разочарован. Ему нужны доказательства, факты. Поэтому он безразлично цедит сквозь зубы:
      – Интересная у вас получается семья. Впрочем, нас это мало интересует… Но как быть с этим делом?
      – Предоставьте его нам, – решительно заявляет Осип Максимович.
      – Вот это ответ. С начальством согласовано. Действуйте! – заключает Эльбрехт, славившийся умением вести дела так, что  сотрудник сам выпрашивал у него задание. – Но учтите – дело срочное.       
      – Справимся.
      – Тогда я так и доложу моему начальству.
     Осип Максимович, времени не теряя, тут же дает указание Лили Юрьевне:
     – Немедленно звони Эльзе. Клин вышибают клином. Пусть познакомит его с кем-нибудь.
     – Действительно, Лиля Юрьевна. Позвоните, а мы послушаем.
     Лиля Юрьевна послушно набирает номер.

                П р о д о л ж е н и е  з а в т р а