Наследница Британских королей

Это стихотворение написано о Елизавете Фёдоровне,
Британской принцессе, дочери герцога Людовика
и принцессы Алисы. Алиса была дочерью  верующей  английской королевы Виктории, а Елизавета её внучкой. Отчество Елизавете  было присвоено на русский манер. Её родная сестра Александра Фёдоровна была замужем за последним русским царём Николаем.
Наследница британских королей,
Красавица двора, Елизавета.
Ищу уже я много, много дней
На свой вопрос конкретного ответа.
Ты, для которой создан был успех,
Фруктовые сады, узорчатые своды.
И не тебе ли роскошь, слава, смех,
Все пышные балы и всех фонтанов воды?

Ты, ты, чей бабушкой была
Виктория – Английская царица.
Сестра твоя  России отдала
Судьбу свою, став в ней императрицей.
И муж её, твой зять, последний царь
России горькой, может быть, и гордой,
Убитый тот несчастный государь
В июле восемнадцатого года.

Нет, нет,  пока не будем о плохом,
Зачем же сразу вспоминать ненастья?
Оставим эту тему на потом,
Ну а пока - поговорим о счастье.
А счастье было, молодость, любовь.
Прекрасный брак, муж - князь Сергей великий.
А  счастье было, было до краёв,
Мне подтвердили фотографий лики.

И все, да, всё, уложилось оно
В одно короткое четверостишье.
Такое счастье краткое дано,
Как будто бы оно вошло и сразу  вышло.
А впрочем, счастья и не в этом суть.
Настало время говорить о главном:
Историю России не забудь,
Есть  славные страницы, есть бесславные…


               1905 год
Был зимний день. Февральские ветра
Бродили по Московским переулкам,
А Лиза ждала мужа до утра.
Он не пришел, стучало сердце гулко.

Он не пришел, её любимый муж,
Эсер Каляев бросил бомбу метко,
У самого Кремля, в ночную глушь
Была разорвана на части вся карета.

А накануне, дня за два до смерти
Сергей был на приёме у царя.
Просил ужесточить против эсеров меры,
Но царь сказал, что просит это зря,
Что безобидны мнимые эсеры,
Что революция России не страшна,
Что у царя такая нынче вера-
Не поколеблется родимая страна.

И князь, увидев слепость государя,
В отставку подал и отставлен был,
Но  всё равно его Иван Каляев
В тот вечер, как противника, убил.
Елизавета мужа собирала
Буквально по частям, холодный снег в лицо.
Там в месиве кареты отыскала
И голову, и руки, и кольцо,

Которое сама ему одела,
Когда священник их венчал союз.
А ныне бездыханно его тело,
На плечи лёг вдовства тяжелый груз.
Оскал судьбы или гримасы времени?
Кому всё выплакать и всё сказать кому?
А может, избавляет Бог от бремени,
Земного бремени, что бы служить Ему?

Красавица Европы, возвращайся!
Зачем тебе Россия, где война?
Ты в ней, дочь королей, не оставайся.
России, ты России не нужна.
Но та, что бабушкой была научена
Любить Христа и заповедь хранить,

Решила не избегнуть этой участи,
Служить  России и с Россией быть.
Пошла в тюрьму и объявила там
Убийце мужа, что она прощает,
И хлопотать по всем его делам
У государя ныне обещает,
Чтоб приговор о смерти отменить.
В карете ехала, Москва тонула в дымке,
Когда она решила: дому быть
Для всех сирот, здесь, на Большой Ордынке.

И распустила двор, а состояние своё
На три неравных доли поделила.
Сказав, что это больше не моё.
Всё раздала, всё отдала, что было.
Часть родственникам мужа, нужно так,
И часть - в казну, так тоже было нужно.
И самую увесистую часть, а не простой пустяк,
На нужды бедных, на сирот всех нужды.

Построен на Ордынке этот дом,
Вот школа, церковь и больница, и приюты.
Переселилась из дворца потом,
Ушла от роскоши, удобства и уюта.
А далее - служенье для людей.
Сама ходила по Хитровке ночью,
Бездомных собирала там детей,
Столкнулась с болью россиян воочию.

При сложных операциях сама
Стояла, подавала инструменты.
Больным читала Библию сама,
Ища свободные от всех забот моменты.
Но в шесть часов утра, спала ли, не спала-
Рабочий день свой неизменно начинала,
Уже вся собранная на ногах была,
Все своё время людям отдавала.

С Хитровки мальчики потом в артели шли,
А девочки устраивались в школы.
Хороший плод труды её несли,
Но для России год был не веселый.
Год 18, как перелом в судьбе.
Царь – зять её, сестра, семья их в ссылке.
За доброту что сделали тебе?
Забрали дом твой на Большой Ордынке.
Затем арест, этапы на Урал,
Жила в Перми, потом везли всё дальше.
До Алапаевска приказ её сослал,
Под красным знаменем так много было фальши.
Сестру её, царя и семерых детей
Потом казнили, но она не знала.
И знамя красное от всех этих смертей
Ещё сильнее красным полыхало.

А на другой день и за ней пришли,
Забрали и, избив прикладом сильно,
В заброшенные шахты привели
И сбросили её, и всех с ней ссыльных.
Рассказ об этом очевидцев нам гласил,
Что Лиза, видя этот жуткий ад,
Одно твердила, чтобы Бог простил
Убийц: «Господь, не ведают, что грех творят».

Она упала, лучше бы на дно,
На выступ в шахте, умерла не сразу,
Ещё немного времени дано,
Чтоб повторять Христа святую фразу.
«Господь, прости, не ведают они»,
А те убийцы наполняли меру
Своих грехов, кидая в шахту пни,
Добить живых, и лили в шахту серу,
Но пение неслось из глубины
Высоких песен о Христе, о вере.
Откуда силы были им даны?
Так стройно и красиво они пели.
Вот вся история, а мой вопрос-
Ведь ты могла уехать из России,
Подальше от потерь, от горя, слёз,
И близкие тебя о том просили.

Уехать, но осталась, почему?
С Россией разделила участь эту.
И только Богу всё известно одному,
А я не нахожу, увы, ответа.
Твоя история о многом говорит.
Ты Богу посвятила жизнь и время.
Куда  направим мы пути свои,
Влагая ноги в жизненное стремя?

И с чем предстанем пред Престолом благ,
Когда наш путь закончится, как многих?
Предстанем пред Судьёй Всевышним как?
Когда из стремя вынут наши ноги.