Молочный инок

Если быть мне молочным монахом,
то я не стал бы о том языком клацать.
Уподобившись лесу и птахам,
научился бы у ручья — радугой плакать.

У Солнца — смеяться игрою лучинок,
у Древа — помнить библиэму огня.
Если бы был я — боговый инок,
а Бог бы иной был для меня,

то — пас бы овец. Содержал бы овчарни.
Волку — в зубы глядел оскалом по-волчьи.
В себе самоём — себя — округля и огранив,
смог бы светиться я солнечно ночью.

Да в небо вирши метал бы, словно звёзды,
да в поле бы прозу стелил, как постель.
Эх, всё бы до лютика, бусинки роздал,
вывернув душу на пастушью свирель.

Долго ли? Вечно ли брезить и гредить               
мне медитацией творчествосна?
Лучшие мысли мои, как медведи —
однажды, всерьёз обернуться в осла

и увезут на себе Бога-Сына
внутрь, в изральцевый сердца приют.
Там необъятного неба храмина,
рыбы, в которой, как птицы, снуют.

Если бы я был монахом молочным,
то не стал бы о том языком клацать.
Уподобившись слезою воде проточной,
научился бы радугой слатоко плакать...

11-ого числа 11-ого месяца
РФ. Москва, 2000
[2018]