Крысолов и тореро

Синкопической дрожью изойдётся гитара
В кровянистом межрёберном сумраке между домами -
Темнота ананасовой долькой в небе истает -
Крысолов гитару отбросит - идти в Гаммельн -

Там у него - другая роль - амплуа другое -
Не забыть залатать зелёного трико - колено -
Он присядет на край фонтана - перед дорогой -
Небо, как гранатовые зёрна, алеет

В чёрной перчатке - руке Персефоны небесной -
Она улыбается ему полумесяцем сгрызенным -
Он оставляет здесь - разорванные месяцы
Струн - натянутых на гитару его жизни -

Он оставляет здесь - какого-то тореро -
Имя растаяло в жарком свете фонарном -
Что-то - уже давно в костре сгорело -
Что-то - ляжет монетами на дно фонтана.

Память - странная штука - верти её в пальцах,
Подкидывай - как бильбоке - лови проворно -
Крысолов - это тот, кто умеет смеяться,
Когда его обкусанное сердце воет -

Сердце это не яблоко - зачем его так-то?
Тореро уходит в быка ночи южной -
И кровавая мулета ночного мрака
Вороном подстреленным на горизонте кружит.

У крысолова - новая пьеса - или старая -
Он уже запутался - он заигрался -
Он должен наложить какие-то чары
В строгого Гаммельна провинциальных декорациях -

В Гаммельн - из пылающей маками Севильи -
Из жара страсти - в одиночества холод -
Всё равно - надо придерживаться стиля
Потому он, не прощаясь, уходит -

Хотя - если бы можно было проститься -
Стал бы он на миг - дольше задерживаться?
Пусть восход поцелует чёрные ресницы
Его новой - вновь не сбывшейся надежды.

Пусть - эти глаза откроются где-то -
Там, где ночь ускользает крысиными шагами -
А он достанет свою старую флейту -
И отправится - в очередной Гаммельн.

Такой профессией можно по праву гордиться -
И больше он ничего в этой жизни не хочет -
Ночь убегает в погреб суетливой крысой -
Гитара разбивается о небо солнцем позолоченным -

И он уходит - вслед за плачущим солнцем -
Нет, он просто идёт - он не убегает -
И когда тореро наконец-то проснётся,
Он уже будет далеко - на пути в Гаммельн.