С. А. Е!

Сергея, погубили спирт и слово,
Верёвка, рев, удар подсвечником, ЧК.
И даже пятый номер спальни словно,
Пропал, исчез, разрушился, да на века.

В гробу, осталось правда о поэте,
И шуба, что была на нем, ему мала,
Легенды смерти, Вы сложили о поэте.
А я ушёл, где просыпается - заря.

Ведь я любил людей, за чудо!
За их красивые, живые, за глаза,
Я Льву, сказал, что мне с ним ох, как скучно!
И убежал, когда, за мной пришла она.

Рязань! Рязань была мне доброй мамой!
А Ленинград, был просто так. Да на слегка.
За всю я жизнь, не повстречал той, самой!
Что возбудила бы меня, да навсегда!

Я мать любил! Вы, думаете, полез тогда-б я в петлю?
Хотите думать, что Серега вовсе одичал!?
Мне постучались поздно в клетку,
А я, как знал - не открывал.

Вломились сразу трое, в кепках,
У одного от страха брызнула слюна,
Мне померещилось, что знал, я этих, дерзких.
Удар подсвечника, приветствует меня.

Искали, Варвары, мои записки,
А я подглядывал за ними, за двумя,
Я вскрикнул, что стихи я все, в себе оставил,
За это резко, принялись душить меня.

Впервые я стал лёгок, легче, увидел я со стороны себя,
Увидел, как целую я сестренку, как яблоку вдруг счастлив - Я!
Сергея, погубило - слово, а уж потом, удар ЧК!
И вычеркните Вы из меня веревку, уж с ней не буду счастлив - Я!