Письмо Лешеку с забытого Богом хутора

У нас на хуторе беда. Цыгане, ночью сперли трансформатор. Ну, как тут, Леха, не ругаться матом. Да, срезали впридачу провода и увезли неведомо куда. Ты знаешь, как цыгане вороваты. Или толкнули в этот, Вторчермет, В районном центре, где за школой садик. Там рядом кум мой жил, ты помнишь, Владик. Помер бродяга, года три как нет. Он завещал студентам свой скелет, мне со стихами нотные тетради. Писал красиво, словно песни пел. Печатался в районке, между прочем: " Я баб менял, как знойный светский лев И жизнь любил, но больше между строчек". Отвлекся я, братуха, от беды. Без света, Леха, жить невыносимо. Без света мерзнут даже сами зимы, как в чуме, в детстве, мерз Кола Бельды. Ну, хорошо, хоть в доме печка есть. 
Но нету дров, ломать придется стулья, а за окном хреначит, как из улья пчелиный белый  рой. Какой зе бест? Скулит Анубис, видно хочет в лес и матерится, не от бескультурья. А выпить Леха нету, как назло. Не заказать бухла по интернету. Четвертый день, как автолавки нету. Дороги видно снова занесло. Лучины  жгу,  берлога вся в дыму. Не угореть бы только с непривычки. А в коробке всего четыре спички. Хоть волком вой на полную Луну, которую, не знаю почему, Склевали тучи. Или электрички? Что я несу? Свихнулся старый хрыч. В глазах, в башке туманом полудрема. Петух орет - "пора топить соломой".  И бьется головою о кирпич, Десантник, блин, а рядом с ним Ильич собрал цыган  в несметные колонны. Несут цыгане лозунги побед - "Дадим стране угля и мирный атом!" и безвозмездно чинять трансформатор, и провода, и старенький  мопед. И льется водка среди разных сред, гоняет Жириновский демократов. Но в этом я, пойми, не виноватый. В потемках хутор... Света, Леха, нет...